Дайджест. Фантастика - Ольховская Влада

– При проверке не найдут?

– Не-а, там в отстойнике уже много всякого накопилось, я еще мешалку запущу, потом – пресс. Ни одна машина не найдет, там заложена погрешность на биоматериалы!

Ну вот и всё. Была юная красавица, а теперь – биоматериал в компостном отстойнике… Отто заставил себя не думать об этом, все равно уже ничего не исправишь. Он расплатился с ночным смотрителем и направился к себе. По пути обнаружил, что на руках еще осталась кровь – совсем немного на коже, ну и полоски под ногтями.

Кровь принадлежала не девушке, разумеется. Вся ее кровь осталась внутри, страшные повреждения скрывались под кожей. А это… Часть наказания, последовавшего за ее убийство. Отто и сам признавал, что на сей раз отхлестал их жестко – использовал хлыст с усилителем, таким обычно особо крупный скот в колониях подгоняют. Удары получились настолько сильные, что пробили даже их крепкие шкуры.

Вот только Отто сильно сомневался, что урок так уж много значил для них. У них ведь повышенный болевой порог, да и терпеть они умеют. Он прекрасно видел, что некоторые смотрели на него виновато, некоторые – с вызовом. Пока что ситуация оставалась под контролем, но он понятия не имел, сколько это еще продлится. Отто давно уже не чувствовал себя таким уставшим и старым.

Ами́на ждала его дома. Она хотела отправиться с ним к печи, но он запретил – его одного было достаточно, он хотел уберечь от печального зрелища хотя бы жену. Амина, разумеется, знала, что случилось, но знать и видеть своими глазами – это разный опыт.

Она встречала его в прихожей, взволнованная, немного бледная. В воздухе пахло травами – она знала, что он не будет ужинать, и просто заварила ему чай. Амина сразу же обняла мужа, словно желая показать, что поддерживает его во всем.

– Нормально все? – тихо спросила она.

– Насколько нормальной можно считать такую ситуацию, – вздохнул Отто. – Тела нет. Смотритель будет молчать – у него есть для этого свои причины. Камеры я проверил, ничего не записалось.

– Пойдем в столовую, отдохнешь.

Раньше он приходил в себя быстрее. Отто не знал, почему это изменилось. Может, возраст или годы испытаний сыграли свою роль… А может, раньше у него еще было право верить, что такие убийства – чистая случайность и они раскаиваются. Теперь уже нет, случайностей накопилось слишком много.

Гостиная встречала его тишиной и покоем. Отто опустился в удобное кресло, принял от жены чашку с горячим успокоительным чаем. Он был дома, в своей маленькой крепости, в единственной точке безопасности среди ледяного безмолвия космоса… а перед глазами все еще стояла утилизационная печь и хрупкое тело, исчезающее в ней, похожее скорее на сломанную игрушку, а не на человека.

По сути, эта девушка и была игрушкой – для них.

– Ты узнала, кто она? – поинтересовался Отто, делая первый глоток.

– Да. Одна из новых горничных для вип-апартаментов.

Отто прекрасно знал, что это лишь красивое название для элитной проститутки. На космических станциях не было потребности в живых горничных – со всем справлялись роботы. Но некоторые клиенты делали вид, что не приемлют на своей территории машины. А некоторые молодые люди, мужчины и женщины, показательно заявляли, что готовы за такие деньги заниматься только уборкой.

Может, эта новость и должна была уменьшить горечь в душе Отто, да не сложилось. Какая разница, кем была эта девушка? Она не сделала ничего плохого и уж точно не заслужила такую страшную участь!

Мысли об этом усилили ярость, он не выдержал, швырнул чашку с успокоительным чаем в стену, да так, что дорогой фарфор разлетелся на крупные осколки.

– Какого черта она вообще пошла с ними?! – прорычал Отто. – У них же все на рожах написано! Сколько можно объяснять этим молодым дурам, чтобы не связывались?..

Амина восприняла его выходку спокойно, она даже не вздрогнула. Она слишком хорошо понимала, что сейчас творится у мужа на душе. Она подошла ближе и опустила руку ему на плечо.

– Не все говорят, чтобы не связывались, – напомнила она. – Ты предупреждаешь, я предупреждаю. Но есть те, для кого все наоборот. Они произносят красивые речи о том, что кочевники совершенно не отличаются от людей. Таким образом из опасных созданий они превращаются в обиженных изгоев. Молоденькие дурочки очень легко романтизируют такое. Я больше чем уверена, что она пошла с ними не ради денег.

Да уж… А о том, что она умерла, никто не узнает, так что даже ее смерть не станет полноценным предупреждением. И он, Отто, был вынужден приложить к этому руку!

Но иначе он не мог. Он был способен наказать их, избить так, чтобы вся комната полосами крови покрылась, кричать на них, да хоть проклинать… Но обречь на смерть – никогда.

– Ты ведь понимаешь, что они не все делают это? – спросила Амина, обнимая его. – Я думаю, один или два.

– Я тоже так думаю. Но я не понимаю, кто именно, а остальные молчат!

Отто действительно был согласен с женой. Они там не все озверели, он даже не сомневался, что в большинстве своем они осуждали убийство девчонки. Но они все равно не сказали ему, кто виновен! Когда Отто принес хлыст, спины подставили все. Ни один из них ни словом, ни взглядом не намекнул, кто же на самом деле убил малолетку эту.

– Они и будут молчать, – мягко произнесла Амина. – У них совершенно четкая система ценностей, в которой семья, клан всегда будут на первом месте.

– Да, вот только если об их выходках станет известно, весь клан дружно на эшафот отправится! Неужели они не в состоянии это понять?!

– Я думаю, они понимают больше, чем тебе кажется. Возможно, там, между собой, они даже накажут убийцу, но тебе об этом не скажут. Отто, они любят тебя и попытаются сделать все, чтобы это не повторилось.

– А толку-то? В первый раз, когда такое случилось, я еще мог верить, а теперь… У меня такое чувство, что я теряю контроль. И я понятия не имею, что будет со всеми нами, если этот контроль действительно исчезнет.

Никому другому он не признался бы в этом. Уверенность давно стала частью профессии Отто Ба́рретта, весь мир должен был верить, что ему неведомы страх и сомнения. Решения он принимал быстро и жестко, он следил за тем, чтобы его приказы выполнялись. Он был человеком, который держит в руке хлыст, и если такой человек делает это недостаточно уверенно, он будет в лучшем случае осмеян, в худшем – разорван на части своими же подопечными.

Сегодня, наказывая их, Отто и мысли не допускал, что они окажут сопротивление. А ведь могли бы! Любой из них смог бы убить Отто с такой же легкостью, как ту несчастную девушку. Но им и в голову не приходило даже попытаться… Это пока. Раньше ему казалось, что угрозы для него не будет никогда, теперь на многое пришлось взглянуть иначе.

Но если Отто чувствовал, как груз ответственности давит на него до треска костей, то Амина и теперь оставалась спокойна. Он поэтому и рассказал ей – порой только поддержка жены спасала его в час самого сильного шторма.

– Ты просто устал, – сказала Амина. – Устал душевно, а это куда страшнее, чем усталость тела. Усталость все окрашивает в темные цвета и подталкивает к неправильным выводам. Я наблюдаю за ними точно так же, как ты. Их любовь к тебе по-прежнему абсолютна, Отто. Ты их отец, это не изменится никогда. Есть ли для тебя угроза со стороны того, который взбесился и уже начал отнимать жизни? Вряд ли. Но даже если есть, остальные теперь будут присматривать за ним особенно внимательно. Если он хотя бы подумает о том, чтобы причинить тебе вред, остальные расправятся с ним. Их верность друг другу велика, но их любовь к тебе намного сильнее.

Отто знал, что она не пытается его утешить, каждое ее слово было правдой. Ему всегда нравилась эта способность жены – говорить правильные слова в нужное время. Он ничего не ответил, просто поднес руку Амины к губам и поцеловал.

Нельзя сказать, что мрачные мысли разом его оставили, но на душе все-таки стало легче.

Амина дала ему паузу, несколько минут покоя, в которые они оба наблюдали за имитацией живого пламени на стене комнаты. Лишь почувствовав, что он немного расслабился, жена перестала улыбаться.