Осторожно переступая по проржавевшим скрипучим ступенькам, я последовал за Зайцевым, и мы оказались в еще одном длинном прямом коридоре. Металлические панели из серебристо-серого металла (скорее всего, титана) прерывались длинными окнами, за которыми угадывались очертания оборудования, столов, заставленными колбами, мензурками, узкие высокие шкафы со стеклянными дверцами.
— Вот, пришли.
Свернули налево, и мы оказались напротив двухстворчатой двери. Зайцев набрал код на панели. Надавив всем телом, раздвинул створки. Свет залил довольно большое помещение, выгнав из углов все тени. У стен, выложенных белой кафельной плиткой — несколько столов со столешницами из металла.
В центре расположилась длинная прозрачная труба на массивной станине. Зайцев открыл отсек с левой стороны трубы.
— Давай сюда свою пушку, — Зайцев уложил аккуратно мой бластер в отсек, закрыл крышку и начал колдовать над панелью, установленной на агрегате. — Будем тебя размножать.
Не очень-то я верил, что представители этой планеты смогут скопировать нашу технологию. Но любопытство все же взяло верх.
— Ну, вроде бы мы могем. Вполне могем, — Зайцев не очень внятно пробормотал себе под нос, углубился в изучение информации, которая выскочила на панели. Я подошел ближе. Бросил сбоку взгляд. С удивлением обнаружил, что текст вполне достоверно описал мое оружие. Из каких материалов сделан, дал трехмерный чертеж, разложил на мелкие детали.
— Ну что? Попробуем? — Зайцев бросил на меня хитрый взгляд. — Сам нажмешь? Вон ту большую красную кнопку. Везде и всем нужна большая красная кнопка.
— Да, большая красная кнопка всегда нужна. Особенно в таком деле, — поддержал я его шоу.
Чуть пригас свет, когда я вжал кнопку, что заставило меня чуть присесть. Но затем лампы, встроенные в потолок, вспыхнули вновь. Установка с едва заметным гулом принялась за дело.
Зайцев отошел на шаг назад и стал наблюдать за работой, покачиваясь с пяток на носки. Пару раз дернул себя за подбородок, скрестил пальца. Явно нервничал. Я тоже не мог сдержать дрожь, по телу предательски ползли мурашки. Я поежился, ощутив холодок между лопаток.
Стеклянную трубу заполнили ослепительно-яркие сполохи, будто молнии пытались разбить стенки и выбраться наружу. Свернулись в сверкающую всеми цветами спектра змею, готовую вырваться из стеклянных оков наружу. Как завороженный я не мог оторвать взгляда от процесса, который продолжался, кажется, целую вечность. И просто загипнотизировал меня.
— Усе, усе готово, — веселый голос Зайцева оторвал меня от созерцания. Молнии успокоились и лишь в центре трубы осталась тонкая струна света. Зайцев распахнул отсек с права и вытащил точно такой же бластер, который лежал в левом ящике. — Вот она, наша прелесть, — Зайцев бережно взял в руки предмет, ласково провел рукой по поверхности, будто кота гладил.
— Ну, а проверять-то как будем?
— Не дрейфь, проверим.
Оказалось, что из этого зала дверь ведет в еще одну комнату, напоминающей тир. Стены из монолитных металлических плит с заклепками. Только вместо мишеней Зайцев вызвал несколько толстых пластин.
— Твоя пушка какую толщину пробивает?
— Она не пробивает, — объяснил я. — Она на частицы все раскладывает. Уничтожает электромагнитные связи. В атоме между протонами и электронами пустота. А чтобы мы через нее не проваливались, электроны создают магнитное поле. Вот эта штука уничтожает это поле.
— Во как, — Зайцев в каком-то замешательстве почесал лоб. — Я о таком только в фантастике читал. Не думал, что можно создать.
— Поставь на малую мощность. Иначе все тут в пыль превратится.
От этих простых моих слов, Зайцев едва не выронил бластер, на лбу даже бисеринки пота выступили. Я выхватил из его дрожащих рук пушку, перевел рычажок на самое первое деление.
Шшш. Ударил тонкий, невероятно яркий луч. Пфф. Панели распались в мелкую труху. Мягко спланировали на пол черным облачком.
— Да, бл… — от неожиданности Зайцев даже присел. — Ни хрена себе сила. И что человека так можно… распылить?
— Конечно. Человека проще простого. И не одного. Только перезарядка нужна.
— А энергия откуда берется? На такой заряд?
— Вот отсюда, — я взял ранец, открыл и оказал переплетение проводов, трубок. — Мощный аккумулятор на обогащённом уране. Заряжается. И бамс — все в пыль. Жаль у меня стержней урана мало с собой.
— Да этого добра у нас хоть ж… ешь. Целый склад с ураном. Мы его не знали, куда девать.
Зайцев продолжил эксперименты. А я отошел к одному из столов, устало опустился на стул с металлическим сидением и спинкой из трубок блестящего металла.
Только сейчас я ощутил, как устал. Прошло уже немало времени, как я отчалил от звездолета. Дрался с тварями. И ни на шаг не продвинулся к спасению Дарлин и Ларри. Интерфейс, откликаясь на мои мысли, вывел изображение Дарлин, несколько живых картинок.
— О, красивая деваха, — веселый голос Зайцева заставил вздрогнуть и вспомнить с досадой, что интерфейс спроецировал изображение Дарлин наружу, на внешний экран. — Жена? Или подруга? — хитрая улыбка раздвинула полные губы, подмигнул.
— Да нет. Это член моей команды. За ней и еще одним парнем — его Ларри зовут, я на эту станцию и проник. Как думаешь, есть шанс их найти? Живыми?
— Ну смотря, куда они попали и когда. Но в общем, шанс есть. Шанс всегда есть. Хотя…
Он вздохнул и отошел к принтеру, продолжив свои эксперименты. Создав еще один бластер, он вытаскивал его, осматривал и аккуратно укладывал в небольшой деревянный ящик с надписью красной краской — Собственность СА.
— Слушай, Анатолий… А вот вопрос можно тебе задам? Почему вы не взорвете к дьяволу эту станцию? Ведь здесь все равно уже ничего не сделаешь. Все заполнили эти мерзкие твари. И да. У меня ведь здесь спейсфайтер есть. Я бы мог всех выживших вывезти на свой звездолет. А потом вернуть на вашу планету.
Подумал, что неплохо все-таки превратить эту станцию в нужный нам металлический хлам.
— Взорвать? — казалось, Зайцев испугался до полусмерти, даже лицо вытянулось. — Ты что⁈ Нельзя. Это же государственная собственность. На нее офигенные народные средства были потрачены. Если мы ее уничтожим, то нас… — он сделал резкое движение рукой около горла.
— Что? Расстреляют что ли? — я вспомнил визги и вопли Григорьевой. Насколько реально она могла осуществить свои угрозы?
— Расстреляют, — Зайцев усмехнулся. — Этого мало. Наши семьи пошлют куда-нибудь в заснеженные края ягель собирать.
— Ну так это же не ваша вина, что тут эти гады расплодились. Очистить вы станцию не можете. Смысл жертвовать собой ради горы железа?
Зайцев помолчал, отвернулся.
— Ты не поймешь, — наконец, пробормотал он. — Это сложно объяснить. Может быть, маршал что-то сможет сделать. Он умный, знает много.
— Маршал это кто? — не понял я.
— Туровский. Он сам вызвался помочь нам. Прилетел сюда. Может какой-то у него план появится. Как этих тварей истребить и станцию очистить.
— А как это все началось? Ну с этим тварями? Как они тут появились?
— Ну. Дело было так, — Зайцев отошел к стене, вытащил еще один стул. Оседлал его, положил руки на спинку. — В станцию врезался метеорит. Мы его проглядели. Разрушил несколько конструкций. Но не так уж сильно. И вот на этом метеорите мы нашли бактерии. Какую-то совсем необычную форму. Которой на Земле никогда не было. Очень интересную. Мы ведь на этой станции как раз и изучали, как может возникнуть иная жизнь. Как она зарождается. Мы стали изучить эту популяцию. И поначалу все было безобидно, в рамках. Но потом… Что-то пошло не так. Один из наших лаборантов перепутал какие-то реактивы и случайно полил эти бактерии раствором в десять раз выше концентрации.
— И бактерии превратились в монстров.
— Не совсем. Они просто стали быстро размножаться. И мы заметили, что они могут имитировать предметы. Это так интересно. Могли превратиться в кружку, или в пробирку. Ну а потом, мы пришли в лаборатории, а там… В общем, мы назвали его зорлаксом. Огромная фиолетовая медуза. Очень агрессивная.
