Я слышу - Ричмонд Ник

Приблизившись к шару, Адиль положил свою ладонь на его холодную поверхность и медленно провëл ей по неглубоким бороздам и выщербинам в камне. Он опустил взгляд и едва заметно улыбнулся.

– Как я рад, что ты здесь, Наджем, – сказал он. – Я уже подумал, что начинаю сходить с ума.

Старик отпустил трос и с усилием нажал обеими ладонями на середину шара, и тот с коротким скрипом раскрылся на две половины – верхнюю и нижнюю, – испустив через образовавшуюся щель ослепительные лучи золотистого света, тут же заполнившие собой всë помещение сферического зала и унëсшиеся по коридору наверх. Каменная крышка широко распахнулась, и внутри стал виден гораздо меньший по размерам светящийся шар, сквозь сияние которого можно было различить в нëм метавшиеся беспорядочным клубком то ли лучи, то ли сгустки раскалëнной материи. Они бились и пульсировали, не в силах покинуть отчерченную им зону пространства, излучая лишь незначительную часть своей немыслимой энергии. Всë это издавало довольно громкий монотонный гул.

– Чувствую… холод, – произнëс женский голос.

– Прости меня. Мне нужно было тебя увидеть, – сказал Адиль.

– И что, тебе… нравится то, что ты видишь?

Помедлив немного, старик ответил:

– Ты прекрасна… так же, как в день, когда мы впервые встретились.

– Ты ещë помнишь этот день?

– Будто он и не заканчивался.

– В моëм мире так и есть. Я проживаю эти мгновения вновь и вновь… какая-то часть меня находится в них прямо сейчас.

– Я хочу быть там с тобой, Наджем.

– Будешь, когда придëт время. Для меня оно не является преградой. А для тебя…

– Для меня оно является проклятьем.

– Не говори так. Это твоя жизнь.

– Ты – моя жизнь.

– Ещë нет. Но стану ей, когда ты шагнëшь мне навстречу.

– Я уже здесь.

– Да… Но тебе нужно оказаться ещë и сейчас.

– Я не могу шагнуть сквозь время. Могу лишь дрейфовать в его волнах, надеясь, что они вынесут меня к тебе.

– Однажды наши миры уже соприкоснулись. Значит, это произойдëт снова. Ты же знаешь, что мы вместе. Навсегда.

Адиль аккуратно и медленно закрыл крышку и прислонился к еë поверхности щекой, зажмурив глаза и широко раскинув руки, будто силясь объять весь шар целиком, а затем ответил:

– Я знаю.

Комки реголитовой крошки похрустывали под ногами, пока старик возвращался наверх по тëмному коридору.

– Мне снился такой странный сон, – произнëс он с неуверенной улыбкой. – В нëм всë было… иначе.

– Люди ведь часто видят сюрреалистичные сны? – прозвучал женский голос. – Это нормально.

– В том-то и дело: этот был таким… реальным. А хуже всего то, – Адиль вдруг посерьëзнел, с сомнением глядя рыщущим взглядом куда-то себе под ноги, – что я чувствовал самого себя… принадлежащим тому миру. Моë тело. Мой разум. Я был не здесь. Не на астероиде.

– А где?

– Не представляю, что это за место. Там было так светло. Тепло и… безопасно. Кажется, я был внутри своего корабля, но куда нас с ним занесло…

– Там была невесомость?

– Нет.

– Значит, там была гравитация. Сильнее этой?

– Ну… да, наверное.

– Было ли тебе тяжело дышать?

– Чего? – поморщился старик. – Нет… Нет, не думаю. Послушай, это был всего лишь сон… Причуда сознания.

– Не бывает всего-лишь-снов. И всего-лишь-причуд. У сознания есть состояние… и место в пространстве-времени. Что-то связывает тебя с тем местом, где ты был.

– Ну хватит, я не первый раз вижу сон! Ты же сама только что…

– Скажи, – настойчиво перебил его женский голос, – чувствовал ли ты, что тебе дышится легче, чем обычно?

– Какая разница?! Мой мозг просто обрабатывал информацию, которая до этого…

– Нет, не просто! Твоë тело находилось в других условиях. Оно знает это. Оно помнит. Твой разум не может помыслить ничего, что тело не испытало ранее.

– Но я…

– Давление там, где ты находился, было выше, чем искусственно поддерживаемое здесь, на станции. Поэтому тебе дышалось легче. Ты помнишь это, не так ли? Твоë сознание ещë не устало корпеть над восстановлением такой точной, избыточной и такой бесполезной информации?

– Не думаешь же ты…

– Адиль, ты находился на поверхности планеты. Поэтому ты чувствовал всë так явно: ты был там. По-настоящему.

Старик встал на месте и поднял невидящий взгляд прямо перед собой.

– Телепортация?.. – пробормотал он. – Это была она?

– Нет. Не в том смысле, который ты имеешь ввиду.

– А в каком?

– Твоë тело никуда не перемещалось. Я бы почувствовала это.

– Значит, это всë-таки была галлюцинация.

– Нет.

– Я не понимаю. Ты можешь объяснить нормально?

– Не стоит думать, что ты можешь понять всë на свете по щелчку пальца. Тебе всë необходимо ощущать посредством своего тела – только тогда ты начинаешь осознавать происходящее. Твоë сознание ничего не выдумывает, оно просто находится в одном месте пространства в один момент времени. И ощущает. Телом. Именно ощущения привязывают тебя к реальности. Всë, что ты таким образом испытываешь, существует как математически воспроизводимый объект, а твоë сознание – лишь экран для его проекции.

– Где тогда во всëм этом место реальности?

– Она – лучи, рисующие изображение. Твоë сознание – холст, на котором пишется шедевр, а она – краски.

– Не принижаешь ли ты еë значение? Всë-таки реальность содержит суть вещей, которую мы не всегда можем просто представить. Ты ведь сама говоришь, что для познания мне необходимы телесные ощущения. А значит… реальный мир содержит больше информации – пока я не познаю еë всю, а этого не произойдëт никогда. Я могу нарисовать яблоко из своего воображения, но это не значит, что я смогу его съесть. Пока его не доставят мне с какого-нибудь проходящего корабля.

– Почему ты думаешь, что это лучший способ взаимодействовать с яблоком? Неужели не важнее познать его истинную суть и красоту, его устремления? Ты мог бы вырастить яблоко. Это уже значило бы больше, чем просто его вкус, передающий травоядному информацию о необходимости съесть плод, чтобы в итоге удобрить семя, потому что, наблюдая жизнь ростка, ты получаешь часть его опыта – а значит, и его сознания. И эта часть может варьироваться до весьма значительной.

– …Хочешь сказать, именно это со мной и произошло? – догадался старик.

– Всë, что существует в твоëм так называемом «воображении», где-то достаточно далеко существует и в действительности. Это метод познания, и он в своих формулах не учитывает расстояний. Телесный опыт, который ты получил, мог преодолеть всю Вселенную на пути к тебе. И наоборот. Это то, что мне известно. Но взаимосвязь между тобой и местом, где ты побывал, произлегает в материях, мне недоступных.

– Да уж! – задумчиво покачал головой Адиль. – Осталось понять, кто я – росток или наблюдатель.

Он оказался перед каменной стеной и посмотрел наверх – туда, где в нескольких метрах над ним был распахнут бортовой люк в обшивке станции. Через люк вниз падали лучи тусклого света, в котором невесомо парили мельчайшие пылинки, увлекаемые каждым тонким движением воздуха. Собравшись с силами, старик оттолкнулся ногами от пола и взмыл ввысь, по пути помогая себе продвигаться, отталкиваясь руками от выступов реголита. Оказавшись у самой поверхности, Адиль схватился за края проëма люка, упëрся ногами в неровности каменных стен, через миг его мышцы налились силой, и он поднялся внутрь своей комнаты.

Будучи готовым ко всему, он осторожно поднял глаза над уровнем пола и осмотрел своë жилище, увидев привычный узкий железный стол возле стены, зафиксированный в напольных креплениях, своë рабочее кресло на шариковых опорах и погасший инфоэкран на стене сбоку. Повернув голову, он увидел через незашторенный уголок окна чëрное, усыпанное звëздами небо. Решительно выдохнув, старик подтянулся и сел на краю. Несколько секунд спустя он поднял ноги и захлопнул люк, а затем аккуратно сложил обратно все слои покрытия пола. Встав на ноги, он удовлетворëнно произнëс: