Наследник барона Грейфорварда (СИ) - Цуриков Александр

Крестьяне в толпе, ещё недавно требовавшие крови, стали опускать глаза в землю и затихать. Никто не желал ставить свою жизнь на кон, отправляясь вместе с графом к дому так ненавидимого ими Белорида. Граф, ожидавший именно такой реакции, повернулся лицом к высшему жрецу, предлагая ему тем самым поучаствовать в уговорах крестьян рискнуть жизнью ради мнимой справедливости. Высшему жрецу третьего круга Еразму не понравился этот ход графа, как бы доказывающий, что воевать за высшего жреца случись что некому. Скрипя зубами, и проклиная про себя графа, высший жрец Еразм решил рискнуть авторитетом культа трёх богинь и попытаться уговорить хоть кого-то отправиться к дому Белорида с графом.

– Братья по вере, богини с нами! Богини защитят каждого из вас! Вам нечего бояться! – попытался высший жрец.

Толпа недовольно загудела, но проникнувшихся вдохновением богинь не нашлось. Побледневший от гнева высший жрец посмотрел на ухмыляющегося графа Гринфореста, и сплюнув на землю, что никак не сочеталось с образом служителя культа трёх богинь, сделал приглашающий жест рукой по направлению к толпе, тем самым признавая правоту графа и предлагая ему продолжить.

– Хорошо, если никто не готов присоединиться ко мне, я сам притащу колдуна на суд богинь. Богини простят мне мою гордыню. Но, я призываю вас выбрать свидетелей, которые отправятся в след за мной, и со стороны будут наблюдать, что всё было сделано так как говорят нам священные таблички богинь. – вторично обратился к толпе граф.

На этот раз толпа загудела бодрее, по общему мнению собравшихся крестьян, смотреть на схватку графа с колдуном из далека, было куда безопаснее, чем лично пытаться установить справедливость перед ликом богинь, штурмуя с вилами в руках заколдованный дом. Тем не менее добровольцы всё никак не находились, и графу пришлось ускорить процесс.

– Как я вижу вам надо помочь. Ну что ж, поступим так, сейчас вы все пойдёте в святилище, а жрец второго круга встанет перед входом и будет забирать каждого двадцатого в добровольцы. Выбранные таким образом, отправятся вслед за мной в качестве свидетелей. А остальные будут молиться в святилище за наше благополучное возвращение с пленённым колдуном. – сказал граф Гринфорест, с презрением смотря на толпу крестьян.

Крестьяне, словно стадо овец, покорно потянулись к дверям святилища, у которых уже стоял жрец второго круга, не заморачиваясь подсчётами выхватывающий из толпы примерно каждого двадцатого и указывающий схваченному на телегу с клеткой, стоящую на краю площади.

Набрав таким нехитрым способом будущих свидетелей богиниугодного дела и одновременно отправив в святилище тех кому повезло чуть больше, граф Гринфорест сел на подведённую ему конюхом лошадь, и возглавив походную колонну, состоящую из него самого, телеги перевозящей клетку и кучи перепуганных крестьян идущих за телегой, направился к дому ничего не подозревающего ростовщика.

Дорога была достаточно длинной, для того кто движется со скоростью перепуганного тем, что ждёт его впереди крестьянина. И так как граф намеревался проделать большую часть пути вместе с будущими рассказчиками о его бесстрашной схватке с колдуном, то у графа было время задуматься о том как непостоянна удача. И так как граф не был сентиментальным, эти размышления только сподвигли его чаще разворачивать свою лошадь боком к бредущей за ним толпе крестьян, что бы никто из них не попытался увильнуть от почётной обязанности быть свидетелем богиниугодного подвига графа.

Как только на горизонте показались силуэты стоящего у самой дороги слишком большого и слишком красивого для этих мест дома, граф пустил свою лошадь рысью и оторвался от следующей за ним колонны из телеги с клеткой и крестьян. Крестьяне, увидевшие что за ними никто больше не смотрит, тут же начали разбегаться в стороны от дороги и прятаться в растущих по обочинам кустам. Конюх, безразлично смотревший за происходящим и не пытавшийся остановить крестьян, уверенно направлял свою тяжёлую от веса клетки телегу, прямо к дому будущего колдуна.

У самого дома Белорида графа Гринфореста встретил слуга ростовщика, пытавшийся остановить его, утверждая что хозяина нет дома. Граф даже не стал тратить время на то, что бы ударить его, просто оттолкнул в сторону и зашёл в открытые слугой двери ведущие в просторный зал. Убедившись что зал пуст, граф поднялся по широкой парадной каменной лестнице, украшенной резьбой с сюжетами на тему выдуманных великих подвигов древних предков семейства Белорида. Лестница вела в не менее шикарную приёмную, из которой можно было попасть в кабинет хозяина дома, пройдя через огромные деревянные двери, так же покрытые резьбой. Граф пройдя пустую приёмную, ногой выбил дверь в кабинет, на удивление легко поддавшуюся, и увидел там самого Белорида, перекладывающего долговые расписки из тяжёлого дубового комода в свой дорожный сундук.

– А ведь мог бы хоть попытаться. – с отвращением сказал граф Гринфорест, глядя на растерянного ростовщика, не знавшего за что хвататься.

– Милорд, как я рад вас видеть. – ответил Белорид, делая вид что не понимает зачем к нему явился граф, выбив двери в его кабинет.

– Ценные наверное расписки? – спросил граф, явно издеваясь над не успевшим сбежать Белоридом.

– Да, но для вас что угодно. Можете забрать их. – запоздало попытался откупиться от графа ростовщик, понимавший что его время вышло.

– Я в общем тоже оценил бы их выше твоей никчёмной жизни. – сказал граф, холодно смотря Белориду в лицо.

– Мы можем договориться. – не сдавался Белорид, уже видевший телегу с железной клеткой, едущую к его дому.

– Ты сам знаешь, что не можем. Просто твоё время пришло. Оно всегда приходит для таких как ты. Глупцы думающие что все можно купить. – уничтожил остатки надежды теплевшиеся в уме Белорида граф.

– Прошу вас, милорд. У меня жена, дети. – начал умолять Белорид.

– Кстати где они? – хищно улыбаясь, спросил граф.

– Они у сестры жены. – сам не зная зачем ответил Белорид.

– Ладно, это потом. – сказал граф и пошёл к оцепеневшему от ужаса Белориду, продолжавшему держать долговые расписки в руках.

Приблизившись достаточно близко для того что бы достать, граф без рассуждений ударил Белорида кулаком в нос. Белорид не упал, как ожидал того граф, а просто схватился за разбитый нос и продолжал стоять и смотреть на графа, всё ещё не веря, что это происходит с ним. Ещё неделю назад граф принимал его у себя в замке со всеми возможными почестями, как самого короля, и униженно просил дать в долг ещё немного денег. И вот сейчас тот же самый граф, которого Белорид уже записал в разряд ничтожеств, хладнокровно бьёт его, Белорида, и не просто бьёт, а собираеться убить. Перемена была столь ошеломительной, что Белорид так и не успел её до конца осознать. Не смутившийся тем фактом, что Белорид и не думает падать, граф достал меч и со всего размаху ударил плашмя по удивлённому лицу, которое Белорид опрометчиво открыл, убрав от разбитого носа окровавленные руки. Этот удар оказался достаточно сильным, что бы свалить заливающегося кровью Белорида на пол, и заставить его кричать от боли. Граф сел на Белорида, повернувшегося вниз лицом, в попытке закрыть его, как будто оно уже не было разбито в кровавое месиво, и начал уверено и умело связывать ему руки за спиной.

– Скучно с тобой. Даже и спросить то нечего. – без тени иронии сказал граф.

– У вас нет такого права. Я буду жаловаться королю. Я всем расскажу что вы обманщик и грабитель. – разбрызгивая кровь и теряя сломанные зубы завопил Белорид из последних сил.

– Как я и говорил. Скучно. – сказал граф и начал завязывать Белориду рот обрывком его же собственного костюма, затолкав туда предварительно кусок какой-то грязной тряпки, найденной на полу.

Вытаскивая скулящего Белорида из его же собственного шикарного дома, граф Гринфорест действительно чувствовал только смертельную скуку. Всё шло по плану графа. Конюх уже подъезжал на везущей клетку телеге, крестьяне украдкой смотрели за происходящим из придорожных кустов, и даже Берг появился перед домом Белорида вовремя.