Принцесса Восточного Созвездия - Катрин Селина

– Шейна, я войду?

– Нет!

– Хорошо, я подожду. Скажи, когда можно будет войти, ладно?

***Янн Робер

– Хорошо, я подожду. Скажи, когда можно будет войти, ладно?

– Да.

Честно говоря, я испытал лёгкое разочарование, когда Шейна попросила не заходить. Хотелось «случайно» забыть накинуть рубашку и посмотреть, как она отреагирует. Уж очень мило у неё краснеют ушки…

«Янн, додумался радоваться тому, что смущаешь девушку», – проворчал внутренний голос, и, увы, пришлось одеться обратно. Искренние эмоции всегда подкупают, а Эсмеральда меня этим никогда не баловала. Из неподдельного – она радовалась только покупке очередного навороченного спорткара.

К тому моменту, как я привёл себя в порядок, дверь скрипнула, и в основную комнату вошла террасорка. Эмоции от неё шли смешанные, вкусные, но я обратил внимание, что присутствовали и страх, и даже отголоски боли.

– У тебя всё в порядке?

– Да.

– Ничего не болит?

Она подняла на меня круглые глаза.

– Нет.

Хм-м-м… видимо, я обознался или бета-колебания Франгаг сбили.

– Чем займёмся? – Девушка переступила с ноги на ногу и тут же поправилась. – Я имела в виду, вы, наверное, будете ужинать или читать… Можно я посижу тут?

– Вообще-то я взял еду для тебя.

Я широко улыбнулся и махнул на прикроватную тумбочку рукой. Дополнительного стола здесь не было. Конечно, можно было усадить Шейну за единственный стул в кабинете, но мне импонировала идея, что она будет сидеть на постели, а я расположусь рядом. От одной мысли, что смогу вновь вскользь прикоснуться к этой принцессе и у неё мило покраснеют ушки, внутри просыпался озорной мальчишка. Фабрис бы отругал за такое поведение… но никто же не узнает, верно?

– Для меня? Янн, но зачем?! Я бы на кухне нашла что поесть! – Она растерянно смотрела то на меня, то на поднос.

Я покачал головой.

– Понятия не имею, чем ты питаешься, но мне кажется, что ты недоедаешь.

– Конечно же нет, я ем каждый день! Эмир Идрис обо мне достойно заботится, – горячо возразила террасорка.

– Да? – Я приподнял бровь. – Тогда давай ты расскажешь, что тут что и как правильно это употреблять.

Конечно же, это была уловка, но Шейна поверила.

В первой миске с крышкой оказался варёный рис, во второй – рубленые овощи, в третьей – кусочки баранины со специями. То, что я принял за голубые салфетки, на деле оказалось лавашом. Местные, оказывается, добавляют в тесто толчёную каменную розу – то самое растение, которое, по легенде, я закупаю от имени Цварга, – и оттого цвет еды столь необычный. Еду предполагалось есть руками.

– Вы неправильно заворачиваете, будет всё высыпаться на поднос, – засмеялась Шейна, когда я сложил в трубочку свой первый лаваш.

Она взяла мой неудавшийся «бутерброд», свернула низ конвертом, чтобы содержимое не выпадало, и отдала. Надо признать, местное блюдо оказалось на редкость вкусным, хотя, на мой взгляд, островатым.

– М-м-м… потрясающе!

– Поверьте, Янн, это самая простая пища. Даже не знаю, почему Франгаг её принесла. Видимо, собирала поднос на кухне на скорую руку.

– Мне нравится. Теперь твоя очередь. – И я развернул «бутерброд» к ней.

Шейна замешкалась.

– Янн, я не могу!

– Почему? – Я понимал, что, вероятно, откусывать от одного и того же лаваша – это слишком интимно для террасорки, но ответ меня поразил:

– Вы же мужчина!

– И что?

– Я не могу есть с вами за одним столом!

– Почему?

Этот момент действительно заинтересовал. Она вполне легко смирилась с тем, что сидит полуголой в одеяле на моей кровати, но совместная трапеза вновь ввела её в панику.

– Ну… – Она явно растерялась, пытаясь подобрать подходящее обоснование. – В «Саге Первых Дней» так сказано. Владыка велел женщинам есть, пить, молиться и спать отдельно от мужчин.

– Почему? – Я вновь задал логичный вопрос. – Про «спать» я ещё могу понять, это может быть неудобно, мужчины иногда храпят… но есть-то почему? – И вновь поднёс лаваш к её губам.

Я чувствовал по эмоциям, что она голодная, но почему-то она яро это отрицала.

Шейна взволнованно взмахнула руками:

– Янн, ну как вы не понимаете! Это же оскорбление!

– Кого?

– М-м-м… вас? – У неё получилось жалко и слегка вопросительно. Я расхохотался.

– А если я скажу, что меня это не оскорбляет? Мне, наоборот, будет приятно, если ты поешь.

– Но… мужчины должны есть свежую еду, Владыка создал их охотниками, им нужны силы и энергия, а женщины имеют право лишь доедать то, что они не съели, на следующий день… Вы поужинайте, а я, так и быть, съем то, что для вас окажется лишним.

– Так, Шейна, – я добавил строгости в голос, – а ну, давай ешь, или я разозлюсь.

Неожиданно это на девушку очень даже подействовало. Не задавая больше вопросов, она взяла лаваш и осторожно откусила. Потом ещё и ещё… А по ментальному фону резонаторы уловили настолько приятные бета-колебания, что я наконец-то расслабился.

– А маску ты можешь снять? Без неё же есть куда как удобнее. – Я указал жестом на кожаные ремешки на её лице. Они были аккуратными, не то что у деревенских, но всё равно страшно бесили.

Террасорка на миг замерла, а затем отрицательно покачала головой.

– Вуалеску? Нельзя! Это защита.

– М-м-м-да… От духов, что ли? – Я поморщился. Примерно что-то такое и ожидал услышать.

– Нет, от мужчин. Чтобы они не видели всего лица.

– Пф-ф-ф, то есть в твоей религии мужчины – это грязные похотливые животные, которые набрасываются на всё, что движется, и не могут держать себя в руках?

Шварх, ну как можно даже есть в этой неудобной лошадиной сбруе?!

– Вы… вы говорите греховно.

– Почему греховно? Это же ведь ты сказала, что маска – защита от других мужчин. Как видишь, я сижу рядом с тобой на одной кровати и ничего плохого до сих пор не сделал.

Шейна вспыхнула алым цветом, как будто я сказал что-то неприличное, и на этот раз замотала головой очень часто, показывая, что не согласна.

– Вуалеска… это защита, – наконец выдала она повторно. – Сниму только перед мужем.

Я пожал плечами. Перед мужем – так перед мужем…

От Шейны пришёл отклик удивления, когда ей неожиданно попалась баранина. Оказывается, несмотря на то что Аль-Мадинат жил за счёт натурального хозяйства, мясо ей доставалось редко:

– Баранина содержит нужную мужчинам энергию, а для нас Владыка создал курицу и индюшку, – пояснила гостья.

«Ну да, а ещё баранина богаче на железо и белок, чем птица», – мысленно отметил я, заранее осознавая, что Шейна не поймёт, начни я лекцию про молекулярные соединения, гемоглобин и ферритин в крови. Хорошо же Владыка «устроил» мужчин на Террасоре! Лучшая еда – всё им.

Слово за слово я расспросил её о многом и узнал тоже многое…

Я выяснил, что напротив дворца градоправителя располагается купально-помывочный комплекс, в который Идрис Свет Истины, руководствуясь модой с северных городов, вложил много личных средств и даже прорыл мудрёные канавы к реке, но, к счастью, парная так и не стала популярной в Аль-Мадинате.

– Почему «к счастью»?

– Эти тесные и влажные посещения – рассадник греха! – уверенно заявила Шейна и добавила чуть тише: – По крайней мере, так сказали проводники Владыки около двадцати лет назад, когда по Аль-Мадинату прокатился мор и те, кто пользовался парными, заразились чёрной хворью.

Сама Шейна предпочитала мыться в небольшом оазисе рядом с городом в прохладное время года, а в летнее, когда водоём пересыхал, – в тазике с ковшом. То корыто, которое стояло в моей комнате, как я и подозревал, являлось «роскошной ванной».

Я взял с очаровательной террасорки слово, что она больше не будет таскать в мою комнату воду десятилитровыми вёдрами и уж тем более не станет выносить горшок. Пришлось сознаться, что в случае необходимости я собираюсь посещать центр греха и разврата – парной комплекс. О том, как именно функционируют организмы цваргов и что в случае надобности я с лёгкостью могу на неделю или две вместо физической еды перейти на бета-колебания, решил не вдаваться в подробности.