Зов пустоты - Морец Татьяна

– Кри-ис! – звенел в шлеме голос Ника. А может в ушах звенело от удара? – Первый! Отзовись!

«Остаток энергии на щитах – двенадцать процентов», – безрадостно оповестила система корабля.

Я почти потеряла защиту. Плазменный силовой щит истребителей из-за небольших энергетических запасов не был способен выдержать прямое попадание ракетного снаряда, но неплохо гасил выстрелы плазменной или лазерной пушки. Меня спасло только то, что ловушка увела ракету от «Гарпии».

– Второй, я цела. Здесь чисто, вижу установку для одиночной ракеты, – я подала голос.

Какой идиот устанавливает ракетное вооружение вблизи реакторов?!

– Полная диагностика корабля. – Отдала я приказ системе, необходимо было выявить даже самые незначительные поломки.

– Гарпия-один, вхожу следом. Снаружи противник не обнаружен.

Я приблизилась к противоположному концу коридора. Ник остался в точке входа, развернувшись носом наружу. Нам нужно было несколько минут, обсудить дальнейшие действия и дождаться оценки состояния моего истребителя.

– Первый. Предлагаю проверить ячейку с реактором. Запустим обманку, – предложил Ник. – Отсюда сканер фиксирует «горячие» области между реактором и двигательным блоком.

– Согласна, второй. Не хотелось бы получить ракетой в лоб, – нервно хмыкнула я. – Надеюсь у противника хватит мозгов не палить в реакторной.

– Если они не совсем отморожены, – пробурчал Ник.

Теперь мы точно знали, что противник внутри, но до сих пор не знали о его составе.

«Диагностика всех систем завершена. Выведены из строя сканирующие лазеры и часть радиолокаторов, стык фонаря вплавлен в корпус. Вы можете продолжать операцию».

Мало того, что я почти без защиты, еще и «ослепла», оставшись без датчиков и локаторов. Фонарь заблокирован, будь дело в реальности, на эсминце меня бы «вырезали» из истребителя.

– Второй, это Первый, все слышал? Смена ролей. Теперь я – ведомый. Продолжаем проверку базы.

– Первый, принято!

Мы не успели запустить обманку. На подлете к реакторной из коридора на Ника вылетел истребитель противника. Не попытавшись выйти на связь, он пустил в ход химический лазер. Щит второй «Гарпии» вспыхнул несколько раз. Речи о том, чтобы закончить конфликт арестом, больше не шло.

– Первый, увожу противника! Поджарь ему задницу! – Ник правым боком «упал» уровнем вниз, и, набирая скорость, ушел в «ножницы», увлекая корабль нарушителя за собой.

– Второй! Села на хвост!

Я ломанулась следом, надеясь, что из коридоров больше никто не вылетит, а щит противника потеряет заряд раньше, чем закончится боекомплект моих плазменных пушек. Тело ускорением мягко вдавило в кресло. Теперь внимание противника рассредоточилось на двоих: уворачиваясь от моих выстрелов, он меньше палил по Нику. Мой напарник задавал темп. Почти не сбавляя скорости, он огибал конструкции базы. Ник несколько раз скинул световые ловушки, сбивая с толку нарушителя. В такие моменты щит противника вспыхивал чаще, и он «ловил» куда больше струй плазмы, которыми я в него стреляла.

Мне тоже приходилось несладко, стоило чрезмерно увлечься поражением цели, и я рисковала втемяшиться в торчащие элементы базы.

Щит нарушителя вспыхивал все менее ярко, я зашла сбоку, чуть отдалилась от базы, так больше струй плазмы попадало в цель. Мой боекомплект был потрачен почти в ноль. Наконец, истребитель противника расцвел красно-желтым пламенем на несколько секунд, и все погасло.

– Сбила! – заорала я, и тут же заткнулась.

Уцелевшие гравиметрические датчики «Гарпии» обнаружили спрятанный под камуфляжем объект, неподалеку от остова «Сирены». Последний заряд плазмы зажег щит противника, проявляя замерший вражеский крейсер в черноте космоса.

– Первый! Отход назад! – заорал Ник.

Крейсер был не по зубам двум истребителям-перехватчикам.

Я метнулась к базе, но меня зацепило. Прицельный лазерный выстрел выжрал остатки щита и свел с ума электронику.

– Второй! Меня подстрелили! Двигатель не охлаждается, – я бросила взгляд на панель. Решение созрело быстро. – У меня десять секунд! Я вскрываю щит! Бей по машинному отделению!

«Это игра! Это не по-настоящему!» – повторяла я про себя, запуская единственную ракету на вооружении истребителя в крейсер.

И ринулась следом.

Ослепительно вспыхнул щит противника. Он не ожидал от мелюзги вроде нас подобного маневра и пропустил атаку.

За две секунды до того, как я вошла в силовое поле, снова закричала:

– Второй, давай!

Через мгновение я орала от боли в капсуле симулятора. Сорвала с себя очки и капюшон. Потом дрожащей рукой искала кнопку отключения комбинезона от тестирующей системы. Электроды больше не передавали сигналы мозгу, но он до сих пор помнил ужасные ощущения.

Попадание в силовое плазменное поле – одна из самых мучительных смертей для пилота. Хуже было только сгореть заживо внутри корабля.

Считалось, что у будущих пилотов не должно сформироваться ложное чувство безопасности, что космос безобиден, а смерть безболезненна. Сила боли контролировалась и не доводила курсантов до сумасшествия, но лишний раз испытывать на себе это не хотелось.

Обучающая система тем же женским голосом оповестила, что ракета Залесского пробила машинное отделение крейсера. Пожар на борту и взрыв боекомплектов уничтожил корабль противника. Но под залповым огнем крейсера «погиб» и Ник.

Арктурианские черти! Мы провалили тест.

Когда я немного отошла от шока и выбралась из капсулы, рядом уже стоял бледный Никита. Я навряд ли выглядела лучше него.

Я потерла лицо и поправила примятые капюшоном волосы рукой.

Самое сложное было ждать, пока и остальные члены подразделения закончат тестирующие программы и тоже выберутся из капсул. Особенно было тяжело ждать, зная, что задание ты провалил. Не задалось мое обучение на последнем круге с первого же дня!

Мы выстроились в шеренгу.

– Курсанты! Поздравляю с завершением первых испытаний! – капитан Раст держал планшет в руках. По его лицу ничего нельзя было прочесть. А очень хотелось бы. – В зависимости от вашей тактики, психологических реакций, скорости принятия решений и выполнения миссии, мы подкорректируем для вас обучающие программы.

В ожидании вердикта мы стояли не шелохнувшись. Не хотелось бы поехать домой после первого дня тестов.

С довольной ухмылкой капитан Раст вывел таблицу на экран. С первого по тридцать шестое место по ней побежали строчки.

Первое место Лин-Лан – девяносто восемь баллов из ста. Мы давно привыкли, что Лия всегда занимает первые строчки. Удивление вызывало, что в статусе летчика стоял красный значок – гибель пилота.

– Отличная работа, курсант! В полученной миссии и я бы не справился лучше, – похвалил Лин-Лан капитан, и она растеклась в довольной улыбке.

Второе и третье место разделили мы с Ником, набрав по девяносто три балла. При том что тоже «погибли».

– Было бы больше. Начать нужно было с обманок, а потом уже соваться внутрь. В реальности таких ошибок нужно избегать, – пояснил капитан. – Но вы выполнили задание и уничтожили противника. Отличная слаженность работы в паре.

– Удивлены, курсанты? – улыбнулся он нам, после того как все позиции и баллы стали известны. На табло красовалось тридцать шесть трупов. – Ни из одной сегодняшней миссии нельзя было выйти живым. Важно было, с каким результатом вы это сделаете. Более менее справились все. – Дикксон одобрительно кивнул. – Вопросы?

Я возмущенно смотрела на капитана, отправившего всю группу на смерть. Пусть и виртуальную. Он и правда готов был сделать все, чтобы в космосе мы выжили.

Значило ли это, что мы должны были еще не раз «умереть» на тренировках?

Учеба под командованием Раста будет тяжелее, чем я думала. Методы нынешнего капитана сильно отличались от уроков капитана Джей Со.

Теперь я знала, что Дикксон Раст, не только самоуверенная задница, но и довольно жесткий человек.

– Свободны, курсанты! Следуйте дальше личным расписаниям.