Одна звезда на двоих (СИ) - Ко Маришка

– Пилот, – сообщил Агилис, – фиксирую стабильный интерес наблюдателя к протоколам нейробуферизации.

Шайлар усмехнулась.

– Анализируете даже сейчас, Старг? Неисправим. Это не просто код. Это… чувство.

Кириан смотрел на звезды, на ее профиль, освещенный приборами, и чувствовал – да, это было больше, чем технология. Это была магия. Опасная, требовательная, но невероятно притягательная.

***

Два Адара плавно и почти бесшумно снизились к жилому корпусу старших курсов. Зависли точно напротив широкого общего балкона их сектора. Боковые люки открылись.

– Быстро, кадеты. И тихо, – сказала Шайлар.

Кириан помог ей выбраться, потом легко спрыгнул на холодные плиты балкона. Рядом приземлилась Лития, все еще сияющая и взбудораженная, за ней – Санни.

– Ну что, будущий ас? Понравилось?

– Это было круче всего на свете! – ответила Лития.

–Жду ваши решения у куратора. И молчок об этой прогулке, – весело произнесла Шайлар. – Так, всем спать! Через несколько часов вылет. Спасибо за компанию, кадеты. Было… шумно, – легкая улыбка. – Держитесь. И удачи на спецкурсе.

– И вам удачной миссии, полковник! – ответил Кириан.

Санни подмигнул Литии.

– До скорого, пилот Стейн! Не дай тут своим закиснуть!

– Постараюсь, суб-коммандер! – фыркнула та, но в глазах плясали смешинки.

Пилоты направились к адарам. Кириан и Шайлар обменялись последним долгим взглядом. Он коротко кивнул. Она ответила таким же сдержанным кивком, но ему показалось, что в ее глазах на мгновение мелькнуло что-то еще, какое-то теплое обещание. А может, ему просто хотелось это видеть. Шайлар быстро вернулась в кабину. Санни послал Литии воздушный поцелуй и тоже запрыгнул в Локи. Адары бесшумно растаяли в ночи.

Кириан и Лития остались стоять на балконе в предрассветной тишине, нарушаемой лишь возбужденным шепотом Литии, которая все еще переваривала впечатления от полета.

Кириан облокотился на перила, погруженный в свои мысли. Вечер был невероятным. Странным. Пьянящим – и дело было не только в эле. Шумный бар, неожиданная встреча, дерзкие шутки Санни и Литии, серьезные разговоры с Ником и Риманом, гениальные выкладки Шияра, полет… И она. Шайлар.

Он снова и снова прокручивал в голове их разговор на улице. Ее спокойная уверенность, ее ирония, ее внезапная серьезность, когда речь заходила о войне и риске. То, как она слушала его. То, как она смотрела на него. Кириан чувствовал это необъяснимое притяжение – смесь восхищения ее силой, любопытства к Шайлар как к женщине, и чего-то еще, более глубокого, что он пока не мог или боялся определить. Она завораживала. Ее близость пьянила, вызывала бурю эмоций, которых он раньше не испытывал.

А завтра утром Шайлар улетит. Снова туда, где грохочет бой, где смерть ходит рядом. Та самая тревога, которую он почувствовал раньше, никуда не делась, наоборот, она стала острее, смешавшись с новыми, будоражащими чувствами. Кириан кадет четвертого курса с туманными перспективами на спецпотоке. Она – полковник Рейтор, командир элитного полка, легенда Ополчения. Между ними – пропасть.

Кириан выпрямился и пошел в сторону спальни, остановившись, он посмотрел в сторону ангаров, где в предрассветной дымке скрывались могучие адары. Потом поднял взгляд на небо, где уже бледнели звезды. Что ждет ее там? Вернется ли Шайлар? Он не знал. Знал только, что этот вечер изменил что-то важное внутри него. И ожидание ее возвращения будет долгим и мучительным.

Глава 14

Кириан

Рассвет над Санарой был обманчиво мирным. Первые лучи двух солнц окрасили шпили Академии в нежные тона. Но для Кириана этот рассвет пропитался горечью и тревогой. Он почти не спал, стоя у окна своей комнаты и глядя в ту сторону, куда на рассвете улетел крейсер перового полка адаров «Неустрашимый». Шайлар улетела.

Ощущения от ночного полета все еще будоражили кровь – чувство безграничной мощи Агилиса, холодное величие космоса, странная, почти интимная близость с ней там, в кабине, когда он ощущал ее волю, слитую с машиной… Но эйфория смешивалась с глухой, сосущей тревогой. Шайлар улетела на войну, на «очередное задание». Не пообещав вернуться быстро. Он не попросил ее дать знать о себе. Теперь оставалось только ждать. Ждать общих сводок Ополчения, ждать и надеяться, что ее звезда не погаснет где-то там, во тьме.

Кириан облокотился на подоконник. Внизу уже начиналась обычная жизнь академии. Нужно было собраться. Сегодня – первый день его нового пути.

Когда он вышел в общую гостиную, то увидел Литию. Она не спала, мерила шагами комнату, и в ее глазах горел тот же огонь, что и вчера на балконе.

– Ну что, Старг, готов? – спросила она вместо приветствия. – Идем подтверждать наше элитное будущее?

– Готов, – кивнул Кириан. Его голос звучал увереннее, чем он себя чувствовал. – Пошли к Даргану.

***

Кабинет суб-коммандера Даргана был по-военному строг. Он поднял на вошедших Кириана и Литию внимательный взгляд.

– Кадет Старг, кадет Стейн. Явились по приказу полковника Дидакиса, я так понимаю. Вы приняли решение относительно зачисления на специализированный поток?

– Так точно, сэр! – отрапортовала Лития с неожиданным рвением. – Готова приступить к обучению на спецкурсе!

– Я также подтверждаю свое участие в программе, сэр, – сказал Кириан спокойнее.

Дарган кивнул, делая пометку в планшете.

– Хорошо. Решение принято. Учтите, программа насыщенная и крайне сложная. От вас потребуется полная отдача. Окончательное распределение по профилям подготовки будет зависеть от ваших дальнейших успехов и тестов. Расписание первых занятий в вашей инфосети. Лекция через час. Можете идти.

***

Зал для спецкурса «Адар» был небольшим, но оснащенным по последнему слову техники. Всего двадцать два кадета, включая Кириана и Литию, расселись по местам, с любопытством оглядываясь. Настроение было приподнятое, но нервное.

За кафедру вышел пожилой профессор.

– Доброе утро, кадеты, Я профессор Густав Элдрин буду вести у вас теоретический курс «Основы нейро-адарного взаимодействия». Каждый из вас здесь не случайно. Ваши базовые тесты показали наличие нейронной сигнатуры, потенциально совместимой с нашими самыми сложными боевыми системами.

На голографическом экране возникла сложная трехмерная модель мозговых волн.

– То, что мы называем тау-импульсами или нейронной сигнатурой – это уникальный паттерн вашей мозговой активности, ваш «ключ». Он определяется множеством параметров: амплитудой и частотой – «громкость» и «скорость» ваших мысленных процессов; сложностью модуляции – ваша «ментальная ловкость» и способность адаптироваться к разным типам данных; и когерентностью – стабильностью и четкостью вашего сигнала под нагрузкой. Вы прошли отбор по базовым показателям. Но это лишь начало.

Кириан слушал, пытаясь соотнести термины с ощущениями от нитро и Агилиса. Анализ... стабильность... импульсы, носящиеся между матрицей адара и пилотом.

– Почему существует порог совместимости? – продолжил Элдрин. – Представьте попытку загрузить инфопоток целого линкора в бортовой компьютер легкого истребителя. Нейроинтерфейс Адара – это шлюз для целой вселенной информации: сенсорные данные, телеметрия, диалог с матрицей «Сердца Адара». Мозг пилота должен не просто принять, но и обработать это в реальном времени, отдавая команды. Это требует колоссальной «пропускной способности» и исключительной нейропластичности. Те, у кого порог пропускной способности мозга ниже – просто «перегорают». Последствия необратимы.

По рядам снова прошел шепот. Лития слегка поежилась, но тут же выпрямилась.

– Поэтому дальнейшее обучение и тесты направлены на определение типа вашей совместимости, – Элдрин указал на схему с двумя путями. – Для пилота критически важна высочайшая пропускная способность и гибкость модуляции. Пилот интуитивно «сливается» с машиной, мгновенно обрабатывает калейдоскоп данных. Для техника важна когерентность и стабильность сигнала. Техник должен поддерживать четкий, сфокусированный канал для передачи точных команд системам, для анализа сложнейших логов «Сердца Адара». Его «ментальные пальцы» должны быть как у нейрохирурга.