Изгой солнечной системы (СИ) - Хабаров Сергей

— В основном меня использовали как шпиона-диверсанта. Под видом домашнего питомца продавали аграфам. И если обычного человека умиляет вид кошек, то у остроухих на них просто фетиш, особенно на больших. Говорят, аграфская любовь к кошкам возникла оттого, что они боготворят сполотов, которые тоже чем-то напоминают кошек.

Ева не знала, как это прокомментировать. О сполотах ей мало что было известно, только то, что этот народ был самым передовым в Содружестве и все они поголовно — сильные колдуны. Ева не верила в магию, поэтому последнее считала выдумкой. А ещё они почти ни с кем не имели дипломатических отношений, кроме аграфов, не вели торговлю и, как теперь выяснилось, имеют облик, чем-то схожий с кошками. Хотелось бы посмотреть на это чудо-юдо.

— Странно всё это. Почему не создать киборга-кошку?

Любых киборгов и прочую машинерию аграф вычисляют по щелчку пальцев. А вот биоискин сложнее. Нейросеть при этом не в счёт, в Содружестве норма, когда рабскую нейросеть ставят даже домашним питомцам, залог безопасности. Немного металла в мозгу считается нормой. Поэтому только биоискин, только органика, только хардкор.

— Но как же вы тогда освободились из-под контроля?

— Вооот. — Пума поучительно оттопырила коготь на правой передней лапе и указала им вверх. — А за это отдельное спасибо жадности моих палачей и хитрожопости селенок.

Как было ранее сказано, когда начинается бизнес, в селенках засыпает феминистка и просыпается капиталист. Они готовы хоть с аркхами работать, если те доплатят за молчание. Но, как любой капиталист, они свято чтят заповедь «кинь на бабки партнёра своего». А развести арварцев и попутно им незаметно поднасрать — это сами сеятели велели. Комбинация была проста: получаешь от арварцев материал на переработку, а всю избыточную продукцию прикарманиваешь как неучтёнку. Биоискины — они всем нужны, в том числе и на чёрном рынке галактики. Товар они собирались реализовать по завершению контракта. Откуда возьмутся излишки, если из одного человека можно сделать один биоискин? В этом–то и таился весь секрет. Левый заработок стал возможен из–за того, что селенки в технологическом плане были сильнее продвинуты, чем арварцы, и могли сделать из одного мозга два биоискина.

— Наши полушария соединены мозолистым телом, которое осуществляет сообщение между полушариями. Если его разрушить, то получается как бы два самостоятельных мозга и две личности, которые начинают развиваться параллельно. С годами у них всё больше скапливается отличий друг от друга. Технически даже с нашими технологиями это не так сложно сделать.

— Бред какой-то. Вы это что на своей станции выяснили?

— Что вы, нет, естественно, антигуманные опыты у нас запрещены. И ни у кого нет иммунитета от закона.

— Я уж подумала…

— Поэтому я ставил их на себе.

— Проклятье! Андрей Андреевич!!! Все учёные такие?

— Только те, что горят своим делом. Я расщеплял и сращивал своё мозолистое тело, пытаясь найти ответ на вопрос «что есть Я». Это был один из тех многочисленных бесплодных экспериментов, что я провёл.

— И как вы до такого додумались только! — осуждающе сказала девушка, но Краснов воспринял это как вопрос.

— Вдохновили меня практикующие врачи Британии 19 века. Они пытались лечить эпилептические припадки трепанацией. Те немногие счастливчики, что выживали и не становились овощами, действительно избавлялись от эпилепсии, но приобретали иной недуг, наводящий на размышление. Позже методику усовершенствовали и назвали каллозотомией, которая дала тоже очень интересные результаты.

И хоть биоискин из половины мозга становился вполовину слабее, потребность в спросе не терялась, так как земляне представляли из себя первоклассное сырьё, и продукция всё равно получалась среднего или выше среднего уровня. Арварцы так и не узнали, что их кинули партнёры, а селенки заработали на контракте 300% прибыли. Под эту схему попал и Краснов, одна половина его мозга осталась верно служить арварцам в виде пушистого шпиона, а другая улетела вместе с селенками на реализацию. У биоискина возможность к проявлению своей воли была ещё меньше, чем у раба, там от личности вообще практически ничего не остаётся. Но Краснов, как оказалось, был не просто человеком, а оператором реальности, по-местному псионом, или, проще говоря, телепатом. Неинициированным, слабым, но телепатом. Из-за разделения полушарий мозга его так и не удалось до конца поработить. Так как слабая телепатическая связь между полушариями сохранялась, и получалось, что хозяина у него два, и ни одному из них до конца он не был верен. Иногда, когда от случайных факторов связь между полушариями усиливалась, мозг пытается выполнить конфликтующие задачи, что также ослабляло его верность хозяевам. Его инициация произошла, когда ему приказали уничтожить цель наблюдения, до этого ему никогда не приказывали убивать.

— В то время я изображал из себя питомца в семье одного высокопоставленного аграфского чиновника. Его шантажировали, грозили причинить вред семье, если он не пойдёт на сотрудничество. Он не поддался на шантаж, потому что не верил, что до его семьи доберутся. Он не знал, что убийца уже с его семьёй.

Землянам очень тяжело убивать себе подобных, исключением является инстинкт самосохранения, только те случаи, когда пытаешься защитить себя или других людей, могут обойти новый навязанный инстинкт. Уже давно ведётся программа по закреплению отвращения к подобного рода проявлению насилия. Особенно это внедряется врачам и учёным. Страшно представить, какие мучения испытал мозг учёного с генетической прошивкой на пацифизм. От испытанного шока разум Краснова снова возродился и первым делом выжег мозг своего оператора-рабовладельца, под телепатическим контролем которого находился. В этом плане он уже не колебался. Уже потом он наладил стабильный телепатический контакт со своей, так сказать, «второй половинкой». Те опыты по разделению полушарий, что он ставил на себе, дали ему уникальный в галактике опыт. Его личность не раскололась, а всё ещё была единой. В отличие от Красного А1, Красный А2 был имплантирован в стационарную платформу и имел меньше возможности для манёвра. А также были протоколы, которые А2 не мог обойти. Поиски А1 привели его сюда, именно его правое полушарие контролировало деятельность походной лаборатории.

— Заняло какое-то время, чтобы найти и добраться до этой станции. Знаете ли, телепатия — это не GPS, а я только учусь пользоваться своими способностями. К сожалению, моё правое полушарие не имело связи со штурманским компьютером того космического грузовика, который доставил походную лабораторию Селен на эту станцию. Да ещё пришлось убегать от аграфов охраны и арварской разведки. Потом учиться зарабатывать деньги в условиях местного капитализма и как-то взаимодействовать с обществом. Хорошо хоть тут многое можно сделать через галактосеть, и тому, кто платил, вопросов задавать не принято. Так что посланная по почте большая пума ни у кого не вызвала подозрений. Первое время мне помогало само тело, вкусы у него неприхотливы, да и безобидным его не назовёшь.

Оказавшись на станции, А1 получил анонимное письмо с указаниями точных координат А2. Он знал, что Селенка ведёт свою деятельность в одном из красных секторов, но в каком именно? Этих красных секторов на станции, как блох на собаке. Некоторые из них маленькие, с населением в несколько десятков человек, а некоторые переваливают за тысячи. Искать можно было месяцами, и он был к этому готов. Но письмо всё поменяло, да и шанс такой не каждый день выпадает. Когда ещё совпадёт так, чтобы Селенка подпустила к себе человека с базами рукопашника и хакерским приводом, способным незаметно взломать систему безопасности.

— Ничего не помню, — покачала головой Ева. — Я ещё понимаю базы самозащиты, они у меня есть в списке изученных, но что за хакерский привод?

— Ну как. — Удивился Краснов. — От не противодействия с А2 многое зависело, но без специального привода в нейросети и баз вы бы попросту не смогли с нами взаимодействовать. Уж не хотите ли вы сказать, что…