Одна звезда на двоих (СИ) - Ко Маришка

Кадетка с третьего ряда подняла руку.

– Профессор, значит ли это, что профиль техника «проще» или «хуже», чем у пилота?

– Ни в коем случае, кадет, – ответил Элдрин. – Это разные специализации, требующие разных талантов. Без пилота адар не полетит. Но без техника он вообще не взлетит или развалится. Ошибки недопустимы ни там, ни там. Ваша задача – понять свой путь. На сегодня все. Ознакомьтесь с материалами по нейро-сигнатурам.

Кадеты зашумели. Кириан задумался. Путь техника… он чувствовал, что это может быть его путь. Но мечта о полете… она еще жила.

***

Прошло несколько дней. Начались занятия по истории Ополчения и адаров – более углубленный, чем им преподносили на первом курсе. Кириан с головой ушел в учебу, пытаясь отогнать тревогу. Новостей о Первом Полке не было. Вообще никаких. Словно они растворились в космосе. Это молчание давило сильнее любых плохих вестей.

В один из вечеров, сидя в библиотеке над голографическими схемами первых прототипов адаров, он увидел неподалеку Шияра, погруженного в свой планшет. Кириан колебался, но подошел к другу.

– Шияр, привет. Не отвлекаю?

Шияр поднял на него глаза.

– Привет, Кириан. Отвлекаешь незначительно. Но я готов тебя выслушать, как раз обновления загрузятся. Что ты хотел?

– Да так… Я тут изучал сводки по Третьему Сектору… – Кириан старался говорить небрежно – …Общая обстановка интересует. Ты же работаешь сейчас с аналитическим отделом? У тебя нет доступа… ну, к более подробным данным по перемещению наших эскадрилий там? Для урока тактики и стратегии.

Шияр несколько секунд молча смотрел на него, его темные глаза словно сканировали Кириана.

– Запрос не стандартный, Кириан. Уровень твоего допуска не позволяет получать оперативную информацию о перемещении боевых групп, особенно элитных отрядов. Кроме того, информация по Третьему Сектору сейчас имеет высший гриф секретности.

– Я понимаю, – быстро сказал Кириан. – Просто… общая картина. Никаких деталей.

– Общая картина неутешительна, – ровно ответил Шияр. – Идут тяжелые бои. Потери с обеих сторон, там сейчас большая часть объединенных войск Ополчения, в том числе и спецполки. Конкретики по ним в открытых и полуоткрытых каналах нет с момента их вылета с Санары. Это может означать либо режим полного радиомолчания при выполнении особо важной миссии, либо… иные причины. Статистически, первый вариант более вероятен для отряда уровня Рейтор, например, про остальных все может быть не столь радужно, согласно статистике.

– Спасибо, Шияр, – глухо поблагодарил Кириан. Статистика. Шияр мыслил статистикой. А у Кириана внутри все сжималось от неизвестности.

***

Прошло еще несколько дней интенсивных занятий по основам нейросвязи. Кадеты спецпотока адар снова собрались в лекционном зале. Сегодня профессор Элдрин обещал рассказать об истории появления адаров – теме, которая волновала всех без исключения. Кириан занял свое место рядом с Литией, которая выглядела не менее заинтересованной. Новостей от Первого Полка не было, но учеба и особенно все, что касалось адаров, немного отвлекали от тревожных мыслей.

Лекционный зал погрузился в полумрак. Профессор Элдрин вышел к кафедре.

– Чтобы понять, что такое адар и почему вы сидите в этом зале, – начал он ровным голосом, – нужно вернуться назад. В темные времена, когда само существование человечества в Семи Секторах было под вопросом. Вспомните историю – вторжение врага. Не просто нападение, а полномасштабное, методичное завоевание. Вам преподавали основы истории на первом курсе «История возникновения Ополчения», мы же с вами погрузимся больше в историю возникновения адаров, предпосылки и сама возможность их появления, то – что на общих курсах не преподают.

На голографическом экране за спиной профессора сменились архивные кадры: пылающие города, марширующие синекожие гиганты, и их неуклюжие, но смертоносные машины – аронимы.

– Технологии эрлоков на порядок превосходили наши, – продолжал Элдрин. – Их флот был быстрее и мощнее. Но главное их преимущество на поверхности планет – это были аронимы.

На экране появилось изображение тяжело бронированного аpонима.

– Да, по сравнению с нашими адарами они – грубые механизмы. Управление – через манипуляторы и голосовые команды, никакой нейросвязи. Пилот внутри – лишь оператор сложной машины. Но против нашей тогдашней техники – штурмовых краулеров, гравитанков, гравициклов, истребителей – они были почти неуязвимы. Планета за планетой падали под их натиском. Миллиарды были порабощены или уничтожены.

Кириан слушал, чувствуя знакомый холодок. Историю знали все, но слова профессора и пугающие кадры хроники делали ее осязаемой.

– Надежда пришла, когда первые лидеры разрозненных ячеек Сопротивления – такие как опытный командующий полковник Матиас Шемар и глава подпольной разведки полковник Динар О’Сейт – смогли заложить основы будущего Ополчения. Они объединили первые флоты и армии. Но истинным архитектором современного Ополчения и той силы, что позволила нам перейти в контрнаступление, стала Теодора Рейтор. Она пришла к власти позже, уже в разгар Долгой Войны, и ее стратегический гений и несгибаемая воля позволили не только выстоять, но и заложить фундамент для будущей победы.

На экране возникло знаменитое изображение статуи Основателей перед главным корпусом Академии.

– Они смогли поднять войска и даже дать отпор, – продолжал профессор. – Но даже объединенные силы уступали врагу в технологиях. Особенно остро не хватало средства борьбы с аронимами на поверхности планет.

Изображение сменилось архивными кадрами подбитого, дымящегося аронима, окруженного солдатами Ополчения в старой форме.

– Прорыв случился во время битвы за систему Кентавра. Нашим штурмовым группам удалось захватить несколько почти целых аронимов. Это был шанс! Лучшие умы Ополчения были собраны в спешно организованный Передовой Исследовательский Корпус – ПИК. Возглавила группу по изучению аронимов блестящий кибернетик и физик – доктор Элара Вэнс.

На экране появилось изображение молодой женщины с удивительно проницательным взглядом.

– Задача казалась невыполнимой, – голос Элдрина стал тише. – Технологии врага были чуждыми, основанными на иных принципах. Ученые ПИКа бились над реверс-инжинирингом, пытались скопировать системы вооружения, брони, приводов. Они даже пытались создать свои аналоги аронимов, но без понимания ключевых технологий это были лишь неуклюжие копии. Особенно загадочной оставалась сложнейшая сенсорная система аронимов и их центральный процессор – он реагировал на внешние раздражители с непонятной избирательностью.

Голограмма показала схематичное изображение лаборатории ПИКа: разобранный ароним, люди в форме исследователей у консолей.

– И вот здесь произошло то, что изменило ход войны. Случайность? Закономерность? Судьба? Решайте сами. Один из техников ПИКа, сержант Каэлен Рорик – обычный солдат, не ученый, но известный своей феноменальной интуицией и способностью концентрироваться – проходил мимо стенда, где команда доктора Вэнс проводила тесты модифицированной сенсорной системы захваченного аpонима. Они пытались заставить ее реагировать на широкий спектр электромагнитных сигналов.

Элдрин сделал паузу, обводя взглядом затихших кадетов.

– В тот момент, когда Рорик поравнялся с работающей установкой, произошло нечто необъяснимое. Сам Рорик позже описывал это как внезапный ментальный толчок, вспышку бессмысленных данных и странное ощущение... присутствия машины. Одновременно датчики, подключенные к арониму, зафиксировали мощный, но кратковременный всплеск неизвестной нейроподобной энергии, исходящей от сержанта, и ответный резонансный отклик от систем аpонима!

По залу пронесся тихий шепот. Кириан напрягся, вспоминая свои ощущения от нитро – не просто боль, а именно присутствие, поток данных… Неужели это было оно?

– Рорик доложил об инциденте, – продолжал Элдрин. – Большинство отмахнулось бы – усталость, излучение от приборов. Но доктор Вэнс была настоящим ученым. Она сопоставила его рапорт с данными сенсоров и начала исследовать. Были разработаны первые примитивные детекторы биополей. Эксперименты с Рориком подтвердили: его мозг генерировал уникальные, мощные и стабильные энергетические импульсы, которые могли входить в резонанс с определенными компонентами машин. Доктор Вэнс назвала это явление Резонансом Рорика, позже стандартизированным как Тау-Импульсы.