Увядающих. Распилить. Распродать. Закрыть. Да как бы не так!
— Получается, в данную проверку вы явились с подобными намерениями? Ведь так? — продолжил я осторожный допрос.
— Ну… давайте не будем! — сказал ревизор и поднял бокал.
Хватило, значит, остатков разума не проболтаться про свои инстинные планы. Но мне стала понятна изначальная негативная реакция ревизора. Он-то ожидал увидеть сухое неочищенное поле, которое очень просто пустить с молотка. Заодно, возможно, выполнив запрос рода Олдриных.
Но вместо пустыни он обнаружил медленно, но верно зацветающий оазис.
Не позволю я тебе закрыть Королёв, дорогой Джон Юрьевич. Уж поверь.
После того, как Октавия вернулась, получив новую информацию, наш ревизор ещё более приободрился. Теперь он выглядел уже не как старый сухой вояка, не знающий слов любви — а игривый весельчак в годах, Киса Воробьянинов, явно намеревающийся вести даму в нумера. И за плечи приобнял, и шептал что-то явно непристойное, отчего Октавия весьма наигранно потупила взор, хихикала и слегка покраснела. Даже не думал, что у неё есть такая опция — покраснеть.
Однако, она успела написать мне на внутренний экран:
«Всё будет готово через десять минут».
А у ревизора меж тем началась полная вакханалия. Вскоре он попросил специальное меню и затребовал копальхен за целую сотню, если переводить на имперки.
— Вынести копальхен! — рявкнула куда-то в сторону крупная круглолицая официантка.
Про копальхен я уже был наслышан: эдакое тайное гастрономическое оружие морозостойких популяций против приезжих чужаков. Крупная туша животного набивается дичью поменьше и закапывается в вечную мерзлоту на полгода. Разумеется, приобретая удивительный вкус и десяток разновидностей трупного яда.
Распахнулись ворота, и четверо крепких мужиков в оленьих шкурах вынесли тушку средних размеров ихтиозавра, фаршированную тухлыми псевдочайками. Хлопнули на здоровенный деревянный стол и принялись разделывать.
Запашок был весьма любопытный. Не из приятных. В описании блюда значилось, что подача будет со специальным антидотом, но его совместимость с «Родиной слышит» я проверять не хотел. И понял, что как раз удачное время отлучиться по делам.
— Я вас покину ненадолго, — сообщил я и подмигнул. — Джон Юрьевич, не объедайтесь и ведите себя пристойно!
А Октавии написал.
«Держись. И не позволяй себя испортить, если вдруг что-то такое будет.»
«Не беспокойтесь, господин рыцарь».
Сам же я помчался на уже ожидающем меня такси к особняку Виктории.
Нет, в этот раз мы не в османские шашки с ней сели играть, и не заниматься акробатическими этюдами.
— Где у тебя комната квантовой связи? — сходу спросил я.
— А страстные поцелуи? А жаркие объятия? — вполне резонно вопросила Виктория.
— Позже. Иначе после некого будет обнимать. Где комната!
Что ж, она провела в комнату. До Дианы я дозвонился почти сразу.
— Сейчас позову мужа, — сразу сказала она.
Муж общался без камеры, поэтому, как выглядит имперский легат, взявшийся нас спасать, я сперва не увидел.
А голос был спокойный, уверенный, и на слух — сравнительно молодой. Хотя я знал, что внук моего однокурсника может оказаться и пятидесяти, и шестидесятилетним. Хотя разве это годы для вице-герцога, ещё и имперского легата, отставного капитана первого ранга?
И ещё — уж очень был похож голосом на Орландо, моего друга юности. Ностальгия — не самое приятное чувство, но тут, пожалуй, я был даже рад.
— Александр? — уточнил он зачем-то. — Я могу звать вас Александром, ведь так?
— Именно. Витольд Олегович?
— Зовите просто Витольд. Рад знакомству, рыцарь. Признаться, ваше лицо мне даже кажется знакомым… Надеюсь, подруга моей дражайшей нас не обманывает, и вы действительно являетесь таковым — проверкой я не занимался. Как и не обманывает про то, что вы самоотверженно взялись восстанавливать имперское поселение на отдалённой планете.
Я промолчал. Было бы странно оправдываться и извиняться.
— Разумеется, — фыркнула Виктория, сидящая рядом. — Зачем это мне вас обманывать?
— Хорошо… Могу я предложить моей дорогой Диане оставить нас наедине? — услышал я. — А вы, полагаю, сможете осторожно попросить о том же нашу общую подругу?
— Виктория? — не вполне осторожно попросил я.
Она кивнула и удалилась. Хотя заметно, что выглядела недовольной.
— Спасибо. Мы остались одни, — кивнул я. — Увы, у нас очень мало времени, поэтому я вынужден обойтись без хождения вокруг да около. Вы сможете решить мою проблему?
— Итак, — спросил Витольд. — Я так понял, что ваш ревизор копает под вас и прибыл с целью слить космодром. То есть он уже скоро откроет аукцион по распродаже собственности.
— Очень похоже на то, — согласился я.
— Вы же понимаете, что следует сделать в данной ситуации?
— Разумеется! Следует их опередить.
— Именно, — подтвердил Витольд. — Нам нужно выставить собственность на аукцион раньше на сутки. К сожалению, в метропольском регионе Второпрестольной глубокая ночь, и Управление Планетарной Инфраструктурой и Императорское Управление Аукционов откроются только через шесть часов. Я разбужу ответственных лиц чуть раньше, до рабочего дня, и приступят к задаче они как можно раньше, Но — всё равно.
Серьёзные связи у легата. Ну, иначе и быть не может.
— Что дальше? — уточнил я.
— Дальше — всё просто. Ещё полчаса-час на подписание заключения о проверке, решения о выводе имущества из-под собственности Управления. Потом — полчаса на подготовку и открытие формального аукциона. Ну, и на то, чтобы мой человек выпил кофе в начале рабочей смены. Итого, у вас есть примерно семь — семь с половиной часов, чтобы подготовить необходимую сумму для выкупа. И перевести её мне после закрытия аукциона.
— Вам? — усмехнулся я.
— Да. Как только я выкупаю собственность на аукционе — я оформляю контракт и продаю её вам. Сразу скажу, что возьму за услуги пять процентов от сделки. И только в имперской валюте, ни в какой планетарной не возьму. Поймите, Александр, я не люблю таким заниматься. Как и не люблю зарабатывать таким образом. Но занимаюсь и зарабатываю, и уже имею некоторую репутацию надёжного партнёра. А без комиссии сейчас не поймут, знаете ли. Времена для Империи непростые, и лучше мои пять процентов, чем сто пять за углом.
Что ж, тут я не мог не согласиться.
Пять процентов — это он прав, очень щадяще. Это очень скромно и в пределах достаточно безобидных коррупционных схем — и для Империи моего прошлого, и для древнего мира Пантеона. В итоге передо мной коррупционер, мздоимец и нечистый на руку легат, но в рамках текущей системы координат — вполне честный и даже патриотично-настроенный подданный Империи.
Пусть так. И если всё получится, космодром будет не имперской собственностью, а моей личной. Вот только вопрос — не дурят ли меня? Любой бы другой засомневался. Незнакомый партнёр, через третьи руки, а тут серьёзная, пусть и не особо ликвидная собственность.
То есть были у меня сомнения, конечно были. И я решил их развеять.
— Витольд, у меня одна просьба. Покажите своё лицо в камеру, — вдруг попросил я. — Я всё равно знаю, кто вы, ваша супруга всё рассказала. Я привык видеть того, с кем заключаю сделку, даже если это сделка в самой что ни на есть подворотне.
После некоторой паузы я услышал:
— Хорошо…
И на коммуникаторе показалось лицо Витольда.
Да, гены — это страшная штука. Передо мной был буквально мой однокашник, приятель и погибший в бою товарищ. Только чуть светлее, чуть седее и чуть более серьёзнее, чем был когда-то Орландо.
Обычно я полагаюсь на знания и расчёт, но тут сработала интуиция. Сомнения были окончательно развеяны.
— Я в деле, — почему-то решил я. — Какова цена вопроса?
— Я полагаю, что лучше будет стартовать от трёх миллионов и сразу перебить, выставить четыре. Ну, и моих двести тысяч сверху.
Четыре миллиона двести. Из имеющихся у меня свободных полутора с копейками.
