Инженер Хаоса: Рождение Легенды (СИ) - Носоленко Вадим

— Подожди! Это же орк, причём ещё живой. Ты что, с ума сошёл? Это же не просто тварь, это — возможность!

Ксавьер нахмурился, не опуская меча, его поза напоминала напряжённую пружину, готовую в любой момент распрямиться: — Возможность? Для чего? Чтобы он вас сожрал, как только очнётся? Или вы забыли, что орки не особо дружелюбны, как тёща на годовщину свадьбы?

Ллойд, не обращая внимания на сарказм, подошёл ближе к орку и осмотрел его, наклонившись так, будто изучал редкий экспонат в музее. Его глаза загорелись тем самым знакомым блеском, который всегда появлялся, когда он видел возможность наживы — как у игрока в покер, получившего роял-флеш: — Слушай, ты же сам говорил, что муравьи парализуют добычу и оставляют её полежать, чтобы та оставалась свежей. Значит, этот парень — не просто еда, он — ценный ресурс. Представь: живой орк, да ещё и, судя по всему, из какого-то элитного племени. Это же золотая жила!

Ллойд распрямился, отряхнул руки и улыбнулся так широко, что казалось, его лицо вот-вот треснет пополам, как перезрелый арбуз.

Ксавьер медленно опустил меч, но в его глазах читалось явное неодобрение, будто ему предложили обменять боевого коня на игрушечного пони: — Золотая жила? Вы снова о деньгах, господин? Это живое существо, а не товар. Мы не можем просто использовать его, как вещь.

Ллойд повернулся к рыцарю и состроил такую гримасу, что у Ксавьера едва не дрогнула рука, держащая меч. Лицо Ллойда исказилось в ухмылке, напоминающей демона, который только что нашёл лазейку в контракте, его брови изогнулись, а глаза сузились до щелочек: — О, мой благородный рыцарь, — протянул он с явной издёвкой, — ты, конечно, можешь продолжать размахивать своим мечом и спасать всех подряд, но кто тогда будет платить за твои доспехи? Или ты думаешь, что благородство накормит нас? Нет, мой друг, в этом мире всё решают бабки. И этот орк — наш билет к богатству.

Он развел руки в стороны, будто обнимая весь мир, и продолжил болтать о возможной выгоде, не замечая, как темнеет лицо рыцаря.

Ксавьер сжал кулаки, едва сдерживая желание врезать Ллойду по этой самой «демонической» ряхе. Он глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться, его грудь вздымалась, как кузнечные мехи: — Вы действительно не видите разницы между благородством и наживой? Мы можем просто помочь ему, а не использовать, как ресурс.

Ллойд закатил глаза, явно раздражённый, словно учитель, объясняющий простую задачу в пятый раз: — О, конечно, давай поможем. А потом что? Он скажет «спасибо» и уйдёт? Нет, Ксавьер, я не собираюсь тратить время на благотворительность. Этот орк — наш шанс. Если он окажется важной шишкой в своей стае, то мы сможем договориться о сотрудничестве. А если нет… Ну, всегда можно продать его как рабочую силу. В конце концов, он явно силён — посмотри на эти мускулы, а, ну смотри какие!

Ллойд указал на бицепсы орка с таким восхищением, словно это были золотые слитки, а не мышцы.

На следующий день Ллойд и Ксавьер, вооружившись тележкой, отправились обратно к шахте, где всё ещё лежал обездвиженный орк. Тележка, надо сказать, была не самой надёжной конструкции — скрипела, качалась и явно не была рассчитана на перевозку таких габаритов, как пластиковый стаканчик для перевозки слона. Но выбора не было.

— Ну что, рыцарь, готов к самому ответственному заданию? — с сарказмом спросил Ллойд, осматривая тележку, его лицо приняло такое выражение ложной озабоченности, что могло бы получить «Оскар» за лучшую актёрскую игру. — Ты ведь знаешь, что если она развалится, то орк упадёт прямо на тебя?

— Спасибо за заботу, господин, — сухо ответил Ксавьер, уже привыкший к язвительности своего напарника, скорчив такую гримасу, что молоко в радиусе километра скисло бы от одного взгляда. — Но, думаю, я справлюсь. Главное — не уронить его на голову.

Они подошли к орку, который всё ещё лежал в полусне, изредка вздрагивая, как рыба, выброшенная на берег. Ллойд, недолго думая, схватил его за ноги, а Ксавьер — за плечи, оба напрягшись так, словно пытались поднять не орка, а целую гору.

— На счёт три, — скомандовал Ллойд, сжав зубы от напряжения, его лицо покраснело, как у помидора на солнцепёке. — Раз, два… три!

Они с трудом подняли массивное тело орка, но тут тележка, как будто в знак протеста, издала громкий скрип и наклонилась в сторону, словно пьяный матрос на палубе в шторм. Орк, словно мешок с картошкой, съехал с тележки и с грохотом упал на землю, подняв облачко пыли.

— Ну, вот и всё, — вздохнул Ллойд, глядя на лежащего орка, его лицо приняло выражение философского смирения, как у человека, смотрящего на разбитую вазу династии Мин. — Теперь он точно не проснётся. Ты только посмотри, как он устроился — прямо как на подушке.

Ксавьер, сдерживая смех, поправил тележку, его плечи слегка подрагивали от усилий не расхохотаться. Они снова попытались загрузить орка. На этот раз всё прошло более удачно, хотя тележка продолжала жалобно скрипеть под его весом, как старый диван под грузом семейной пары после праздничного обеда.

— Ну что, поехали? — спросил Ллойд, толкая тележку вперёд, его лицо выражало такую решимость, словно он собирался покорить Эверест на трёхколёсном велосипеде. — Только не урони его, а то придётся объяснять, почему мы привезли в поместье груду мяса.

Когда они наконец добрались до поместья, орк начал потихоньку приходить в себя. Его глаза медленно открылись, и он огляделся вокруг, явно не понимая, где находится. Взгляд его был полон недоумения и лёгкой паники, как у человека, проснувшегося в чужой квартире после вечеринки.

— Где… я? — пробормотал он, пытаясь подняться, но всё ещё чувствуя слабость, его массивное тело напряглось, как пружина.

— В поместье, — спокойно ответил Ллойд, наблюдая за его реакцией, скрестив руки на груди и приняв позу важного чиновника. — Ты был в шахте, помнишь? Мы тебя оттуда вытащили.

Орк, которого звали Горош, медленно кивнул, но его взгляд всё ещё был полон вопросов. Он явно не мог понять, как оказался здесь и почему эти люди, которых он раньше не видел, теперь стоят перед ним, как сотрудники странного музея перед новым экспонатом.

— Меня зовут Горош, — наконец представился он, как будто пытаясь собраться с мыслями. — Кик! Ллойд — мой спаситель. Я никогда не забуду его поступок. Кик!

Ллойд, слегка улыбнувшись, спросил, его лицо приняло такое насмешливое выражение, словно он услышал плохую шутку, но был обязан смеяться: — Слушай, Горош, а ты специально произносишь «кик», чтобы соответствовать образу стереотипного орка?

— Не понимаю, о чём ты, кик! — ответил Горош, явно не улавливая сарказма, его лицо выражало такую искреннюю растерянность, что даже Ксавьер почувствовал укол совести.

По итогу Горош оказался сыном вождя племени орков. Благодаря уходу лекаря он быстро пришёл в себя и, сидя на кровати в поместье, смотрел на Ллойда с благодарностью, смешанной с лёгким недоумением. Его огромные руки сжимали край кровати, словно он боялся, что она развалится под его весом, как карточный домик под порывом ветра.

— И что, правда, прям всё-всё? — уточнил Ллойд, явно заинтересованный, его глаза блестели, как у ребёнка, который выведывает секрет у взрослого.

— Да, кик!

— Ну, тогда не мог бы ты, Горош, собрать 120 орков для помощи в шахтах?

— Нет, кик.

— И почему?

Лицо Ллойда моментально скисло, словно молоко, оставленное на солнце, а его поза из расслабленной стала напряжённой, как у кота, увидевшего огурец.

Оказалось, что орки — воины, а воины следуют только приказам командира. Ллойд не воин, а значит, приказывать оркам он не может.

— Да, что-то такое я слышал, — пробормотал Ллойд, почесав затылок и скорчив такую задумчивую мину, что, казалось, процесс мышления отражается на его лице, как на экране.

Кроме того, он знал, что орки по достижении совершеннолетия должны отправиться в дикую среду и принести оттуда голову гигантского муравья. Горош попробовал сделать то же самое, но допустил ошибку, и его обездвижили.