Почти все — незнакомые. Сам Меркурьев был, но ни он, ни Крестовские не выступали самостоятельно, привлекая профессиональных гонщиков.
Крестовских не было — разумеется, побоялись пересекаться с нами. Наверняка готовят какую-то подлянку. А Зивертовы, их пилоты, были.
— Товарищи с Гиацинта тебе знакомы? — спросил я Дашу мимоходом. — Некто Игнатьев.
— Нет, — покачала она головой. — Планетка немаленькая. Фамилию слышала, и слышала ещё давно о каких-то гонщиках, но кто такие — не припомню.
— Это хорошо, — подумал я вслух. — А то мало ли какие у вас там были разборки. Может, парень бывший приехал повидать — поквитаться?
Даша фыркнула, а сама слегка покраснела.
— Уж он-то приедет, да. Пропал с радаров через пару месяцев, и всё… Козлина.
Расспрашивать подробности я не стал. Мы ж вроде как-то договорились держать дистанцию — вот и держим.
Ещё отметил, что людей Церберовых до сих пор не было видно. Явятся, как все потенциальные победители, с пафосом, в конце?
К нам подошёл и поздоровался крепким рукопожатием Ганс Рейкин — контрабандист, бывший начальник Роберта.
— Не обессудьте, если нам придётся вас победить, Александр, — усмехнулся он. — Игра — есть игра. Но постараюсь не повредить ваш корабль. «Скотинка» вызывает у меня ностальгические чувства, не хотелось бы огорчать старика.
— Может, лучше размажем всех остальных? — тихо предложил я, поглядев на остальных товарищей. — Как-никак, мы с вами соседи, восточногерберцы. И имеем общие дела. И выступаем за одно и то же полушарие.
— Вы же знаете, это противоречит правилам! — нахмурился Ганс Рейкин. — За этим всем чётко следят. Наш диалог, уверен, многим придётся не по нраву. Всё должно решать исключительно честное соревнование! А не какие-нибудь подковёрные игры.
Он выдержал паузу, а затем мы с ним синхронно заржали — да уж, шуточка вышла неплохая. Все прекрасно понимали, о чём беседуют и чем занимаются в данных момент остальные участники.
Но вскоре Ганс поменял лицо на серьёзное.
— Что ж, вы рыцарь, и выходит, вашему слову можно верить, ведь так? Я не даю вам согласие, но буду иметь в виду, — кивнул он и отдалился.
После я подошёл к Меркурьеву.
— Как поживает ваш «Великолепный Лось»? — спросил я.
— Не «великолепный», «Стремительный»! Да уж получше вашего «Скотинки»! — фыркнул он. — О чём вы думали, выставляя эту посудину? Это же… посмешище, ей богу!
— Позвольте спросить, а вы знаете, как выглядит лось?
Меркурьев вздёрнул нос.
— Прекрасно знаю. Это древнее страшное чудовище, обитающее в реликтовых таёжных лесах древних планет. Своими рогами оно пронзает жертв и пьёт с их поднятых над головой туш стекающую кровь! Признаюсь, порой я хотел бы иметь такие же рога, как у лося.
Мне тут же вспомнилось упоминание о том, что его супруга неверна. Да уж, подшутили над бароном изрядно.
— О, уверен, тот, кто посоветовал вам такое название, имел в виду то же самое, — сообщил я и откланялся.
Тем временем в зал вошли опоздавшие. В первой группе шёл Череп и ещё один пилот Питера Блейза. Кажется, его звали Костян. Череп сперва потолкался у репортёров, позволив себя поснимать, затем грубо их растолкал и, завидев меня, оскалился и провёл пальцем по шее. Уселись они в дальний конец зала.
— Мда. Мне кажется, они не очень-то хотят, чтобы мы победили, — прошептала Даша, едва не повиснув у меня на плече.
Ничего, Даша, мы победим, я в этом был точно уверен.
А затем всё наше внимание переключилось на новых гостей.
Сперва в зал вышли двое. Ох, я узнал эту форму. Десяток человек в такой форме уже бегали по нашей планете вместе с пустынгерами. Следом вошли ещё двое. Высоченный и худой, явно некондиционный серв-пилот, и маленькая, худая, юркая девушка в модном разноцветном скафандре.
Она подняла забрало шлема, и я подумал — да, такие лица очень редки в этой части галактики. В мире пантеона я бы назвал её азиаткой или даже японкой, здесь же их обычно называли цундуритками, потому что большая часть с подобной внешностью и происхождением проживали на планете Цундурэ.
— Ли Олдрина… та самая, — зашептались на соседних столиках. — Эрц-графиня с центральных планет.
Она же, поймав меня взглядом, тут же крикнула через весь зал:
— Александр Иванов — это ты⁈
Глава 25
Перемирие на время спортивных состязаний
И именно в этот момент пришло два сообщения. Первое — от Андрона:
«Кредит успешно оформлен, и деньги скоро поступят на ваш счёт, о владыка».
А затем на внутренний экран:
«Перечисление: 4 900 000 импер. валюты. Отправитель: (не установлено), (не разрешено). Баланс — 6 435 000 импер. валюты, 300 000 герберск. валюты».
«Предупреждение: Обнаружено использование инструментов теневой экономики. Ваш ранг в иерархии престолонаследия может быть понижен»
— Чёрт! — выругался я.
— Что не так? — всполошилась Дарья.
— Всё так, — проговорил я в полголоса. — Деньги пришли. Чёрт!
— Отвечай! — повторила между тем Ли Олдрина.
Отпираться не было смысла. Всё равно она, скорее всего, всё знает.
— Это я, — ответил я просто.
Она бодро прошагала через весь зал, а затем встала напротив, сверля взглядом. Ростом она была едва ли не ниже Иоланты, но при этом крепче и ощутимо взрослее, насколько можно определить возраст у цундуритки.
— Или, может, ты Леонов-Иванов? — уже сильно тише спросила она.
— Что, тот самый? — усмехнулся я. — Вы мне льстите, сударыня.
Захотелось спросить, откуда такое предположение, но для этого явно было не лучшее время.
— Я эрц-графиня! Обращайся ко мне в соответствие с титулом! Ладно, потом разберемся. Где мои люди и корабль⁈ — прошипела Олдрина, приблизившись ещё ближе. — От Евгения пришло сообщение о смене командования в результате абордажа! А затем связь была утеряна!
— Не знаю, вероятно, это выбор Евгения? — предположил я.
— Ах, вот как! — прищурилась Олдрина. — Это объявление войны?
— Что вы, — продолжил я. — Издревле все военные конфликты прекращались во время крупных спортивных мероприятий.
— Ах ты! То есть предлагаешь посостязаться за мой же корабль? — отпрянула она, едва не вставая в боевую стойку.
Да, она ещë и дерзит! «Тыкает» мне, имперскому принцу. Ну и что, что она не знает, что я — принц. Я-то её, шмакодявку, вполне уважительно — на «вы».
— Это предложение было бы верхом наглости… сударыня! С вашей стороны. Учитывая, что корабль по всем законам не ваш. И воевать из-за него — всё равно что сражаться за мои ношенные панталоны. Он — моя собственность и уже никогда не станет вашим.
— Хорошо, — проигнорировав мою реплику, громко сказала она. — Я размозжу тебя в состязании и верну обратно свой корабль!
И все вокруг замолчали. Что это было? Публичное заявление?
Хм, я не могу это проигнорировать. Придëтся теперь записать еë экипаж в число основных противников.
Нас тем временем позвали на посадку в челнок — вернее, в узкую прогулочную яхту, достаточно быстроходную, которая во время соревнования служила трибунами для зрителей. Всего таких наблюдательных пунктов было по трассе около десятка, и билеты туда стоили космических по местным меркам денег — полмиллиона герберок. Правда, щедрые распорядители периодически открывали лотереи на пару сотен бесплатных билетов — именно так туда дважды попадал Илья.
Мы с Дашей уселись ближе к концу салона, как раз через проход от Черепа и Костяна. Те скалились, гыгыкали, громко перешёптывались, как двоечники со школьной «камчатки», но в целом вели более-менее спокойно.
Ну, насколько слово «спокойно» применимо к таким потерянным бандюганам.
Наконец, мы дождались всех опоздунов, и нас повезли по трассе. Мы начали набирать высоту, ведь нам предстояло достичь Мусорного Пояса, а затем и маневрировать в нём.
Гнусавый голос распорядителя гонок пояснял:
