И протянул руку.
Она вздрогнула — не могла иначе — но он не отдёрнул руку.
Он просто ждал. Спокойно. Терпеливо.
Она посмотрела на его ладонь. Широкую. Сильную. Закованную в гладкий чёрный материал, слегка мерцавший в свете. Потом, медленно, положила свои дрожащие пальцы на его.
И когда они соприкоснулись — по ней прошёл ток.
Не боль. Не страх. Сила. Чистая, сдержанная сила. Как прикосновение к молнии, заточённой в кристалл. Он был тёплым. Тёплым. Она ожидала холода. Влажной, чужой кожи.
Но он был живым.
И оглушающим в своей силе.
Он шагнул ближе.
Его одежды слегка сдвинулись — и под ними появилось то, что заставило её дыхание оборваться.
Не ноги.
Семь. Чёрных. Гибких. Щупальца.
Они двигались каждый сам по себе, мягко скользя по полу — как отдельные существа. Гладкие, с рельефными присосками, и молчаливые.
Живот Леони болезненно сжался. Губы пересохли.
Она знала. Она видела намёки. Но увидеть их так близко — так ясно — было другим. Он не был человеком. Он никогда им не был. Он был иной. Совсем иной.
— Вы… — прошептала она, но не смогла закончить.
Он молчал. Наблюдал.
И теперь она увидела остальное.
Сегодня он был одет иначе. Исчезли широкие мантии аукциона.
Вместо них — что-то более плотное, как живая броня, облегавшая его торс, подчёркивая каждый изгиб, каждый мускул, каждую грань силы под светлой плотью. Он выглядел словно высеченным из тени и мощи — совершенное хищное создание, закутанное в элегантность.
Он мог убить её мгновенно.
Раздавить одним движением.
Одной мыслью.
И всё же… не делал этого.
Он лишь снова протянул руку. Не чтобы схватить. Не чтобы причинить боль.
А чтобы коснуться.
Он убрал прядь волос с её лица. Медленно. Тщательно. Так же, как сделал это в зале аукциона.
Это было почти… благоговейно.
Сдержанный выдох сорвался из её груди.
— Чего вы от меня хотите? — прошептала она.
Но он не ответил.
Пока что.
Он повернулся плавным движением, как волна — и жестом указал на дверь.
Значение было ясным:
Иди.
Она оглянулась. На кровать. На поднос с едой. На пустоту, которая теперь заполняла комнату, как вода.
Возврата не было. Другого выбора — тоже.
Что бы он ни задумал, куда бы ни вела эта тропа — она уже началась.
Леони поднялась, ноги дрожали.
И она пошла за ним — в неизвестность.
Глава 10
Коридор, по которому они шли, дышал мягким светом — стенами, что мерцали приглушённо, словно повторяя ритм живого сердца. Леони казалось, что свет идёт не сверху и не сбоку — он будто прорастал из самой структуры этих стен, из полупрозрачных жил, похожих на нервные нити. Всё вокруг выглядело одновременно и прибором, и существом. Машиной — и чем-то, что когда-то дышало.
Кариан двигался впереди, не оглядываясь, но она чувствовала его внимание — не взглядом, а пространством. Его шаги были длинными, но не быстрыми. Он шёл именно так, чтобы она могла идти рядом. Щупальца его скользили по полу почти бесшумно — гибкие, сильные, но сдержанные, как хищник, который знает: добыча никуда не денется.
Он мог дотронуться до неё в любой момент. Мог обвить, поднять, удержать — одной мыслью.
Но не делал этого.
Её всё ещё потряхивало от вида его тела — от этих живых, тёмных, гладких отростков, что двигались с грацией, которая не могла принадлежать ни человеку, ни зверю. Она хотела бы чувствовать отвращение. Хотела бы сказать себе, что это неправильно.
Но, чёрт… это было не так.
Страх — да.
Но под ним росло кое-что ещё.
Любопытство.
И тихая, запретная тяга.
Они вошли в другое помещение.
Здесь свет стал мягче — золотистым, тёплым, будто солнечный луч проскользнул по изгибам стен. В центре располагалось круглое углубление, выстланное подушками. Стол в форме гладкого камня мерцал медленными переливами цвета — словно на его поверхности двигалась застывшая вода.
Комната выглядела как зал отдыха. Или… как место для интимных разговоров.
Кариан остановился и повернулся к ней.
А затем, медленно, аккуратно… снял одну перчатку.
Под ней оказалась рука — длиннопалая, сильная, кожа светлая, почти лунная, с едва уловимым внутренним сиянием.
Он подошёл ближе.
У Леони перехватило дыхание.
Он поднял руку — движение точное, неторопливое — и кончиками пальцев коснулся её щеки.
Тёплое касание разрезало воздух между ними.
Будто она прикоснулась к силе, спрятанной под кожей этого существа. Его пальцы были горячее её, гладкие, почти невесомые, но под этой мягкостью чувствовалась твёрдость — несокрушимость.
Она закрыла глаза… на одно мгновение.
Кариан произнёс тихий звук — бархатистый, глубокий, на своём языке. Она не знала смысла, но тон заставил её кожу покрыться мурашками.
Он протянул ей руку.
Приглашение.
Не приказ.
Выбор.
Леони дрожащими пальцами положила свою ладонь в его.
Он позволил ей изучить его кожу — провести пальцами по длинным суставам, ощутить нежную структуру ткани, похожую на бархат, натянутый на силу, способную ломать металл.
Затем он пошевелился.
Один из щупалец плавно поднялся — изгибаясь в воздухе, точно живой шлейф тени.
Она замерла.
Но он поднёс этот отросток ближе — так же, как раньше руку.
Предложение.
Открытое.
Тихое.
Пугающе близкое.
Леони с трудом сглотнула. И, не отводя взгляда, коснулась гладкой поверхности.
Это было… неожиданно.
Тёплое.
Мягкое.
Пружинистое — но податливое.
Как шёлк над сталью.
И тогда щупальце обвилось вокруг её предплечья. Не туго. Не больно.
А так, словно пробовало её на вес. Закрепляло право владения. Помечало.
Она не смогла отдёрнуть руку.
И не захотела.
Она подняла взгляд — встретив гладкую, нечитаемую поверхность его маски, отражающую её собственное лицо, такое маленькое и смущённое.
И где-то глубоко она ощутила, что понимание пришло без слов:
Кариан больше не наблюдает.
Он выбирает.
Глава 11
Уже много циклов он хотел заполучить человека.
О них шептали на задворках внешних рынков — о редких, хрупких созданиях с мягкой кожей, происходящих с примитивной планеты на границе известных звёзд. Большинство его народа считало их пустой экзотикой, игрушками для богачей, музейными экспонатами.
Но не Кариан.
Кариан изучал их.
Смотрел подпольные записи, когда такие появлялись. Читал украденные биологические отчёты. Впитывал их языки. Выстраивал каталоги.
Желал.
Но не того, что теперь стояло перед ним.
Не её.
Она была больше, чем он ожидал. И теперь, когда она находилась в его покоях, тёплая ладонь прижималась к его, а её дрожащие пальцы скользили по одному из щупалец с детской, неосторожной любознательностью — он поймал себя на том, что… теряет равновесие.
Она была такой маленькой.
Такой мягкой.
Кожа — гладкая. Запах — тонкий, непривычный, лёгкий, будто аромат цветов из парящих садов Виреллы. Её дыхание — частое, но не от ужаса. Не от того ужаса, которого она должна была бы испытывать. Она не понимала, кто он. Не знала, что он сделал.
Что он мог.
Она не знала, что когда-то он уничтожил флот на орбите состоявшего из семи кораблей.
Что другие мараки пытались свергнуть его во время Первого Раскола — и что он заставил их замолчать огнём, вынудив склонить головы.
До сих пор его имя произносили лишь шёпотом.
Марак Малвара.
Повелитель Чёрных Волн.
Сокрушитель Восточных Армад.
Кариан Неприкосновенный.
Он был воплощённой силой. Родившимся быть беспощадным.
