Авалон. За гранью. Книга 7 (СИ) - Скиба Николай

— Да, какое-то время мы сможем продержаться сами.

— Ксавир, каковы шансы против этой твари?

Пепельный генерал хмыкнул:

— У нас нет вариантов. Все вместе — должны. Как ни крути, демонов мы положили немало.

— Тогда нужно вызывать всех? Предлагаю выдохнуть, минут двадцать, чтобы прийти в себя.

— Заканчивайте лечение и настраивайтесь на второй раунд! — рявкнул Ксавир.

— Если справимся, считай миссия в кармане, — прорычал Рорших. — Это их последние силы, мы нашли генерала тварей.

Длинные пальцы Ксарена уже мелькали над панелью, несмотря на усталость.

Зал наполнился гулом портальной системы, а Ксавир уже связывался с Кайрой, Торном и остальными по коммуникатору.

Глава 18

Темнота камеры была липкой, словно пропитанной ядом. Стены, покрытые пульсирующей чёрной слизью, казались живыми — они медленно шевелились, испуская слабое шипение.

Воздух был тяжёлым, насыщенным едким запахом гниющей плоти и металла, от которого горло Кати саднило с каждым вдохом.

Пол был покрыт лужами той же слизи, которая капала с потолка, и в них отражались искажённые силуэты пленников.

Катя сидела, прижавшись спиной к холодной стене, её запястья и лодыжки были опутаны жгутами из тёмной, живой плоти, которые слегка пульсировали. Эти путы впивались в кожу, оставляя жгучие следы, и девушка чувствовала, как её воля постепенно слабеет, подавляемая их демонической природой. Без кинжалов она ощущала себя уязвимой.

Напротив, в паре метров, сидела Милена. Её броня была покрыта трещинами, волосы прилипли к потному лбу, а глаза были полны напряжения и усталости. Но в них всё ещё горел слабый огонёк упрямства.

Лориан, капитан одиночек, скорчился у стены, его бледное эльфийское лицо было покрыто кровью, длинные чёрные волосы свисали сосульками. Он молчал, но его пальцы дрожали, сжатые в кулаки, выдавая внутреннюю борьбу.

Тарик, коренастый человек с короткой бородой, и Ктарх, полуорк с изуродованной бронёй, сидели чуть дальше. Их взгляды были пустыми, но в них читалось отчаяние, как у зверей, загнанных в угол.

Катя стиснула зубы, пытаясь подавить дрожь. Здесь, в этой «камере», где стены дышали, а воздух был пропитан смертью, они были обязаны поддерживать друг друга.

Их захватили слишком быстро, слишком легко. Демон B-ранга, Мнемоник, был воплощением кошмара. Существом, которое, играя с ними, издевалось и телепортировала своих подручных с пугающей скоростью.

Его шипящий смех всё ещё звенел в ушах Кати, и она не могла забыть, как его многолапое тело двигалось. Дрожь пошла по телу, и девушка передёрнулась. Он схватил их, словно марионеток, и перенёс сюда, в одно из технических помещений нижних уровней. И всё вокруг здесь казалось частью его больного разума — логово демона. Как он так быстро породил скверну по всей станции? Немыслимо.

— Эй, — голос Милены был хриплым, она говорила почти шёпотом. — Ты как?

Катя подняла взгляд, встретившись с глазами урмитки. Она выдавила слабую улыбку, хотя её губы дрожали от слабости и страха неизвестности.

— Пока держусь, — ответила она, её голос был едва слышен. — А ты?

Милена фыркнула, но звук вышел скорее как выдох боли, чем насмешка.

— Эти твари думают, что могут нас сломать. Пф. Пусть попробуют, — сказала она.

Катя кивнула, но её мысли были мрачными. Она знала, что демоны чего-то ждут.

Мнемоник не просто так оставил их здесь — он играл в свою игру, и их пленение было частью плана.

Она вспомнила, как он насмехался, называя их «пылью Иггдрасиля».

Этот жуткий голос, будто из преисподней…

Катя стиснула зубы.

Сейчас демоны, скорее всего, уничтожают генератор щита, чтобы открыть путь демонам к планете.

Девушка перевела взгляд на Милену, их глаза встретились.

— Милена, — тихо позвала Катя, её голос дрожал, но она заставила себя говорить. — Мы выберемся. Должны.

Урмитка подняла голову, её глаза вспыхнули слабой искрой. Она фыркнула, но в этом звуке не было насмешки — только усталое упрямство.

— Ты серьёзно? — хрипло ответила она. — Эти твари… они нас как мух в паутине поймали. Я тоже не собираюсь тут гнить, но как выбраться?

Катя чуть наклонилась вперёд, насколько позволяли путы, игнорируя жгучую боль в запястьях.

— Слушай, — начала она, — я знаю, что Мнемоник силён, но он не всесилен. Если он нас держит здесь, значит, ему что-то нужно. Мы можем использовать это. Если что-то скажем, нас просто убьют. Нужно держать рот на замке.

Милена прищурилась, её губы дрогнули в слабой улыбке.

— Ты прям как Женя, — сказала она, и в её голосе промелькнула тёплая нотка. — Вечно с планами, даже когда всё летит к чёрту. Но… я в деле. Если есть шанс, мы должны его выгрызть.

Катя кивнула, чувствуя, как её сердце бьётся чуть быстрее. Впервые за время в этой камере она ощутила искру надежды. Она посмотрела на Милену, на упрямый взгляд, и поняла, что они с ней похожи.

— Знаешь, — тихо продолжила Катя, — я раньше думала, что ты слишком высокомерная. Но ты… ты все-таки сильная.

Милена удивлённо моргнула, затем её лицо смягчилось.

— А ты не такая уж слабая, как я думала, — ответила она, её голос был хриплым, но искренним. — Мы с тобой… должны справиться. И Женя хороший командир… он не бросит нас. Я знаю.

Катя кивнула, её горло сжалось от эмоций. Она вспомнила, как Женя всегда находил выход, как его спокойная уверенность зажигала в них всех огонь. Если кто и мог их вытащить, то это он.

— Он придёт, — прошептала Катя. — И Юки, и Дима. Они не сдадутся. Мы просто должны продержаться.

Милена стиснула зубы, её кулаки сжались, несмотря на боль от пут.

— Тогда держись, Катя. Мы не дадим этим тварям нас сломать. Договорились?

— Да, — ответила Катя, и в её голосе появилась твёрдость. Она с улыбкой посмотрела на Милену.

Дверь камеры с влажным хлюпаньем отъехала в сторону, и в помещение шагнуло несколько Дуэлистов и два Бонкрашера. Вперёд выступил один из последних.

Массивное тело, покрытое костяными шипами, издавало скрежет при каждом движении, а красные огоньки в глазницах его черепа горели, как угли в аду.

Он остановился в центре, его когтистая лапа сжалась, и слизь на полу зашипела. Катя напряглась, её мышцы сжались, но путы из живой плоти впились глубже, посылая волну жгучей боли по её телу. Она стиснула зубы, подавляя стон. Бонкрашер не трогал их, просто стоял, глядя на пленников, и его присутствие наполняло камеру тяжёлой аурой ужаса.

Потому что они никак не могли освободиться от пут Мнемоника В ранга.

Спину девушки покрыло холодным потом, когда тварь заговорила. Она всё ещё не могла привыкнуть.

— Где… ваш… сила? — прорычал Бонкрашер, его голос был грубым, как скрежет костей, с трудом складывающимся в слова. — Альф… Тэт… Йот…

Катя сжала губы, её взгляд стал холодным. Демон говорил примитивно, но его можно было понять. Но Бонкрашер был пешкой, его задача — держать их в страхе, пока не придёт кто-то посерьёзнее.

Она чувствовала, что Мнемоник скоро явится, и это пугало больше всего.

— Ты… — Бонкрашер шагнул к Тарику, его когти царапнули пол. — Говори… или… боль.

Тарик поднял взгляд.

— Иди к чёрту, — прохрипел он слабым голосом.

Бонкрашер издал низкий рык, его когти сжались.

Но, прежде чем он успел что-то сделать, он повернулся к двери и прорычал:

— … Дать мне… одного. Высосать… Генерал.

Что?

Катя замерла, её кровь похолодела. Она бросила взгляд на Милену, глаза которой расширились от ужаса, но она тут же сжала губы и мотнула головой. Лориан напрягся, его бледное лицо стало ещё бледнее, а Ктарх стиснул кулаки.

Воздух в камере сгустился.

Из теней в углу начала формироваться фигура, и Катя почувствовала, как её сердце пропустило удар.

Он всё это время был здесь⁈ Они так быстро уничтожили генератор щита?

Множество лап, длинных и тонких, извивались, как щупальца, а кожа, если это можно было так назвать, шевелилась. Его глаза, горящие белым светом, пробежались по пленникам, и Катя почувствовала, как её разум содрогнулся под его взглядом.