Это ведь Карелия, прекрасный край, один из немногих, где можно отдохнуть от цивилизации среди первобытного леса и камней. Я тогда долго думал о том, кого еще могут помнить эти камни. Шведских солдат, викингов, первобытных людей и мамонтов.
— Мы не навредим природе, дорогой, — услышал я за спиной голос. — Это место только для нас троих.
Я обернулся и увидел Алису. Она оказалась одета в мою летнюю полевую куртку, которая висела на ней, только рукава закатаны, и в такие же брюки.
— Только для нас троих, — продолжила она. — Именно тут мы и будем жить. Ваня! — крикнула она, подняв голову. — Отец пришел!
Я обернулся на шорох кустов, и увидел выходящего из них пацана, который тащил в руках кучу хвороста. Ему было далеко не шесть, он выглядел лет на четырнадцать, как минимум.
— Здорово, бать! — весело крикнул он мне и свалил дрова чуть поодаль костра. — Я сейчас еще наберу и вернусь.
Его широкая спина вновь скрылась среди кустов. Здоровый для четырнадцати лет. В меня пошел. Хотя, может быть, он и помладше на самом деле.
— Он сильно повзрослел, — проговорила Алиса. — После смерти быстро взрослеешь.
— Так мы все-таки встретились после смерти? — спросил я. — Это все-таки реально?
По уму, если верить христианству, то я должен был попасть в ад. Уж слишком многих я убил, причем ведь делал это за деньги. Хотя, убийство, наверное, это всегда убийство. А так… Место прекрасно, а еще тут моя семья. Не так уж и плохо, верно?
— Как сказать, — ответила она. — Мы с Ваней мертвы. А ты — нет.
— Но я ведь тут, — проговорил я. — Здесь хорошо. Воздух чистый, деревья. Камни.
— А тебе не кажется здесь все ненастоящим? — она улыбнулась. — Присмотрись.
Я снова втянул в себя воздух, после чего закрыл глаза. Солнце щекотало кожу. Жужжали какие-то насекомые. Пахло хвоей. Приятно.
Открыл глаза, а потом понял, что краями вижу небольшие подёргивания, как будто подлагивания в капсулах виртуальной реальности. Странное же дело.
И как только я это понял, мир стал распадаться. Он превратился в темноту, в черное ничто. Остались только палатки, Алиса, Ваня, которому снова было шесть, и костер.
— Ты можешь провести с нами немного времени, — Алиса улыбнулась. — А потом тебе нужно будет вернуться.
И все вернулось обратно. Снова мы были в летнем карельском лесу. Меня вдруг накрыло отчаянием. Мир вокруг действительно оказался ненастоящим. Но тот мир, в котором я прожил всю свою жизнь, тоже не был настоящим. Там все было насквозь искусственным, синтетическим.
И мне не хотелось возвращаться. Я почувствовал, как у меня из глаз текут слезы.
— А если я не хочу? Если я хочу остаться тут, с вами?
— Тебе надо вернуться, папа, — детским голосом проговорил Ваня. — Ты должен помешать плохим людям делать плохие вещи.
— Не бойся, — Алиса улыбнулась. — Ты сюда вернешься, когда наступит твое время. Но это не сейчас, нет. А пока пойдем к костру. Нам нужно многое обсудить.
***
Я открыл глаза, захрипел и с огромным трудом перевернулся на спину. Перед глазами пополз текст:
Экстренная перезагрузка системы.
Тайга ОС ver. 86.3.2.
Оптика: Око FV 115.6
Слуховой имплант: Ядро Базовое 5.9
Подключение к биомонитору…
Ваше состояние оценивается как близкое к критическому. Немедленно обратитесь за медицинской помощью.
Опершись на локти, я поднялся, помотал головой. Перед глазами плыло, но я уже чувствовал, что прихожу в себя. Бросил взгляд на внутренние часы — прошло всего полторы минуты. А я как будто пробыл в своем сне не менее пары часов. И встреча с семьей придала мне сил.
Многие в Новой Москве гонятся за стилем. Вот и Змей, он, очевидно, считал особым шиком стрелять своим жертвам исключительно в сердце. Но есть одна проблема.
Три года назад я словил грудью осколок. Меня с трудом дотащили до госпиталя, реанимировали, а потом заменили сердце на «рассредоточенное», специальную систему имплантов сосудов. Так что убить меня, просто выстрелив в грудь, было невозможно. Нужно было стрелять в голову.
Змей знал обо мне многое, но медицинского досье, похоже, поднимать не стал. И эта ошибка будет стоить ему жизни.
Санкт-Петербург, 2024 год.
