Звёздный Вавилон (СИ) - Гиерри Саггаро

Пальцы мужчины забегали по клавишам, а глаза принялись внимательно вчитываться в строчки на экране, проверяя в последний раз правильность составления отчёта и исправляя мелкие огрехи казённых формулировок. Наконец, убедившись, что всё написано именно так, как было должно, Бестер загрузил файл в систему и на мгновение замер. Сейчас он ещё мог всё «отыграть» назад – просто провести обычный рабочий день и вернуться домой, забыв про данное инопланетному послу обещание. Вряд ли Баал будет способен найти конкретно его или Кэролин, тем более сменившую имя и документы, в галактике… И ещё вопрос, будет ли он это делать из желания «мелкой мести». Да и сам Бестер может просто сказать, что «ничего не нашёл». Сцепив зубы, телепат угрюмо посмотрел в экран. Кэролин…

Нет. Того, что они сделали… и хотели сделать с его женщиной, он Корпусу не простит. Как бы он ни относился к «грязным» методам организации, в которой служил, что бы он ни думал про знаменитую фразу «цель оправдывает средства», отлично применявшуюся телепатами, и им в том числе, когда дело касалось безопасности и процветания Земли, сейчас происходящее стало очень личным.

Поэтому, бросив быстрый взгляд в сторону закрытой двери кабинета, словно убеждаясь, что никто не решит «поймать его на горячем», мужчина вошёл в базу засекреченных проектов Пси-Корпуса, вбивая по памяти номер разработки Айронхарта. Когда их с напарницей отправляли на его поимку, Бестеру давали возможность ограниченного ознакомления с файлами, и он запомнил код. С тех пор он несколько «вырос» в иерархии, получив достаточный уровень доступа, так что, в самом факте его запроса система ничего крамольного не увидит.

Баал оказался полностью прав – проект Айронхарта, хоть и числился «закрытым по причине нерентабельности», в базе остался. Как остались и все наработки, которые успели переслать из лаборатории до побега главного участника процесса. Воткнув в терминал пустой кристалл, Альфред запустил процесс копирования, рассеянно пробегая глазами по открытым документам. Имена учёных… Неудачные последовательности реагентов… Первые результаты… Да, до успеха Джейсона на счету лаборатории успело накопиться приличных размеров персональное кладбище «списанных объектов», но это было вполне…

- Какого чёрта… - выпрямившись в кресле, телепат уставился в экран терминала, чувствуя поднимающуюся волну гнева.

Перед ним был открыт раздел файлов, посвящённых выбору кандидатов на «рукотворную эволюцию», как это назвал ведущий проект учёный. И там, среди длинного списка телепатов, подходивших по генетическим маркерам и уровню способностей, он увидел… Кэролин. Ещё годы назад, только начиная проект, Корпус намеревался использовать его любимую в качестве подопытной! Если бы не успех с Айронхартом, или слепой случай, или… Если бы Джейсон не стал тем, чем стал, и не уничтожил комплекс во время побега, Кэролин Сандерсон заняла бы его место на лабораторном столе!

Он говорил Шеридану, что теперь это «его война»? Чёрт побери, да… Это не просто его война и весьма личное дело! Чувствуя, как сжимаются кулаки, Альфред резким движением выдернул кристалл, едва дождавшись сигнала об окончании загрузки данных. В голове телепата крутилась задумчивая мысль, сумеет ли он как-то уговорить Лорда Баала… или хотя бы капитана Шеридана разбомбить штаб-квартиру Корпуса с орбиты в то время, когда там будет находится директор и ещё десяток высокопоставленных телепатов…

Глава 77. Парадокс (не)убитого дедушки

Доктор Сэмюэл Бекетт так и не вернулся домой.

(«Квантовый скачок»)

Интерлюдия

Джеффри Синклер с лёгкой улыбкой вдохнул прохладный минбарский воздух. Уже почти два года… Кто бы мог подумать, куда его заведёт служба – сначала война, потом командование международной космической станцией, выступавшей в качестве «жеста добрых намерений» и попытки всеми силами избежать новых конфликтов, затем роль посла, эдакого «свадебного генерала» на минбарский манер, а теперь – глава рейнджеров. Мужчина остановился посреди длинной прогулочной галереи, с которой открывался шикарный и красочный вид на искрившиеся в лучах утреннего солнца кристаллические скалы родины минбарцев и столь же захватывающий дух водопад, вокруг которого и был возведён тренировочный комплекс организации. Главный и самый крупный из них. Вернее…

Когда-то это был просто один из множества минбарских храмов, мест для уединения и самопознания, но, как только его перевели сюда, буквально через полгода после назначения, к нему в кабинет пришёл немолодой уже минбарец и, по обыкновению почтительно поклонившись, позвал за собой. Кто бы удивлялся, что именно сейчас, именно про его персону, и именно на Минбаре обнаружатся какие-то «древние тексты», что-то там величественно и высокодуховно обозначавшие… Кхм… В общем, сопротивляться слишком долго после того, что он сам узнал об истинном положении дел в галактике он не смог. Впрочем, он не так, чтобы слишком сильно, противился.

Культура вчерашних «смертельных врагов», а сейчас – одних из немногочисленных «честных и благородных союзников» ему нравилась. Он даже одеваться стал совсем, как они, признав местный стиль и материалы на удивление комфортными. Ну, и ещё традиционная накидка с глубоким капюшоном, положенная ему, как Энтил’За, главе Рейнджеров, по совместительству – почти духовному лидеру, одному из, была весьма удобна, чтобы скрывать лицо. Не то чтобы это было сильно нужно, уж точно не на Минбаре, но ему так было проще. При всей теплоте отношения окружающих к нему, при всём уважении, он всё равно порой ощущал взгляды минбарцев и чувствовал, пусть это и могло быть простой мнительностью, что он здесь чужой.

- Энтил'За! – раздался чуть запыхавшийся голос. – Энтил’За!

Синклер оторвался от любования пейзажами, оборачиваясь. На галерею быстрым торопливым шагом вошёл Ратенн, тот самый минбарец, который когда-то пришёл к нему в кабинет. В руках мужчина держал серебристую металлическую шкатулку, выполненную в обычном для минбарцев стиле. Единственным исключением могла служить только массивная печать, удерживавшая крышку ларца в закрытом состоянии. Сейчас – сломанную печать. Нахмурившись, Джеффри озадаченно окинул взглядом два трилистника, выполненных в классическом кельтском стиле – не тот символ, который он ожидал увидеть в такой дали от Земли. Лично для него «отсылка» и аналогия были вполне понятны, прямым указанием на трилюминарий, одну из главных реликвий этого народа, но не для самих минбарцев…

- Что случилось, Ратенн? – кивнул Синклер.

- Меня послали за вами, - сделав пару глубоких вдохов, чтобы восстановить дыхание, встал перед ним минбарец. – Древние книги поведали, что сегодня, именно в этот год и в этот день, не раньше и не позже, мы должны были войти в святилище Валена и открыть этот ящичек. Мы не знали, что в нём, но он ждал, запечатанный, больше девяти сотен лет! Мы не знаем, зачем и как, но он долго ждал именно этого момента…

От смутного предчувствия Синклер ощутил холодок, пробежавший по спине. Откинув на спину капюшон, он протянул руки, осторожно поднимая крышку ларца. Внутри, на бархатной подложке, лежал… обычный конверт? Нет, не совсем обычный – простая бумага не сохранилась бы столь длительный срок в столь идеальном состоянии. Впрочем, всё дело могло быть в герметичности ларца и его бережном хранении, но выглядел конверт точно так же, как любой другой – сложенный определённым образом и склеенный между собой лист похожего на белую бумагу материала. И на этом конверте стояло его имя! Джеффри Дэвид Синклер…

- Как он мог знать, что это будете вы? – с придыханием спросил Ратенн. – Как Вален мог узнать ваше имя?

- Хотел бы я сам это знать… - предчувствие «внезапного поворота сюжета» навалилось на Синклера с новой силой.

Вален был знаковой фигурой в культуре Минбара – духовный и военный лидер, внезапно возникший из ниоткуда во время Первой Войны Теней, он объединил минбарские касты, заставив весь их народ сражаться, как единое целое, против общего, страшного врага. Попав на Минбар, став Энтил’За, одним из первых дел, которые сделал Синклер, было ознакомление с этой частью истории. Ему было сложно разбирать древние минбарские тексты, тем более что они не имели полного перевода на другие языки, но он справился. Справился и потом почти неделю ходил в весьма задумчивом состоянии.