Лейтенант империи. Часть третья (СИ) - Четвертнов Александр

Но это не отменяло того, что планировать дальнейшую поездку я должен был с оглядкой на их защиту. И я делал это. Всё, что мог. А чего не мог, тому старался научиться или создать условия для возможности. Кстати, говоря о возможностях, а вот и Клим зашёл в рубку. Надо сделать вид, что я крайне занят.

— Ростислав, Ростислав, что вообще происходит, почему… — Клим ворвался на мостик и замер, — а что здесь происходит?

— Тсс, — приложил я палец к губам, потому что остальные сделали вид, будто не замечают Разумовского младшего. Буквально все сосредоточились за пультами управления и, даже, голов не поднимали. С недавних пор Клима на борту не любили и не уважали. — Не видишь, у нас тут учения на симуляторе.

— Это зачем? — проходя ко мне и осматриваясь, удивился Клим.

— Приедем домой, корабль и всё, что на нём, останется общине, — пожал я плечами, — должны же они уметь с этим управляться. А тут и мы в качестве консультантов имеемся. Пользуются возможностью.

— Ну да, ты тот ещё консультант по части космического боя на кораблях, — хмыкнул Клим.

— Ты об этом поговорить хотел? — нахмурился я.

— А? Нет, — Клим встрепенулся, и в его голосе вновь появилось возмущение, — что это такое, Ростислав? Почему твои люди уже третий час таскаются за мной?

Он обернулся и указал на Гадела с Феймахером. Ребята в полном доспехе замерли за его спиной и держали в руках древние калаши.

— Час назад были одни, два часа назад другие, сейчас вот эти, — он заводился все больше и больше, мужики в рубке уже с трудом сдерживали себя, чтобы не повернуться к нему. Косились украдкой. — Они даже устроили передо мной показательный спарринг. Ростислав, ты, что, — Клим набрал в грудь воздуха и рубанул ладонью по воздуху, — следишь за мной? Не доверяешь и приказал контролировать каждый мой шаг?

Так-то он прав. Я ему не доверял. Но я идиот, что ли, признаваться в этом? Да и ребята к нему приставлены не за этим.

— Так не пойдёт Ростислав, знаешь что? Я думал мы друзья, а ты….

— Тише, тише, Климушка, — поспешил я его прервать и повернулся к нему всем корпусом. — Это не то, что ты думаешь.

— Да? А что же?

— Это учения, дружище, — улыбнулся я, как можно радушнее.

— Учения? — удивился Клим и по его лицу пошли красные пятна, — какие ещё учения? По слежке за мной.?

— По твоей охране.

— Какой ещё охране? — сбился он с гневной тирады, громко выпустив набранный в грудь воздух. — От кого меня тут охранять?

— Понимаешь, — я приобнял его за плечи и повёл из рубки, — мы всю дорогу отрабатывали штурм и оборону корабля, катера, различных отсеков.

Дверь в коридор открылась, мы покинули мостик, а я продолжал:

— Постоянно тренировались, и это набило нам оскомину, понимаешь, — я жестикулировал второй рукой, а в голос добавил как можно больше проникновенности. — И я подумал, а чего ещё мы не умеем? И понял, что у нас плохо с охраной биологических объектов. Ну, не учились мы на телохранителей, понимаешь? Вот и решили тренироваться в этом направлении, а ты идеальная фигура для охраны. Лицо высокопоставленное, что верхушка вековой елки. И важное, как шишка от неё же.

— Да? — удивлённо пробормотал Клим, мой спич явно сбил его с толку. — Ну, хорошо, но у вас глупая тренировка получается. Они, — он снова махнул на бойцов, которые шли сзади, — просто таскаются за мной и мешаются. Охранять то не от кого.

— Как же не от кого? — наигранно возмутился я, — от убийц охраняют, от тех, кто хочет тебя убить.

— Ростик, ты, вроде, лейтенант, а несёшь такую чушь, — покачала головой Клим, а тон его принял покровительственные нотки. — От каких убийц? Мы же на корабле, тут все свои.

— Ну, как тебе объяснить, — я замялся, подбирая слова, — видишь ли, одна часть отряда тебя охраняет, а другая пытается убить. Вот.

— Чего? — Глаза у Разумовского чуть из орбит не выпрыгнули.

— Того, — пожал я плечами, — это тоже тренировка. Устранять должностных лиц мы тоже не умеем, надо учиться. И вообще, ты уже видел нападающих, — я покрутил ладонью в воздухе. — Сам же сказал, что ребята устроили показательный спарринг. А на самом деле, они защитили тебя от нападения, вот, что это было.

— Чего? Да ты охренел⁈

— Только не устраивай драму, — поморщился я, — кого ещё я мог выбрать? Ты единственная кандидатура. Если парни не справятся с защитой, то ты, хотя бы, сможешь индексом оборониться и убежать.

— Убе… что? Оборониться? Это же уче….

— Полундра! — рявкнул Гадел, прерывая Клима и вырвался вперёд. К ногам Разумовского упал плазменный щит, активировался, а Татарин, присев на одно колено, замер рядом. Раздались выстрелы.

Остекленевшим взглядом Разумовский наблюдал, как целая очередь из древнего автомата просто тает перед его лицом в плазменном поле щита. Гадел в это время сам выстрелил несколько раз, и крикнул:

— Фея, граната.

— Есть, — отозвался Хирш, и метнул за угол коридора круглый снаряд.

— Силой накрыли и ушли, — отчитался через секунду Гадел, встал, убрал щит и пошёл вперёд.

— Эт-то, что было? — проблеял Клим, лицо его побледнело, и выглядел он, как труп, охваченный окоченением.

— Попытка твоей ликвидации, — ответил я.

— Вы психи, — прошептал Клим, — боевые патроны? Вы конченные психи….

— Древние, пороховые патроны, не наговаривай на нас, — буркнул Фея, проходя вперёд, — щит бы и рельсотрон выдержал, а они так, игрушка. Любит тебя командир, о безопасности печётся.

Он отошёл на позицию охранения, а Клим стоял на месте, моргал и пытался прийти в себя:

— Мне это снится, — шептал он, — снится, и я скоро проснусь.

— Это реальность, Клим, — хлопнул я его по плечу.

— Идиотизм, — продолжал приговаривать он на ходу, — кретинизм, долбоклюйство. Не хочу в этом участвовать.

— Поздно, ты уже участвуешь.

— Я даже не успел поднять локальный щит, — голос его прозвучал плаксиво, а сам он стал выглядеть как-то жалко, что ли.

— А это плохо, — я и правда, сочувствовал ему в этот момент. — Но смотри на всё позитивно, выходит, тренировка и тебе пойдёт на пользу. Научишься быстро поднимать щит.

От моих слов он замолчал, и дальше мы шли в тишине.

— Нет, я отказываюсь, — решительно сказал он, когда мы подошли к его каюте (кубрику старпома, между прочим). — Всё, забирай своих дуболомов, и идите отсюда.

Он открыл гермодверь и занёс ногу, чтобы перешагнуть порожек.

— Стой, — одернул его Гадел, — сперва сапёр.

— А? — вздрогнул Клим.

— Сначала я, — Фея оттёр его от двери и принялся изучать вход в каюту.

Сперва он оглядел всё через визор доспеха, потом поднял забрало и принюхался. Ещё раз. Затем послюнявил палец и стал водить им над полом.

— Это какой-то цирк, — обессиленно прошептал Клим, — определённо цирк….

— А это, по-твоему, тоже цирк? — обернулся на него Фея и указал рукой на край ковра. — Противопехотная мина ПРПМ-10000, между прочим.

— А?

— Б, мина говорю, — Фея поставил справа от мины лазерный отражатель и добавил: — ступай вот здесь, дальше в комнате чисто.

— Клоуны, идиоты, — бормотал Клим, корячась, перешагивая, куда указал Хирш. — Лишь бы трудности создать людям. Нет бы свой муляж убрать.

— А кто сказал, что это муляж? — буркнул Хирш, ковыряя корпус мины отвёрткой.

— Что. Ты. Сказал? — сама очередность слов говорила, что Клим хотел возмутиться. Но офигивание от ситуации (по-другому и не скажешь) доканало его, и он обессиленно рухнул на койку, а голос его прозвучал еле слышно.

— Настоящая она, вот что, — Фея всё же услышал. Снял крышку мины и, отсоединив провода от взрывателя, посмотрел на Разумовского. — Какой смысл учиться на муляжах? Так ничему не научишься.

Клим перевёл ошарашенный взгляд на меня, и пришлось пояснить:

— Достоверное моделирование боевой ситуации, — пожал я плечами, — тренирует выдержку в стрессовой ситуации и реальные навыки по работе со взрывчаткой.

— Да пошли вы на хрен! — взорвался Клим. Вскочил с кровати, замахал на нас руками и принялся загибать такие обороты, что все сторожевые корабли, эсминцы и крейсера имперского флота просто покраснели бы от зависти к размерам торпед, ракет, а также от стыда за места, куда эти самые торпеды наносили поражение.