Партизан (СИ) - Плотников Сергей Александрович

— Фыфатива фифеет фифециатора! — Кель ввалился в столовую прямо через стену. И тут же смачно плюнул прямо на пол разноцветным слюнявым шевелящимся клубком. — Сами, все сами!

— Что — сами? — осторожно переспросил Цзан, пытаясь понять, на что мы с Анасдеей и Яном уставились.

— Сами с пейзанами договаривайтесь и низшими анимированными командуйте! — провел раздвоенным языком по губам Змей. — Мое дело обеспечить вас такой возможностью. Держи, кудряшка!

Змеиный хвост растолкал ком на полу на отдельных полупрозрачных зверушек. Следующим движением он впихнул в руки Шаи… кажется, белку. Вернее, белчонка. Толчка оказалось достаточно, чтобы между человеком и молодым зверем потока возникла связь!

— Ой!

— Это к вопросу о том, кто чего может, — с превосходством глянул на меня Кель и поторопил Ли. — Узкоглазый, хватит зенки пучить! Твоя очередь!

Цзану досталась черепашка. Зеленая такая. Как и в руках Шаи, зверек Потока мгновенно налился красками, стал «настоящим» на вид! Это что, Крылатый слегка «переварил» контрактеров для пущей эффективности подключения? Нет, кажется, этот секрет я не хочу знать.

— Эти двое — для тебя, Ори, и твоей дамочки с непроизносимой фамилией, — указал на оставшихся двоих Кель. — Слышал я, как вы рассуждали, насколько шаману нужен свой фамильяр. Ну или сожрите, если не нужен. Только быстрее, вам еще подобие армии из рабов формировать!

С этими словами Божественный свалил тем же способом, что и появился.

Зараза!

— Этого возьму, — Анасдее понравился цвет. Серебристое существо оказалось… полярным волчонком, что ли? Точно не лисицей. Ладно, значит, мне — оставшийся фиолетовый.

Мне оказалось достаточно дотронуться до своего Зверя — связь сформировалась словно сама собой. Существо было изрядно напугано и напрочь дезориентировано. А еще оно было… очень простым? И оттого уязвимым. Этакий язычок пламени на ветру. Желаешь рискнуть? В конец концов, четыре раза у меня получилось, чем пятый хуже? И я открыл свой разум фиолетовому фамильяру, уже знакомым и отработанным усилием выстраивая мост.

Как можно описать ощущение, что я испытал? Медленный и быстрый одновременно головокружительный танец в цветных бликах? Или чувства человека, посадившего желудь и вырастившего дуб? Много лет приходящего к дереву с лейкой — только все года прошли в одно мгновение? Если мне подобный экзерсис особо ничего не дал кроме легкой дезориентации — то вот мой новый компаньон существенно изменился. Их крохотного… получается, котенка — превратился в дымчатого леопарда размером с хорошую такую собаку!

— Рау!

Вот это я понимаю — голосок! Но все-таки мне не хватило опыта и понимания процессов, чтобы довести протеже до полноценного разума. Говорить он не мог. Хотя почему «он»? Она! Фира!

— Рау-рау! Пур-пур-пур-пур!

— Охренеть… — Анасдея оценила результат моих усилий. У неё самой и близко ничего подобного не получилось. Хотя своего зверя она тоже заметно «подкачала», практически до уровня Вадика.

— Шаман, однако! — удивленно-удовлетворенно заключил Джар.

Заметная, но очень слабая волна раздражения окатила нас всех разум. Кель продемонстрировал, что учится умеет, и умеет хорошо: «зов» он модифицировал с первого раза и как минимум не хуже меня.

— Теперь-то что? — Аня рефлекторно прижала фамильяра к себе.

— Полагаю, Кель хочет, чтобы мы быстрее забрали у него Зверей для анимации трупов, — поморщилась Шая. — Неприятно признавать, но нам действительно не стоит рассиживаться. Сделаем так: Аня и Ори — вам как опытным разобраться как управлять зомби. А мы пока втроем выясним на какие работы ставят рабов…

— … Чтобы абсолютно все запороть! — не сдержалась Ильтазар, успевшая получить от меня по мосту разума подсказку.

— Ну-ка, давай поподробнее, — оскорбилась командир. Её белчонок вскочил ей на голову и пронзительно зацокал, воинственно прижимая уши. — Что теперь не так?

— Крестьяне будут всеми силами упираться, если мы их насильно переведем с рабского труда на шаманский, — пояснил я. — Вон у Джара спроси, если мне не веришь, как это бывает. А вот если вручить лучших, никогда не устающих работников старосте Казимежу в качестве награды за лояльность, а потом распустить слух, что на все не хватит…

Не скажу, что все прошло совсем гладко — но план удался. На полях появились дерганно двигающиеся фигуры, а под конец дня сорок один человек дружно махали палками у сарая около границы джунглей. Лохмотья вместо формы, половина еще и босая. Зато злости в глазах более чем достаточно. И они реально подчинялись Ренфолд — уж не знаю, как ей этого удалось достичь. Что ж. Буквально сегодня ночью и узнаем, сыграет наша ставка, или нет.

Глава 8

Интерлюдия: Шая Ренфолд. Идеи становятся силой, когда они овладевают массами

Год 1139 от начала Экспансии

Планета Четкая Фортуна, Дикий космос

Солнце жарило, как дурное. Еще и влажность эта проклятая! Стоит только выйти из тени — сразу же покрываешься бисеринками пота. А тени здесь не слишком много: или под деревьями, но там влажность высокая и ветра нет, или под стенами домов. И, разумеется, единственным таким строением, в тень которого можно было затолкать тридцать условных добровольцев из бывших рабов, был храм.

Сколько ругательств ей пришлось подавить, а сколько еще прорвалось, пока она заставила вольноотпущенников хотя бы приблизится к этому культовому для всей деревни зданию! Не иначе бедолаги решили, что им дали свободу только для того, чтобы принести потом в жертву. Пришлось даже пару тумаков телекинезом раздать и развалить чей-то сарай молнией, чтобы её внимательно слушали и пытались выполнять приказы.

Что за дурацкая планета!

Если бы Шая имела склонность к самокопанию, она бы обязательно подумала о том, что в ее жизни имеется незакрытый гештальт. Что-то вроде незаконченного дела, к которому повороты судьбы выводят с завидной регулярностью. Или Поток наблюдает за внутренним миром девочки, и старательно выстраивает маршрут ее жизни так, чтобы она обязательно исполнила то, что должна.

Иначе как объяснить, что она раз за разом сталкивается с пиратами и рабством? Стоило только выйти из безопасной зоны Академии Элитеи, как их наставник попытался продать ее с товарищами словно товар. А когда удалось от него освободиться — обнаружить человеческое поселение в глубине джунглей, в котором рабство являлось нормой жизни.

Но Шая Ренфолд не имела склонности к пустым размышлениям. К анализу — да, но от него-то польза была. И поэтому она просто знала — еще с того момента, как республиканский офицер спас ее на той пиратской базе — она живет, чтобы уничтожать пиратов. И освобождать рабов. Очень простая и понятная цель. Которая с каждым прожитым годом становилась только яснее.

Но до сегодняшнего дня она и не предполагала, что возглавит целое восстание рабов.

Девочка оглядела неровный строй вчерашних невольников Багровых Кущ. Худых, слабых, старающихся смотреть лишь себе под ноги. Тела большинства из них были покрыты старыми шрамами, а некоторые щеголяли еще незажившими ранами. Которые никто из их бывших хозяев и не думал обрабатывать.

При одном только коротком взгляде на них почувствовала, как изнутри поднимается темная волна ярости. Страстное, с трудом сдерживаемое желание убивать тех, кто считает других людей неодушевленными предметами. Привычным усилием подавив его, она обратилась к своей будущей армии. Первыми тридцати солдатам.

— Мою мать убили, когда мне было пять лет, — произнесла она, глядя прямо перед собой. — Меня взяли в рабство. Хотели натаскать, как живое оружие, и продать за большие деньги. У них почти получилось.

Ренфолд сделала паузу, изучая реакцию невольников. Большинство так и продолжало смотреть в землю, но несколько человек подняли головы и впервые взглянули на одну из новых деревенских жриц с интересом. Хорошо!

— Первый хозяин учил меня убивать, — продолжила она. — Я хотела жить, хотела есть и мало что понимала. И поэтому — училась. На беду этого толстого пирата — слишком быстро и слишком хорошо.