Седьмой - Лукьяненко Сергей

Если базу разрушат, мы все здесь погибнем, от пилотов и до умников. Через пару дней должен прийти грузовик с Земли, но всех он не эвакуирует.

– Я лечу с вами, – добавил полковник.

И вот тут мне стало страшно по‑настоящему.

Глава четвертая

На вторую взлётку мы с Анной выбежали первыми, в окружении стаи щенов – четверо моих и дюжины, бежавших за ней. Тут было ярко, шумно и уже людно. Все техники и все болваны носились как угорелые, поднимая «Пчёл» из ангара и снаряжая их. За стеной раскатисто бухало – с первой взлётки уходили в космос дежурные истребители третьего крыла. В воздухе остро пахло озоном, смазкой и химией.

– Синий два, синий два! – завопил я, будто меня могли не узнать. – Мустафа! Синий‑два!

Бородатый пузатый техник махнул, указывая на второй подъемник, принялся тыкать в планшет. Я от нетерпения мельтешил и подпрыгивал на месте, вокруг меня с лаем носились щены. Анна дёргала за руку и даже колотила кулачком своего техника, Дамира, пока тот не принялся поднимать из ангара её истребитель. Ворвались на взлётку ребята из фиолетовой и синей эскадрилий, мелькнули команды «Ос».

Взлётка – помещение огромное, вытянутое от центра базы. Одновременно здесь может стоять восемь истребителей. Но сейчас выкатили уже больше десятка, болваны откатывали их с лифтовых столов ближе к шлюзам и тут же поднимали новые. Жужжали тележки с боекомплектами, под ногами змеились силовые кабели и трубы заправщиков.

– Серёга! – вопил кто‑то. – Тащи шланг быстрее, что ты его…

На мат я внимания не обращал, да и нас с самого дитячества никто не стеснялся. Войны без мата не бывает.

«Пчелу» для Анны наконец‑то подняли. Конечно, это была новая «пчела», старая развалилась на молекулы в бою, но её искин был поднят из бэкапа, а все настройки приведены к привычным. У техников считается особым шиком сделать новую «пчелу» неотличимой от старой, даже царапинки порой карябают в кабине. Но сейчас, конечно, на это времени не было.

Анна, едва увидев поднимающийся фонарь кабины с зелёной цифрой «1», принялась раздеваться. Стянула водолазку, стала выбираться из штанов. В норме я бы отвернулся из вежливости, а сейчас даже мысли не возникло, принялся раздеваться сам. Взлётка уже была заполнена голыми и полуголыми подростками – в костюм лезешь совсем без одежды.

– Протонка на твоём – три четверти заряда! – Мустафа потряс меня за плечо. – Не успеваем!

– Ракеты навесьте! – отмахнулся я.

Пол рядом со мной разошёлся, снизу, из тёмного ангара, начал подниматься «синий‑два».

– Храни Аллах! – сказал Мустафа и побежал к другому лифту.

Да, с религией у нас тут всё сложно.

«Пчела» была новенькая и холодная, в баки только что закачали жидкий водород. По броне бежали струйки сконденсировавшейся воды, от боков истребителя шёл туман.

– Болван, ракеты по тяжелой навеске! – приказал я проходящему мимо роботу. – Нет, стой! Подсади вначале!

Тащить лестницу времени не было. Можно было запрыгнуть, без грузилова это совсем просто, но я боялся перемахнуть через «пчелу».

Болван послушно поднял меня, вытянув руки на максимальную длину. Я уцепился за край короткого крыла, легко подтянулся, вскарабкался. Титан был холодным как лёд. Колпак кабины начал открываться.

Щены внизу завизжали, возмущаясь.

– Снарядить боты! – скомандовал я болвану. – Потом ракеты! Живо!

Пока болван отпирал люки подвешенных к корпусу ботов (щены запрыгнут в них сами) я забрался в кабину, вполз в противоперегрузочный костюм. Тот зашумел, раздуваясь, подстраиваясь под мою тушку и налаживая тактильное управление. Я нахлобучил шлем и сразу услышал голос дежурного:

– Второе крыло, кто готов?

– Синий‑два, три минуты, – ответил я.

– Синий‑один, только поднимают «пчелу», – сказал Паоло.

Я даже не заметил, когда он успел прибежать на взлетку.

– Зеленый‑один, тридцать секунд, – сказала Анна.

Ого! Какая же она шустрая!

– Черный‑один, готов.

Круто. Марсель со своим напарником Даниэлем успели сесть в «осу» первыми.

– Черный‑один, взлёт разрешаю. Всем взлёт по готовности! Вывожу оперативную карту.

Завыли двигатели «осы», стоящей на правой полосе. Она медленно покатилась к шлюзу, огибая застывшую впереди «пчелу» без экипажа. Болваны неуклюже разбегались с дороги.

У меня на пульте загорелись четыре зелёных огонька – боты были снаряжены. Я отметил это краем глаза, а сам принялся изучать появившуюся на колпаке кабины карту.

Выглядело всё очень серьёзно.

«Снизу», от Юпитера, к нам шла целая туча мелких целей, идентифицированных как «вонючки» и «мохнатки». Цели перекрывали друг друга, сливались, но на взгляд там было не меньше сотни кораблей.

А по встречной орбите, сближаясь куда стремительнее, но и находясь пока дальше, двигались два Падших Господства, четыре Власти и с десяток низших чинов.

Такая свора Падших нам не по зубам – даже если они подставятся под ракеты и излучатели базы. Остаётся лишь надеяться, что теологи и священники выполнят свою работу, будут молиться достаточно усердно, чтобы Ангельский чин прислал на помощь кого‑то из высшей иерархии.

У меня зажегся индикатор готовности. Пока жёлтый, но это, скорее всего, не дозаряженная протонная пушка. Я повёл плечами, сбрасывая с «пчелы» кабели и трубы. Ощутил отдачу закрывшихся клапанов, разгоняющийся реактор.

– Синий‑два, стартую.

Истребитель медленно покатился по полосе. Искин подруливал, обогнув замешкавшуюся тележку с двумя цилиндрами противоракет.

– Синий‑два, жду указания цели. Мой ведущий задерживается.

– Три минуты, – тут же сказал Паоло.

– Второе крыло, всем старт по готовности, формируйте пары и в точку сбора, Падших пока не атаковать, – скомандовал дежурный. – Третье крыло связывает боем проклятых, потом усиливает вас. Первое крыло – ждать на орбите Каллисто в оперативном резерве.

«Пчела», разогнавшись, нырнула в открытый шлюз, пробежала ещё метров двадцать – люк за ней захлопнулся и тут же распахнулся внешний. Воздух сегодня не экономим…

Едва выкатившись из‑под скального козырька, я дал на двигатели половину крейсерской и вскинул «пчелу» вверх, в бездонное чёрное небо. Истребитель взмыл как спугнутая птица. Притяжение было слишком слабое, а атмосфера слишком жидкая, чтобы пришлось разгоняться.

Передо мной болталось несколько машин, позади со взлёток выныривали всё новые и новые. Если бы взлетели все «пчёлы»‑«осы»‑«шершни» – нас набралась бы почти сотня.

Но, конечно, все взлететь не успеют. Невозможно держать девяносто шесть истребителей в постоянной боевой готовности. Для этого даже места в ангарах не хватит. Два десятка сейчас в патрулях, еще десяток в ремонте или снаряжаются.

В общем, все три крыла неполные на треть…

Потом я увидел на экране засечку от командного «Жука» и летающего радара «Бабочки». Полковник не соврал, попёр в пространство.

Хотя кто знает, где сейчас безопаснее, на базе или в космосе?

Мы с Анной не сговариваясь сошлись в пару – дожидаться сбора своих эскадрилий было слишком долго. Через минуту нас набралось уже четыре пары, и мы легли в разгон, закрутив спирали вокруг тяжелой «осы».

Лезть в бой в наспех сбитых парах и в таком составе мы, конечно, не собирались. До точки сбора маршевым ходом было двадцать минут полёта, и там ещё с полчаса ожидания.

В нашей группе все молчали. На общем канале продолжалась перекличка. Третье крыло уже сближалось с проклятыми, вот‑вот начнут выпускать ботов.

«Слав, нам их не остановить» – сообщил Боря.

– Знаю. Ангелы помогут.

Боря промолчал. Ангелы могли помочь. Должны были помочь. Но всякое могло случиться. Молитва о помощи – штука действенная, Ангельский чин пришёл на помощь Земле именно после часа общей молитвы, объявленной всеми конфессиями. Однако иногда молитва не спасала.

Я посмотрел на Юпитер, висящий над головой. Потом на удаляющееся Каллисто. Спутник был темно‑коричневый, весь в белых проплешинах ледяных кратеров. Юпитер, хоть мы от него и далеко, в пять раз дальше, чем Луна от Земли, был огромным, невозмутимым, бушующим. Если уж честно, то по сравнению с ним не только люди и наши корабли пылинки, рядом с Юпом даже серафим ничтожен. А высшие чины всё‑таки размерами в десятки километров…