Партизан (СИ) - Плотников Сергей Александрович

К тому же следить было особо не за чем: никаких признаков дополнительной активности так и не появилось. Фермеры обрабатывали поля, пасли скот и занимались еще чем-то таким же уныло-сельскохозяйственным — причем всю эту пастораль то и дело закрывали облака. Скукота.

А вот работа спуска решила не давать. Сначала две лоханки подали на старт в одно и то же время с точностью до минуты. Попытка развести старты закончилась безобразной ссорой между капитанами и угрозой применить бортовое оружие почему-то по «Стекляшке». Скандал с демонстрацией стволов закончился прибытием рейдера Черепов, сопровождающего побитый «приз». Майлз развязно предложил спорщикам «пятьдесят кусков — и ты больше не помеха посадке». Один успел, второго лишили двигателей космопортовые турели и увезли Утилизаторы.

Буквально через день дежурство началось с того, что пьяный хрен на сильно побитом судьбой и временем грузовике заявил, что ему надо только VIP-обслуживание. Как-то продемонстрировать свою платежеспособность отказался, кодовых слов тоже не сказал. В итоге Генри (под ублюдские гримасы Майлза «стажировка, на!») удалось уговорить капитана сесть на общей площадке, заплатить или совершить бартер — и его колымагу с почестями отбуксируют хоть к VIP-площадке, хоть сразу в Ледяной ад!

Почти до конца посадочной глиссады все шло хорошо… а потом борт раскрыл самопально присобаченные крылья и повернул к VIP-порту. И сел. Прямо на крышу между посадочными колодцами! Кого в итоге попытались назначить виноватым за этот перфоманс? Ну конечно же диспетчеров.

Уже ближе к концу дежурства Генри открыл-таки планшет с синтетической сводной съемкой поверхности… и молча покачал головой со смешанными чувствами. Квадрат проволочного ограждения, какие-то побитые, раненые люди внутри, пираты в силовых скафах с оружием в руках явно не помощь им оказывают… Что ж, финал герильи был заранее предсказуем.

Окончательно выкинув свои «исследования» из головы, молодой да ранний контрабандист постарался как следует отдохнуть, чтобы вторую часть дня посвятить подробному рапорту. История с хулиганской посадкой по прежнему грозила лично ему конским штрафом — но теперь он хотя бы сделал, что мог. Инцидент будет рассматривать комиссия трех фракций. А теперь еще поспать перед следующим бдением.

Звуки приближающейся канонады лишь отразились на содержании сна Генри, а вот сигнал тревоги заставил вскочить в постеле. Следом позвонил Майлз:

— Если тебе дорога твоя никчемная жизнь — живо дуй на рабочее место!!!

— Но… — связь прервалась. — Нам еще несколько часов же…

Грохот не такого уж и далекого взрыва, от которого стены коттеджа дрогнули, заставил диспетчера диаметрально поменять свое мнение. Быстро, быстро, одежда, комм — и бегом к флаеру! Выскочив на улицу, контрабандист вздрогнул. Грохот перестрелки, трассеры, улетающие в небо, ночная тьма и фонари у забора, отделяющего квартал — все это разом рухнуло на него, такое настоящее. Не то, чтобы пугающее. Но дающее отчетливо понять: смерть — вот она, рядом. Только руку протяни. Один неверный шаг…

Флаер послушно погнал крутить лист проверок, со свистом на режим вышли турбины, мыслями Генри уже был в небе… как страшный удар выбил его с кресла на задний ряд. Секунда полной дезориентации не дала понять, почему вдруг кончился воздух и так болит горло! Вдохнуть! Вдохнуть!

— Имя! Звание! Должность! — диспетчер вообще не отреагировал на высокий детский голос, сумев, наконец, вздохнуть. Даже то, что машина уже летит, он сразу не понял.

— Перестарался, — тихо пробормотал голос. — Как там Ори показывал?

Генри показалось, что его от души ударили подушкой, на которую какой-то шутник наклеил электроды от шокера. Тряхнуло от души, зато вернулось ощущение «здесь и сейчас» и пропали следы удушья.

— Ну⁈

— Генри Форд младший, диспетчер-стажер! — слова сами собой сорвались с языка, пока контрабандист разглядывал своего мучителя. Ребенок. Черная как ночь кожа прятала черты лица, одной рукой он сдавливал владельца флаера за горло, другой — держался за спинки кресел второго рядам сам.

За рычагами оказался еще один ребенок, миловидная девочка, азартно и резко на полной скорости бросающая летающую машину из стороны в сторону. Уклоняется от выстрелов с земли?

Тут Генри почувствовал подступающую тошноту: как-то он не чувствовал до того всех этих перегрузок.

— Диспетчер на космодроме? — уточнил тем временем черный. Не дождавшись ответа, он опять сжал многострадальное горло парня. — Отвечать!

— Диспетчер-два пе-е-е… — он хотел сказать «первой смены», но тут флаер так резко пошел вниз, что голосовые связки отказались повиноваться. Машина едва не воткнулась носом в степь — город остался позади — но непонятно как пилотесса её выровняла с одновременным торможением до полной остановки.

— Я тоже соскучилась, мой хорошенький! — внезапно закричала она, обнимая… воздух.

— Она чокнутая? — хрипло прошептал Генри младший, вовремя вспомнив, что сумасшедших нельзя тревожить.

— Все мы тут немного не в своем уме, и она, и я, и ты, — нараспев ответил черный мальчик. Не увидев в глаза контрабандиста понимания, он коротко, но как-то очень сильно пробил собеседника в печень.

— Ау-а! — опять чуть не задохнулся диспетчер. Теперь уже подавившись собственным криком.

— Как можно не знать классику Прародины? Наверное, все же стоит тебя убить, — посетовал мучитель.

И опять такое объемное, почти материальное ощущение смерти вот тут, рядом, на соседнем кресле. Оно, наконец, заставило Генри начать думать и анализировать происходящее не с точки зрения безвольной жертвы. Самый первый и важный вывод он сделал сразу: если все так плохо, что непонятно кто навязал бой в городе — надо валить куда подальше. И если его взяли в плен — то вместе с пленителями.

— Вы хотите выбраться с Фортуны? — быстро выпалил дежурный.

— Ну допустим…

— Я диспетчер-два первой смены в «Стекляшке», то есть в ЦУПе при космодроме! — перебивая черного мучителя, продолжил в том же темпе контрабандист. — Надо захватить центр управления, это ключевая точка. Та пирамида, он внутри! И у меня есть доступ!

— Помолчи, — резко придавил шею диспетчера малец, вглядываясь в остекление кабины. Громко крикнул пилотессе: — Там, на третьем — Ори! Который в воздухе! Кель его туда подкинул, он захватил штурмовик!

Только тут Генри понял, что совершенно не следил за окружением. А оно опять поменялось! Два космических корабля успели упасть на застройку, а третий неторопливо поворачивался и долбил прямо по уцелевшим кварталам!

— Правь прямо на корабль и по мосту передай ему, что нужно обязательно взять под контроль диспетчерскую! — продолжал громкий инструктаж пленитель. — Это вон та пирамида у другого конца космопорта! «Костюмчик» и правда много знает!

«Ха, 'Костюмчик», — фыркнул про себя Генри. Такого прозвища он еще не получал, и оно ему польстило. Гораздо лучше, чем давали ему в школе.

Отстраненные мысли, судя по всему, были защитной реакцией мозга от чудовищного стресса. Девчонка опять заложила маневр на пределе скорости и сумасшедший вираж — почти и не волнует. Увеличивающийся в лобовой проекции тяжелый штурмовой борт пиратов? Тоже фигня. Вон и турели космопорта активируются…

— Вниз! Скорее вниз!!! — прострация мгновенно спала. Уж кому как не Генри было знать протокол, по которому автоматические пушки стреляют!

— Снижаюсь! — завопила в ответ пилот.

— К «ножке» столба башни'! Там мертвая зона! — к концу фразы контрабандист аж охрип. — Да быстрее же…

Какими чудесами флаер сел прямо под пушкой — Генри сказать не мог. Просто в памяти не сохранилось. Следующее, что он осознал: с неба падает, но не разбивается еще один ребенок. Сходит на землю, будто на невидимом лифте приехал.

— Ори! — девочка лезет обниматься со слезами счастья на глазах.

— Не плачь, никуда от тебя не денусь, — кивает новенький. — Так где эта «Стекляшка».

— Пирамида, — показывает рукой Генри. — Только надо двигаться…