Я слышу - Ричмонд Ник

– Кто выбрал для космической базы с низкой гравитацией такую неподходящую мебель? – нахмурившись, недовольно проворчал он в тишину.

За окном не было видно ничего: всë окружение базы было залито равномерным белым светом. Дверь в коридор же была плотно закрыта.

– Она совсем не подходит. Нужно немедленно составить заявку в сектор снабжения на доставку новой.

Тишина вокруг не прерывалась ничем, кроме звуков, которые Адиль издавал сам. Он глубоко вздохнул, осматривая комнату, водя глазами от одной точки к другой снова и снова, а затем остановился и закрыл их. Долгое время он так и сидел на столе, скрестив ноги. Затем осторожно приоткрыл один глаз: вокруг всë осталось без изменений. Адиль вновь плотно сжал веки и продолжил сидеть в тишине, даже сквозь их тонкую кожу ощущая не убывающую яркость освещения.

В этом свете было что-то неочевидно странное: то есть, помимо того, что он вообще был и заливал собой, судя по всему, весь видимый с поверхности астероида космос… было и что-то ещë. Удивительно, но сквозь всю свою чужеродность и противоестественность он как будто нëс с собой что-то знакомое. Привычное. Обычное. А ещë… Адиль вдруг понял, что этот свет нëс в себе тепло, которое теперь пропитывало всю комнату, поверхность стола, его собственную одежду, воздух… Но это тепло не обжигало, а было таким выверенным и подходящим, таким математически корректным, как будто являлось продолжением человеческого тела.

Адиль открыл глаза. Он смотрел на прикроватную тумбочку, с интересом изучая еë дверцу и ручку из того странного материала. Он пытался вспомнить, как открывал их, но не мог. Пытался вспомнить, что лежало внутри этой тумбы, но память не приходила. Хотя другие воспоминания – об изучении аномалии, сборе данных, ремонте оборудования, о выходе в открытый космос, – стояли перед глазами.

Переведя взгляд, он будто укололся о неуловимую мысль о том, что кровать имела раньше низкие ножки, а сейчас стала такой высокой, что на неë неудобно было бы взбираться. Но… воспоминание о том, как старик раньше ложился на эту кровать, ускользнуло у него прямо из-под носа. Он отпустил эту мысль, не став цепляться за неë.

Дверь в коридор должна была открываться внутрь стены, прячась в специальный пенал – это стандартная технология для космических баз, позволяющая экономить место, обеспечивающая безопасный проход и удобство при проносе габаритных вещей – таких, как транспортные контейнеры… ни одного из которых сейчас не было в комнате. Старик не смог вспомнить, что доставал из них. Их регулярно доставляли с Земли, и в них всегда было что-то критически важное – что-то, без чего было бы невозможно выжить на космической станции вдали от родной планеты. И вот теперь ни одного из них здесь не было, но вместо того, чтобы ощутить тревогу или панику, Адиль вдруг заметил, что в комнате стало как-то… просторнее. По ней теперь можно было пройтись туда-сюда, не спотыкаясь о коробки, наваленные штабелями со всех сторон. По большому счëту, это не было так уж странно, потому что он сам не раз, наводя порядок, думал, куда их можно деть, не находя в итоге такого места и бросая на этом затею. А сейчас… он вдруг осознал, что ему совсем не интересно, куда они делись.

Он осторожно слез со стола и встал на ноги. Обернувшись, он чуть придвинул стол обратно к стене, а затем подошëл к окну и, глубоко вздохнув, попытался осмотреть территорию вокруг здания, но у него ничего не вышло – вездесущий свет был таким ярким, что в его сиянии растворялись даже самые чëрные скопления реголита. Но сейчас он вовсе не слепил глаза, не раздражал и не вынуждал жмуриться. Адиль едва заметно пожал плечами и отвернулся от окна. Он подошëл к кровати и аккуратно заправил еë, разровняв одеяло и взбив мягкую подушку. Оглядев комнату, старик удовлетворëнно кивнул.

– Журнал экспедиции Адиль-3. Астероид SV-1.27. Запись 157584. На данный момент ресурсное обеспечение базы достаточно и полно. Полученного мной ранее снабжения хватит на длительный срок. Все системы станции работают в штатном режиме и не требуют ремонта или модернизации. Я намерен продолжить наблюдения и сбор данных согласно ранее установленного плана. Если что-то потребуется – я сообщу об этом дополнительно. Вы и так обеспечили меня всем необходимым. Я сожалею, что редко благодарю вас, хотя испытываю благодарность за вашу заботу в каждый момент времени, который провожу здесь. Спасибо.

Он подошëл к инфоэкрану возле рабочего стола и прислонил к нему ладонь, опëршись на неë. И долго вглядывался в непонятные буквы на слегка загнутых разноцветных квадратных пластинах, задумчиво потирая подбородок. Перевесив одну пластинку ближе к другой, Адиль сравнил написанное на них. Он прошëлся вдоль стола, постукивая по нему пальцами с глухим отзвуком, и его взгляд вновь упал на плотно закрытую дверь в коридор. Дверь, которая имела с одной стороны весьма характерные поворотные шарнирные петли.

Поставив руки на пояс и постояв так какое-то время, сосредоточенно шлëпая ступнëй по полу, старик вдруг опустил взгляд и внимательно изучил напольное покрытие из светлых квадратных пластин. Он опустился на корточки и провëл пальцами по гладкой прохладной поверхности, на которой не было ни намëка на пыль. Затем он осторожно поковырял пальцем уголок одной из пластин, и у него получилось немного приподнять еë краешек вверх… Тогда он поддел его двумя пальцами и с некоторым усилием оторвал от пола, открыв слой изоляционной подложки из плотного, но мягкого волокнистого материала, неожиданно больно коловшего пальцы. Его толстый пласт был проложен между рëбрами жëсткости. Весь кусок мешало поднять напольное покрытие, поэтому Адиль снял его окружающие пластины, после чего с усилием поднял и большой пласт утеплителя, прислонив его к кровати. В наружной металлической обшивке пола показался гермолюк с несколькими поворотными запорными ручками. Покрутив их, старик осторожно нажал двумя ладонями на его толстую дверцу, та продолжительно пшикнула и туго открылась вниз. Там, в кромешной тьме, ничего нельзя было разглядеть. Адиль сел на край этой ямы, свесив ноги, и некоторое время всматривался в бездну, но безуспешно. Наконец, он чуть приподнялся на руках, перевесившись через край, и скользнул вниз.

Пару секунд он медленно падал, после чего приземлился на каменный пол. Под ногами хрустнула мелкая реголитовая крошка. Ещë какое-то время спустя его глаза привыкли к темноте и стали выхватывать из неë очертания выщербленных каменистых стен и бугристого пола узкой пещеры, уходившей по спирали вниз. Старик пошëл вперëд, пригибая голову. Вскоре луч света, падавший из комнаты, скрылся за поворотом.

По бокам пещеры то и дело выступали из породы и уходили дальше вниз бурильные трубы. Становилось холоднее, а идти становилось всë легче из-за росшего наклона пещеры, пока, миновав несколько витков, Адиль наконец не почувствовал, что его подошвы соскальзывают вперëд, отрываясь от пола. И они соскользнули, но это не привело к падению: он просто вдруг потерял опору и, сделав несколько неловких движений в попытке еë восстановить, застыл, паря в воздухе. Отсюда и дальше по стене шëл гибкий поручень в виде троса, схватившись за который, старик полулëтом двинулся вглубь, скоро оказавшись возле высокого портала в сферический зал. Находясь здесь, он мог чувствовать небольшие волны колебаний скомпенсированной со всех сторон околонулевой гравитации. На стене сбоку был закреплëн потëртый металлический транспортный контейнер. Открыв его, Адиль достал увесистый фартук-нагрудник из мягкого золотистого материала, но с тяжëлыми твëрдыми пластинами внутри, облачился в него и приблизился к открытому пространству сферы: оно всë было увешано тросами, беспорядочно тянувшимися из стороны в сторону, пересекавшимися под разными углами, а кое-где скреплëнными между собой. Здесь было темно, но всë-таки сюда доходил какой-то свет – видимо, отражаемый некоторыми вкраплениями реголита, – и глазам хватало его, чтобы ощущать пространство вокруг, хоть и мерцающее темнотой.

Адиль плавно поплыл вперëд, хватаясь за один из тросов, по направлению к центру зала, где находилось нечто похожее на тëмно-серый каменный шар почти правильной формы, который свободно покоился в пространстве. По разным сторонам его имелось четыре кольца-проушины, сквозь которые проходили тросы, как будто поддерживавшие его, но в действительности свободно колыхавшиеся без всякой нагрузки, а вокруг него в воздухе медленно вращался плоский диск чëрной реголитовой крошки.