Когда я подъедал остатки второго сухпая, то поделился с ним малиновой сгущёнкой и шоколадным концентратом. Прожора был в восторге.
Так что, став заядлым фанатом такого хавчика, он с нетерпением ждал новой порции. Ну и решил немного мне помочь.
Пока я залипал, он вытащил упаковки и вывалив их в умывальник, там же стал дегустировать одну из них.
Разумеется, открыть их для него было сложновато, но он не успокоился, пока не разорвал вожделенную тубу со сладеньким. Тут-то я его и спалил.
— Ах, ты маленький обжора, — умилялся я, пытаясь хоть немного отмыть умывальник от сгущенки, на этот раз банановой.
— Наверное, тебе тоже скучновато в этом склепе. Я вот чувствую, что меня скоро и сёрф в Сети задолбает. Нужен экшн какой-то, тусовочка небольшая. Ну чисто чтобы оттянуться и расслабиться. Можно даже не полноценный рейв, а так мини-вечеринка.
Как думаешь, стоит намекнуть капитану корабля, что отдыхать тоже нужно?
Я бы намекнул все этим скучным ублюдкам, как нужно правильно отрываться. Так, чтобы мясо слетало с костей, а мозги выворачивало в сингулярность.
Я бы сделал этот сраный кораблик настоящим храмом межпланетных пати, а его экипаж рабами безумных удовольствий.
Вот именно!
Я, только Я смогу это сделать!
Порвать их дешёвую реальность и дать глотнуть жёсткого богоподобного рейва.
Пришло время свободы! Моей свободы!
ПОГНАЛИ, СУЧКИ!
Глава 17
Вокруг белые стены. Такие мягкие и уютные.
Пол тоже ничего, слегка упругий. Можно разбегаться и прыгать.
Но лучше всего потолок. Он светится! Иногда ярко. Когда хочу спать тускло. Часто по нему пробегают всякие узоры. Один раз я даже увидел картинку. Солнышко и облака. Милота.
Ко мне часто приходят гости. Они все тоже в белом. Некоторые из них о чём-то говорят со мной. Я не всегда понимаю, но стараюсь улыбаться. Мне это не сложно, а им приятно. Многие улыбаются в ответ.
Ещё меня выводят покушать и прогуляться.
Сама еда не очень вкусная, но гулять мне нравится.
Мы долго идём по коридору, никуда не сворачивая. Потом поднимаемся на лифте. Выходим, и мне на руку надевают красивый браслет. Это чтобы я не потерялся.
У меня есть другой, но он болючий. Когда я себя плохо веду из него лезут кусачие мурашки и валят меня пол. Не хочу об этом думать.
Я в парке. Здесь много деревьев, кустов и травы. Люди тоже есть, но они какие-то странные. Ходят, бормочут себе что-то под нос. Некоторые начинают кричать и лезть драться, тогда их браслет срабатывает и выпускает кусачих мурашей.
В целом, мне всё нравится.
Спокойно и не скучно. Всегда есть чем заняться. Например, подумать.
Доктор говорит, что это полезно. Что мне нужно так делать чаще.
Думать, мыслить, анализировать. Последнему слову он меня и научил.
Вообще, Доктор умный.
Я его сразу запомнил. Он тоже приходит весь в белом, но остальные его слушаются. Поэтому его белый, для меня самый белый.
Белоснежный!
У меня начинает получаться думать, всё лучше и лучше. Я даже вспомнил это слово «белоснежный» и разобрал его по частям.
Проанализировал!
Белый, это цвет. Снежный, это цвет снега, тоже белый. Если сложить всё вместе, то получиться двойной белый.
Когда я рассказал об этом Доктору, он рассмеялся и сказал, что я молодец. Мыслю нестандартно. Мне это понравилось. Люблю, когда меня хвалят.
Потолок медленно гаснет.
Это, потому что я хочу спать.
Ложусь на пол и сворачиваюсь калачиком. Удобно.
Сплю.
* * *
Просыпаюсь.
Открывается дверь и заходит человек в белом. Это не Доктор, его я узнаю сразу.
— Стань на колени, руки за спину, подними голову и открой рот, — говорит человек.
Я подчиняюсь.
Так нужно. Каждый день после сна я прохожу процедуры. Первая, это выпить таблетки.
Мне на язык кладут два кругляша. Белый и синий. Они гладкие и безвкусные.
— Глотай.
Их можно не запивать. Но, на всякий случай, я набираю в рот слюны.
— Пошевели языком. Рот шире.
Выполняю.
Человек поднимает руку с, похожим на мой, браслетом и говорит в него.
— Рафик, это я. Пятьдесят пятый накормлен.
Кто-то отвечает, что он не Рафик, а Рафаэль. Говорит незнакомое слово. Оно гадкое.
— Заколебал. Хватит выёживаться. Я же не ною, что мне приходится этих психов таблами пичкать. Могли бы поставить на это дело робота или как-то автоматизировать процесс, — продолжает беседу человек в белом.
Браслет что-то говорит, но я уже не слышу.
Мне становится хорошо и спокойно.
Вообще мне всегда спокойно, но после утренних процедур спокойствие становится с большой буквы.
Дверь закрывается.
Я снова один.
Ложусь на пол и смотрю на потолок.
Снова узоры. Каждый раз разные. Жду картинку. Мне нравятся облака и солнце.
Отвлекают. Шуршат, копошатся. Где-то за стеной. Или внутри неё?
Открывается дверь, снова человек в белом. Зовёт меня идти с ним.
Процедуры. Процедуры. Процедуры.
Меня чем-то колят. Но не больно. Щипают. Светят в глаза. Щекочут изнутри. Снаружи. Я зеваю.
Хочется есть, а потом поспать.
Меня понимают и отправляют в столовую.
В коридоре нас строят и, под присмотром двух людей в белом, ведут кушать.
Выбирать нельзя. У каждого одинаковое блюдо.
Сегодня макароны с красным соусом и лунные тефтели. Большие, но лёгкие. Воздушные, говорит кто-то внутри меня.
Запиваю всё желтоватой кислой водой. Рядом кто-то морщится и сплёвывает.
— Даже сок разбавляют, ублюдки. Скоро вообще дерьмом кормить будут, — говорит он.
Поворачиваюсь, смотрю на него. Это взрослый мужчина, лысый и неприятный. От него пахнет злостью.
Браслет на его руке вспыхивает оранжевым, и он замолкает.
Хорошо, что у меня нет браслета. Я спокойный.
Доедаю. Не очень вкусно, но питательно.
Аккуратно отношу поднос к кухонному конвейеру и улыбаюсь. Использовал редкое слово.
Конвейер.
Пока не могу его проанализировать, но знаю, что он делает.
Передаёт грязную посуду в мойку.
Как приятно быть умным.
Нас отводят обратно по палатам. Наконец, я смогу спокойно смотреть на узоры. Может быть даже посплю, если потолок станет тусклым.
* * *
— Джонни, давай с тобой поговорим. Ты же любишь со мной говорить? — спрашивает меня Доктор.
Сегодня он пришёл ко мне один.
Мы сидим рядом друг с другом и общаемся.
— Да, мне нравится. Мы играем и говорим. Вопрос-ответ, да? — отвечаю я ему.
— Конечно, Джонни. Наша любимая игра. Кто начнёт?
— Ты. У тебя интересные вопросы! Они делают щекотку в моей голове.
— Хорошо. Ты помнишь, как попал сюда?
— Ты уже спрашивал. Я отвечал. Могу повторить. Открыл глаза и лежу в комнате. Всё вокруг белое. Заходят люди в белом. Так мы и познакомились, — улыбаясь, говорю я.
Доктор задумчиво посмотрел на меня и улыбнулся в ответ. Это-то мне в нём и нравилось. Он не боялся улыбаться. А его большие рыжие усы делали улыбку ещё смешнее.
— Помню, Джонни. Но чтобы было раньше? До того, как ты попал к нам? Корабль «Синяя птица», люди на нём, ты у них в гостях, помнишь?
— Неа. Звучит, как сказка. Хорошее название для неё. «Синяя птица». А про что она?
— Да, может это и сказка. Но очень страшная. Я бы даже сказал ужасная.
— Сказки такими не бывают. Они всегда добрые. А если в них и есть плохое, то хорошее его всегда побеждает.
— Ты прав, Джонни. В этой сказке всё так и есть. Именно поэтому ты сейчас говоришь со мной.
— Расскажешь мне её? — я умоляюще посмотрел на Доктора.
Он редко рассказывал истории, но они всегда были классными.
— Может быть. Если не будет дальнейших продвижений, то да. Завтра.
Я улыбнулся. Он тоже.
Минуту мы смотрели друг на друга и улыбались. Так хорошо и весело! Пусть так будет всегда.
