— А теперь — обед.
И столкнулся нос к носу с Иолантой, выходившей с конвоем.
— Учитель, — коротко поприветствовала она меня, и только потом как будто бы заметила ревизора. — О, я смотрю, к нам прислали ревизора.
— Ваше сиятельство, — коротко, но слегка недовольно поприветствовал её Джон Юрьевич.
У таких, как он, глаз намётан. Сразу опознал в девочке титул эрцгерцогини. Титул повыше баронского будет.
— Вы от кого-то из центральных родов? Вижу костюм с Первопрестольной. Кто вас послал? Папенька рассказывал, кто сейчас там узурпировал власть… кажется, Олдрины?
А сама поймала мой взгляд, я коротко кивнул.
Она знает про абордаж. И про корабль. Но не сдаст. Это я точно понимал.
— Или нет… Не Олдрины… эти, пустынные рода… Ганзориги?
— Не понимаю, о чём вы говорите, ваше сиятельство, — нервно потянул воротник ревизор. — Я прибыл для инспекции объектов планетарного имущества, и только и всего.
— А. Как скучно. Ясно, — она изобразила, что потеряла всякий интерес и обратилась ко мне. — Я пойду играть в салочки с раптусами, учитель. Вы разрешаете?
— Разрешаю. Только постарайся, Иоланта, чтобы вас они больше не поймали. А то будет как в тот раз, — многозначительно сказал я.
У ревизора, конечно, от этой сцены глаза на лоб полезли.
Ничего, пущай думать, как решать уравнение с новой переменной. Видать, наличие на территории космодрома ещё одного знатного вида требовало каких-то корректировок плана разноса.
Обед в буфете гостиницы, который прочно оккупировали две из четырёх служанок Иоланты, Джон Юрьевич вкушал нервно, молчаливо, периодически приговаривая:
— Как вы это едите? — наконец, сказал он нам.
С дороги, однако, изголодал так, что морщился, но ел. Даже не стал возражать и требовать оставить наедине. Мы с Семёнычем и Дарьей уселись рядом и тоже взяли приготовленной в буфете еды.
Меню я утверждал собственнолично.
Злаковая каша, тушёная куропатка, омлет из молока и куропаточных яиц. Октавия даже собственноручно принесла ему десерт — сырник с вареньем из терновника, только-только перешли на местное сырьё с покупного.
Но, судя по взгляду Октавии, которым она переглядывалась с девицами в буфере, у них уже был какой-то план, и они его придерживались. А когда я попробовал сырник и первое — я, кажется, понял, чего они придумали.
— Несолёное ещё. А сырник несладкий… У вас есть соль?
— Ваше превосходительство! — вставила Октавия. — Анализы показывают, что в пище и так достаточно хлорида натрия, и чрезмерный избыток в пище… Мы решили на этой кухне вернуться к кухне предков, отказаться от соли, специй, а также и от сахара.
Он проворчал что-то.
— Я не пойму, это что, орбитальная куропатка? Почему рацион не планетарный?
— Рацион максимально адаптирован к климату, местности и финансовым условиям, — добавил я. — А если вы хотите отведать настоящую кухню этой планеты — мы с Октавией составим вам компанию. Знаю несколько неплохих заведений в этом полушарии.
И снова оскалился в радушной улыбке. Ревизор глянул на Октавию, и я заметил озорной огонёк в его глазах.
Что, неужели он рискнёт тряхнуть стариной?
— Мда. Пожалуй, ещё один такой приём пищи — и я приму ваше приглашение.
Во второй половине дня они с Семёнычем и с минимальным привлечением меня шерстили старые журналы и бухгалтерскую документацию. Искали и, конечно же, находили нецелевое расходование средств, признаки казнокрадства, недоимки, неучтённые накладные и прочее.
Я тем временем не терял времени даром.
Закрывшись в своём особняке, в комнате, специально отведённой под квантовую межпланетную связь, я попытался дозвониться до Дианы, подруги Виктории. И со второго раза у меня удалось.
— Добрый день. Диана, у меня к вам будет небольшая просьба. И предложение.
— О, вы уже готовы начать процесс по выкупке титула?
— Нет. Вопрос куда более деликатный. Требуется ваша небольшая консультация. Что сейчас обычно полагается делать в приличном обществе, если к нам подослали насквозь купленного ревизора? Вариант «прикопать» мы пока не рассматриваем.
Диана усмехнулась.
— Ну, Александр, что вы, как маленький? Не умеете давать на лапу?
— Не припомню, чтобы занимался этим. И не очень хочется, честно говоря. К тому же, есть подозрения, что он кому-то служит и не станет брать.
— Он не станет брать только в каком-то определённом случае, — кивнула Диана. — Если есть цель. Например, выполнить план по показательным поркам в секторе.
Я кивнул.
— Это я понимаю. Показательную порку, допустим, мы исключаем. Что ещё может сделать ревизионная комиссия Управления Имперской Инфраструктурой?
— Выставить на торги. Как неликвидный актив. И тут же перепродать кому-то.
— Рейдерский захват?
— Вроде того.
О как. Это нам совсем не подходит.
— Диана, — сказал я, скрепя сердце. — Ваш муж — имперский легат. Пожалуйста, сообщите ему о происходящем, пусть выскажет ещё какие-то мысли.
— У вас будет бюджет на услуги по решению проблем? — прищурилась Диана. — Просто пока что я не понимаю, чем это может быть интересно нашей семье.
— Будет, — твёрдо заявил я. — Будет бюджет, и будет интересно. Мы с вами свяжемся в течение суток.
Вскоре ко мне пришла Октавия.
— Пока всё идёт по плану, господин рыцарь, — тихо сообщила она
— Ты про режим профурсетки?
— Ага. Мы немного пообщались с ним. В приватной обстановке. В его номере.
Я нахмурился.
— Неужели?..
— Нет, конечно, — покачала головой Октавия. — Вы же сказали, что режим профурсетки по первому протоколу. Да и просто — я знаю себе цену. Но он очень непрозрачно намекал.
— Хорошо. Что удалось про него узнать?
— Ну, судя по невербалике — он не склонен к садизму. Достаточно обходителен. Говорил что-то о том, что «такие, как я, никогда не меняются и не стареют». Подозреваю фиксацию на каком-то раннем романтическом опыте, связанном с киберфилией. А главное — он почти сдался. Потому что ужин ему подали просто отвратительный, я об этом позаботилась. Да и номер выделили на первом этаже, с изрядным слоем пыли. А покушать и хорошо выпить он явно любит. Намекал про то, что хочет поехать кутить. И смотрел так жадно.
— То, что нужно! Что ты ему сказала?
— Я сказала, что у меня много дел, и что мой хозяин меня не отпустит и ушла сюда. Я бы даже сказала — увильнула.
Увильнуть она умеет.
— Это ты хорошо придумала. Скоро, подозреваю, он заявится ко мне и станет не то упрашивать, не то приказывать его развлечь. Октавия, у тебя же есть максимально-вызывающее платье? Кажется, покупали что-то такое перед аукционом?
— Есть, господин рыцарь, — кивнула Октавия. — Приказываете надеть максимально-вызывающее платье? И активировать режим профурсетки по второму протоколу?
— Приказываю надеть максимально-вызывающее платье, — подтвердил я. — И активировать режим профурсетки по второму протоколу. Но чуть позже. Сейчас я снисходительно соблаговолю отпустить тебя, и мы все вместе поедем кутить в Восточную Герберу.
— У вас есть свой план, господин рыцарь?
— Есть план. Но сообщать тебе его я не буду, у тебя своя работа, у меня — своя.
Октавия с пониманием кивнула.
— А потом что будет?
— Потом мы обхитрим и избавимся от него, Октавия. Избавимся от этого лысого киберфилического чёрта. Потому что это мой космодром. И моя планета, чёрт возьми.
Глава 23
Вынести Копальхен!
В Восточной Гербере мы прибыли в единственное заведение, похожее на ресторан и принадлежавшее синдикату Марии Геннадьевны. Ну, как «синдикату» — семейному бизнесу, скорее, и примкнувшим товарищам.
В иных краях заведение обозвали бы столовой, кабаком или даже харчевней, но для местных цены и качество были более чем серьёзными и ресторанными. Да и кормили вполне сносно, на самом деле. Наш высокий гость наконец-то наелся, слегка приободрился и немного разговорился, хотя всё ещё выглядел недовольным.
