Наследник барона Грейфорварда (СИ) - Цуриков Александр

– Его жена и дети выехали с парой слуг за час до вашего появления, милорд. – доложил Берг, сидевший с самой ночи в засаде перед домом Белорида.

– Почему не перехватил их? – спросил граф, отпуская связанного Белорида, от чего тот повалился на землю.

– Боялся спугнуть нашего жертвенного ягнёнка. – ответил Берг.

– Ладно, будем надеяться, что люди высшего жреца их схватят. – сказал граф.

– Я бы не надеялся, какие-то они через чур безмозглые. – возразил Берг, лично инструктировавший людей высшего жреца.

– Пёс с ними со всеми. Помоги конюху погрузить это чучело в клетку, и иди в дом. Ищи расписки на большие суммы. Особенно мои. Потом сожжёшь дом. – приказал граф.

Берг с конюхом графа затолкали скулящего Белорида в клетку, проклиная его неуёмный аппетит и красочно описывая, как ярко будет гореть на костре такой толстый человек. Убедившись что клетка закрыта на огромный подвесной замок, ключ от которого был у него самого, и что пленнику никуда не деться даже если кому-то захочется его освободить, граф легко как в молодости запрыгнул на свою лошадь и с гордым видом поехал перед телегой везущей клетку. По мере продвижения к святилищу, колонна возглавляемая графом увеличивалась за счёт разбежавшихся крестьян, которые увидев Белорида посаженным в клетку, сразу обрели смелость и присоединялись к победителям зла. С опаской подходя к телеге с клеткой, медленно двигающейся по дороге, они шёпотом переговаривались между собой, пересказывая утверждение конюха, что граф не просто так завязал рот пленнику, а что бы тот не смог больше никого околдовать. Обретя таким способом утраченную по пути к дому Белорида смелость, каждый из них считал свои догом плюнуть в сидящего в клетке, чем вызывал гул одобрения остальных.

На площади перед святилищем вознёсшегося Исидора за время отсутствия графа успели сложить огромную кучу дров, из которой на пару метров возвышалось толстое бревно. Перед местом будущего костра стоял жрец первого круга, по приказу самого высшего жреца карауливший возвращение графа. Жрец первого круга был так горд тем фактом, что сам высший жрец дал ему ответственное поручение в обход жреца второго круга, что замечтавшись о своём будущем возвышении по иерархии культа трёх богинь, чуть не пропустил появление графа на горизонте. Когда до приближающейся колонны оставалось метров пятьсот, жрец первого круга очнулся от своих грёз и изо всех сил кинулся бежать в святилище, подскользнувшись на отполированной тысячами ног брусчатке он растянулся на пол пути к заветным дверям за которыми его ждала похвала высшего жреца. Собравшись с силами, и превозмогая боль жрец первого круга поднялся и закончил порученное ему высшим жрецом. К тому моменту как колонна с будущим побеждённым колдуном добралась до места его казни, высший жрец уже занял своё почётное место рядом с будущим костром, и приготовился произносить речь.

Граф Гинфорест, с помощью конюха вытащил связанного Белорида из клетки и потащил к бревну торчащему из кучи дров. Высший жрец представлял себе всё несколько более торжественным, но возражать против ускорения процесса не стал.

– Братья! Вы все знаете, что схваченный смелым графом Гринфорестом колдун виноват в ваших бедах и достоин смерти. – начал сокращённую версию обвинительной речи высший жрец Еразм, под одобрительный гомон толпы, вывалившей на площадь перед святилищем вслед за высшим жрецом.

– На костёр его! Пусть горит! Колдун! – слышались возгласы из толпы.

– Так как обвиняемому в злонамеренном колдовстве нечего сказать в своё оправдание. – продолжил свою речь высший жрец, краем уха различая мычание привязанного к столбу Белорида, рот которого был надёжно завязан.

– Нечего! На костёр! – эхом отозвались голоса из толпы.

– Властью данной мне нашим культом трёх богинь, приговариваю этого колдуна к очищению огнём, дабы у его чёрной души появился шанс на спасение. – закончил свою краткую обвинительную речь высший жрец, разочарованный тем, что не смог показать всем своё красноречие более длинными доказательствами виновности приговорённого.

Высший жрец кивнул смотрящему на него графу Гринфоресту, державшему горящий факел, давая разрешение культа трёх богинь на казнь, которую должен был осуществить граф, как господин здешних земель. Граф кинул факел на обильно политую маслом кучу дров, от чего та мгновенно вспыхнула. Торжествующий вопль толпы заглушил вопль ужаса привязанного к бревну Белорида. Граф и высший жрец отошли от пылающего костра со сгорающим на нём Белоридом, давая дорогу беснующимся от восторга крестьянам.

– Зря только ссылки на строки священных табличек готовил. Вся речь насмарку. – пожаловался высший жрец.

– И не говорите, ваше премудрейшество. Колдуны пошли хилые, даже кляп сгрызть не в силах. Я уж молчу, что стоить они стали совсем не дёшево. – с улыбкой ответил граф печальному высшему жрецу.

– Не начинай граф, цену уже обговорили. И потом, часть даже не мне. Это ж ты хотел быстрее. – возразил высший жрец, улыбаясь в ответ.

К стоящим вдалеке от беснующейся толпы графу и высшему жрецу подъехал мрачный Берг на взмыленной от быстрой скачки лошади. Не смея прерывать разговор графа и высшего жреца, Берг спешился с лошади и ждал.

– Ладно, устал я сегодня, и разочарован. Поеду к себе во дворец. Деньги передашь через Берга. – сказал высший жрец и направился к ожидавшей его около святилища карете.

– Удачной дороги ваше премудрейшество. – ответил граф.

Граф Гринфорест взял под руку Берга и повёл дальше от толпы.

– Я всё перерыл, расписок на крупные суммы не было, одна мелочь, и самое главное, ваших расписок тоже не было. Наверное этот гад успел их с женой отправить. Люди высшего жреца говорят, что не видели никого. Но по следам похоже, что они там кого-то долго пытали. – сообщил взволнованный Берг.

– Думаешь они забрали? – занервничал граф.

– Думаю да. – ответил Берг.

– К псу высшего жреца. Нельзя дать им уйти. – сказал Граф с холодной уверенностью.

Глава 19. Осада.

Связанный и печальный Марк сидел на бревне перед костром и размышлял о своём незавидном положении. Оказаться в плену при попытке доехать до собственного родового замка, передвигаясь по королевскому тракту в сопровождении аж двух охранников, казалось Марку весьма позорным фактом его будущих мемуаров. Конечно оставалась вероятность, что люди барона Рейнста просто казнят его, и тем самым избавят от необходимости оправдываться перед потомками. Но на данный момент вероятность своей смерти Марк оценивал как незначительную. Люди, назначенные его конвойными мажордомом барона Рейнста, не проявляли ни малейших признаков агрессии и даже наоборот старались по мере сил с уважением относиться к наследнику барона Грейфорварда. Над костром в котелке, подвешенном на ветку установленную на пару свежесрубленных рогатин, варилось что-то вкусно пахнущее. Первый из странных рыцарей в шлёпанцах, выполняющий роль одного из конвойных Марка, с энтузиазмом помешивал содержимое котелка. Второй не отрываясь смотрел на горящий костёр, так как будто видел огонь первый раз в жизни.

– Анатолий, ты уверен что надо перемешивать? – спросил второй конвойный, не отрывая взгляд от костра.

– Уверен. Я на газовой плите также готовил. – отозвался первый конвойный, продолжая мешать похлёбку в котелке.

– Оно же должно кипеть. Ну там булькать, пузыриться. А у тебя явно не кипит. И вообще там необработанное мясо. – сомневался в действиях Анатолия второй конвойный.

– Олег, поверь, я в учебке на кухне в огромных котлах готовил, и там не особо всё булькало. Тут главное температура, а не эффекты. – ответил уверенный в своих действиях Анатолий.

Эти двое странных рыцарей пугали Марка больше всего остального отряда. Войны барона Рейнста тоже сторонились этой парочки, назначенной Верном сторожить Марка. Сначала Марк подозревал, что Верн специально назначил ему в качестве конвойных двух безумцев, в надежде что они убьют пленного, и таким образом избавят Верна от присутствия Марка в отряде, который явно направлялся к замку Грейфорвардов. Но чем больше Марк наблюдал за ними, тем больше убеждался, что они не безумны, а просто жили не заботясь ни о чем, кроме вероятно войны. По крайне мере, Марк не видел другого достойного для благородного мужчины дела, которому можно отдаться полностью.