Фигуры (СИ) - Тарнавский Виктор Вадимович

  Смотрины, так сказать. Интересно только, кто на кого будет смотреть?...

  Кэноэ давно не приходилось участвовать в настолько представительных семейных сборищах. Здесь были все, включая даже бабушку Инноэне во вдовьем черно-белом траурном платье. Да что бабушка! Неугомонные кузены, сыновья сестры Императора принцессы Кэвироа, вытянули на ужин своего младшего братца Круанмэ - главного семейного компьютерщика, затворника и "ботаника".

  Мероприятие было, конечно, абсолютно неофициальным, что подчеркивал наряд Императора - простой придворный мундир без знаков отличия. Точно такой же, кстати, надел и Кэноэ. Один только кронпринц облачился в праздничное одеяние наследника престола, соперничающее роскошью с парадным фельдмаршальским мундиром Гдоода.

  Милаэнт, наоборот, оделась скромно: в дорогое, но очень простое и идущее ей светло-зеленое платье длиной чуть ниже колен. Сама она Кэноэ, кстати, вполне нравилась: не Звезды весть какая красавица, но, безусловно, очень привлекательная и симпатичная. Высокая, тоненькая, длинные темные волосы собраны в незамысловатую, но очень идущую ей прическу. Украшения неброские, но подобраны с большим вкусом.

  Первые часа полтора ужин был... просто ужином. Вышколенные слуги приносили блюда, незаметно меняли столовые приборы и наливали приличествующие моменту напитки в высокие бокалы. Муж принцессы Кэвироа, известный зоолог, автор ряда книг о животном мире колоний, интересно рассказывал о своей недавней экспедиции на Коангахорэ. Гдоод, демонстрируя прекрасные манеры, вел с Императором, бабушкой Инноэне и, как ни странно, отцом Кэноэ принцем Клоэрмэ изысканную светскую беседу, в которой каждое слово произносилось не просто так, и каждая фраза имела, как минимум, по два смысла. Кэноэ общался, в основном, с молодежью, но прислушивался к разговору старших и мотал на ус. Как он подозревал, вскоре ему тоже предстояло изучать и постигать это искусство.

  Наконец, подали десерт, и императрица Стоэмран, отдав должное очередному шедевру кулинарии, пригласила Милаэнт немного посплетничать о чисто женских делах. Вместе с ними обеденный зал покинули мама - леди Элаэнне и принцесса Кэвироа. Бабушка и Кээрт остались. Следующую группу увел отец, предложив молодежи проветриться и буквально утянув с собой не сориентировавшегося сразу зоолога. Кэноэ тоже было приподнялся, чтобы идти с ними, но по жесту Императора остался на месте. Кронпринц даже не дернулся - он, возможно, знал все заранее.

  Слуги разнесли чашечки с туа, вазочки с ажурным, почти невесомым печеньицем и словно испарились. Очевидно, настало время для серьезного разговора.

  Некоторое время все просто прихлебывали превосходно сваренный напиток, делая вид, что наслаждаются его вкусом, и перестреливаясь многозначительными взглядами.

  - Давайте говорить открыто, - первым нарушил молчание Гдоод. - Я старый солдат и предпочитаю говорить прямо и честно. Мои желания просты и не несут никакой угрозы Императорскому Дому. Да, я хочу, чтобы моя дочь была счастлива в семейной жизни и исполнила свой долг перед родом. Я хочу, чтобы мой внук когда-нибудь стал Императором. Мне известно, что вы этого не хотите и собираетесь активно этому воспрепятствовать. Но конфликт не выгоден никому. Предлагаю поискать точки соприкосновения.

  Император не спеша сделал глоток туа и поставил чашку на блюдце.

  - Таких точек нет, - спокойно, но непреклонно произнес он. - Мы с вами совершенно несопоставимы. Императорский Дом существует почти четыре тысячи лет, ваша "Семья" - меньше трехсот, и никто не поручится за то, что она проживет еще хотя бы столько же. Власть в державе принадлежит кланам, а не Императору. Но они эфемерны, а Императорский Дом вечен. Он не может связывать свою судьбу с одним из кланов. Сегодня вы хотите иметь своего Императора, завтра того же захочет кто-то из ваших союзников или противников. И тогда престол превратится в предмет борьбы, игрушку для сильных. Это поставит под угрозу всю династию. Мы приняли ваше предложение о помолвке и женитьбе, но не рассчитывайте ни на что большее. Императорский Дом не играет в жизнь! От этого принципа мы не отступим даже ради вас, господин фельдмаршал!

  Это прозвучало как окончательный приговор, который невозможно было оспаривать. Но Гдоод попытался.

  - Я понимаю и не могу не склониться перед тысячелетним троном, - фельдмаршал наклонил голову жестом покорности и смирения, хотя в его голосе что-то не слышалось ни того, ни другого. - Но ни одни принципы не могут быть вечными. Рано или поздно меняется все. Я хочу не усилить свой клан в борьбе с другими, а закончить эту борьбу. Державой должен не только править, но и управлять Император! И я, став Председателем Совета Пятнадцати, готов распустить его и передать власть трону. Отдать всё и сейчас! Отдать вам, ваше величество или ваши высочества, а не своему неродившемуся внуку! Немедленно и без всяких условий! Точнее, с одним-единственным условием. Чтобы за мной остался пост командующего Космофлотом.

  - Почему?! - в наступившей тишине послышался резкий голос принцессы Инноэне.

  - Потому что я не уверен в своей полной победе, - откровенно ответил Гдоод. - Я опасаюсь, что Оонк не признает свое поражение, и это может привести к смуте или даже гражданской войне. Если Императорский Дом открыто поддержит меня, он не решится выступить. Кроме того, я никогда не стремился к верховной власти. События сами вели меня. Я не могу отступить - мне не простят этого мои же соратники. Но я могу преподнести верховную власть Императору и встать возле трона. Наши будущие родственные связи гарантируют, что я буду для него прочнейшей опорой!

  Император выглядел невозмутимым и даже неподвижным, словно памятник самому себе. Кэноэ на мгновение показалось, что он даже не дышит. Наконец, мраморные губы шевельнулись.

  - Мы рассмотрим ваше предложение и дадим на него ответ - в надлежащее время, - произнес он ровным и спокойным голосом, будто отвечал на какую-то незначащую просьбу.

  Слова Императора можно было бы принять за вежливый отказ, но Гдоод, очевидно, понял их как-то по другому.

  - Склоняюсь перед мудростью трона, - фельдмаршал встал и согнулся в почтительном поклоне, но в его голосе зазвучали опасные нотки. - И почтительно напоминаю, что до начала заседания Большого Совета осталось пятнадцать дней. Конфликты не нужны сейчас никому, не так ведь, ваше величество?!

  Появившийся словно по волшебству дворецкий, разряженный не меньше Гдоода, проводил высокого гостя, и в зале снова наступила тишина. Только бабушка Инноэне спокойно тянула туа, похрустывая печеньем.

  - Что скажет младшее поколение? - поинтересовался Император будничным, можно сказать, домашним тоном.

  - На нем стоит очень сильная защита, в него практически невозможно было заглянуть, - отчиталась первой Кээрт. - Мне кажется, он не лгал, но и не говорил всей правды, особенно, о мотивах. В его словах было двойное, а то и тройное дно.

  - А что скажете вы, Тропаэро?

  - Подтверждаю слова блистательной, - раздался как бы из ниоткуда негромкий голос императорского советника. - Фельдмаршал очень хорошо умеет владеть собой. Единственное, что я мог бы добавить: он встревожен.

  - Еще бы, - хмыкнула бабушка Инноэне, беря очередное печеньице. - До созыва Большого Совета осталось чуть больше декады, а Оонк не предпринимает ничего. При том, что в последние полгода его эмиссары не пропустили, кажется, ни одного округа в Империи. Похоже, Гдоод нервничает, иначе не решился бы использовать свой резервный план.

  - Резервный?! - не выдержал кронпринц.

  - Естественно, - разъяснила добрая бабушка неразумному внуку. - Ни один политик добровольно власть не отдаст. Очевидно, он рассчитывает и дальше управлять - официально или из-за кулис.

  - Я так понимаю, его предложение всерьез не рассматривается? - уточнил кронпринц.

  - Конечно, - Император слегка пожал плечами. - Гдоод так ничего и не понял. Он думает о сегодняшнем дне, может, о завтрашнем. Но мы обязаны мыслить тысячелетиями!