Влияние прошлого (СИ) - Кондратюк Глеб

Люди его раздражали. Но от детских привычек трудно избавиться. Его растила мама, одна, и часто ей приходилось брать его с собой на работу, поэтому он провел много времени в подобных местах. При всей его нелюбви к людям, производимый ими шум вместе с фоновым звуком вроде музыки Гастон находил… комфортным. Он долго искал подходящее для себя заведение, такое где смог бы получать удовлетворение от нахождения без особого внимания со стороны других посетителей. Шрамы, полученные в Африке, были не из тех, что женщины находят привлекательными, но они обладали другим свойством: люди при взгляде на него демонстрировали целый спектр эмоций. Все между ужасом и жалостью. Гастон не любил такие взгляды.

Мужчина прикрыл глаза и продолжил курить. Один раз угли уже меняли, а значит времени его кальяну осталось не так долго. Внезапно среди звуков шагов мельтешащих между столиками работников и клиентов, появился один человек, вошедший в зону, мысленно очерченную им как свою. Неизвестный подошел ближе и без разрешения сел напротив.

А ведь день так хорошо начинался.

— Не знаю кто ты, но будь добр, растворись отсюда как можно быстрее. У меня хорошее настроение, а твоё присутствие его портит. Может прозвучать заезжено, но меня лучше не злить.

— Я знаю. И мы тебя не боимся.

Гастон дернулся на месте, ощутив, как буквально из ниоткуда появляется ещё один человек и садиться рядом с ним. Мужчина замер, когда почувствовал, как ствол оружия упирается ему в бок. Он посмотрел на второго непрошенного гостя и увидел человека, лицо которого прикрыто маской с принтом зубастой пасти.

— По-твоему я поверю, что вы пристрелите человека средь бела дня в кальянной в Париже?

Это был далеко не первый раз, когда на него направляют пушку, поэтому он был полностью уверен в том, что опасаться нечего. Те, кто готов начать пальбу днём, в столице, в заведении с камерами — им уже всё ровно. Не нужны никакие разговоры. Зашел. Бах! Бах! Ну а дальше либо прямо там сдается, ибо месть уже состоялась, либо, подстегнутый инстинктом самосохранения, пытается сбежать, без особого плана, учитывая эмоциональность действий. Профессионал же никогда не будет действовать так грубо в столь людном месте, а значит эта парочка здесь не для пальбы, а для разговора.

— А ты посмотри ему в глаза ещё раз и скажи готов он выстрелить в тебя или нет?

Наёмник сделал как предложили, чтобы выкроить себе время обмозговать услышанную речь. Английский, с необычным акцентом. Какая-то смесь восточноевропейского с южноамериканским? Мысленный поток застыл, когда Гастон пересекся взглядом с человеком, наставившим на него ствол через сплошной карман своей кофты.

Этот человек убивал и много. Большая часть лица была закрыта, но и видимой части хватило, чтобы понять — рядом сидит ещё совсем молодой человек, а не закаленный в боях ветеран, которому такой взгляд подошёл куда больше. Гастон снова повернул голову к собеседнику и наткнулся на такой же ожесточенный взгляд, как и у сидящего рядом. Мужчина уже не был столь уверен в своей безопасности, что постарался скрыть очередной затяжкой. Он специально выдохнул дым в сторону, чтобы никто из этих двоих не счел это за попытку заслонить кому-нибудь обзор.

— Я бы предложил вам представиться, но думаю вы не окажите мне такой вежливости. Поэтому, чем могу помочь?

Сидящий подле него не подавал никаких намеков на желание участвовать в беседе, поэтому Гастон сосредоточил всё своё внимание на человеке напротив. Он тоже молод, но жизнь успела оставить ему несколько напоминаний о себе: повязка на левом глазу, шрамы от порезов на лице, на ушах и даже на шее. Руки тоже сплошь в отметинах, самых разных, начиная со шрамов на костяшках, заканчивая ожогами от сигарет. Поза напряженная, как будто он готов броситься на него через стол. И почему-то этот паренек показался ему странно знакомым, хотя Гастон был абсолютно уверен, что никогда в жизни не встречал его.

— Это касается твоей работы, — начал говорить неизвестный.

Что ж, неудивительно. По другому поводу такие как ты меня не ищут.

— Южная Америка. Огромный комплекс внутри горы с лабораторией и тюрьмой, разрушенный вами пару лет назад.

Брови мужчина подскочили вверх, когда ему пришло сознание — вот где он видел этого парня! На одной из записей в том проклятом месте! Тогда у него ещё был глаз, но там он весил килограмм на тридцать меньше, измученный голодом и травмами. Гастон повернул голову, чтобы изучить сидящего рядом и вмиг понял, что тот тоже оттуда.

— Ты… Нам сказали, что ты мёртв. Один, там внизу, ещё был жив, когда мы пришли, он рассказал нам о тебе. Мы нашли информацию куда тебя отправили, но потом нам сообщили, что было уже поздно и…

Человек, обозначенный на той записи как «Лок», резко сжал ладонь в кулак, словно тем самым сковал возможность собеседника говорить.

— Это не важно. Сейчас меня интересует, что вы там сделали. Вы должны были зачистить место, полностью. Полагаю, данные об экспериментах вы перед этим успели скопировать, но это не важно. Важно то, что произошло с тем, кто руководил этим местом. Его судьба. И перед тем как ответить, будь добр, вытяни руку вперед.

— Для чего?

Ствол пистолета вжали ему в бок с новой силой, до боли и Гастон решил подчиниться, памятуя об увиденном на тех записях. Он многое повидал в своей жизни, видел кучу разных людей, от тупоголовых «гангстеров» с заряженной пушкой за поясом, направленной себе в пах, до людей, которых отправляют решать проблемы сильные мира сего. Собственно, он сам один из таких людей. Но ни до, ни после того дня, мужчина никогда не видел более свирепого и смертоносного человека чем Лок. И раз уж молодой человек, пришедший с ним и сейчас направляющий ему ствол в живот, вероятно такой же, то провоцировать их лишний раз не стоит.

Эти точно не испугаются прикончить его прямо здесь и сейчас. Вряд ли они вообще хоть чего-нибудь бояться после всего пережитого.

Лок тем временем обхватил его запястье своей ладонью и спросил:

— Что вы сделали с Судьёй?

— Оставили подыхать в своём кабинете. Заварили двери, а когда забрали тела всех мальчиков, обрушили на него всю Яму. Ублюдок гниёт где-то под завалами.

— Ты в этом уверен?

— Мы всё проверили. Один вход-выход. Всё остальное металлическая коробка с трёх сторон и несколько сотен метров скалы с другой. Я проверил дверь перед уходом. Мы не смогли пробиться внутрь, но и ему дорога наружу была закрыта.

— А если мы пойдем разговаривать с твоими подчиненными, они все скажут тоже самое?

Гастон не врал. Он в своей жизни сделал достаточно того, о чем жалеет и по сей день, но в тот раз они поступили правильно. То человеческое существо, что создало Яму, получило по заслугам, медленно доживая свои последние часы в металлической коробке в ожидании неминуемой гибели. В этом мужчина был уверен до появления этих двоих с их вопросами. Он понял намёк, содержащийся в последнем: а нет ли среди твоих людей, кто знает немного другую историю?

— Видит бог, мы не святые, но мы все ещё люди. То, через, что вам пришлось пройти, что с вами сделали… Такое нельзя прощать, ни при каких условиях. Это подтвердит любой из Тёмных Ангелов.

— Очень на это надеюсь. — довольно искренне по мнению Гастона произнёс Лок, — Ведь мы навестим и пообщаемся с каждым из тех, кто там был. Было бы неплохо, чтобы ты нам помог с этим. А то знаешь, как бывает? Не все такие спокойные как ты и если начнут дёргаться, кто знает, чем всё может обернуться в итоге?

— Он мёртв. Не знаю почему вы считаете иначе, но…

— Он жив, — резко прервал его Лок, — мы видели его. В Дастриусе.

— В Дастриусе? — Гастон сам поразился насколько сильно в этом вопросе сумел выразить собственное удивление, — Там можно принять любой в…

Гастона дернули за руку так резко, что кальян едва не упал со стола. Парень притянул его ближе так, чтобы говорить буквально лицом к лицу.

— Ты думаешь мы бы не поняли? Правда думаешь, что мы не может отличить его настоящего от какой-нибудь подделки? — прорычал ему прямо в лицо бывший узник Ямы и отпустил, — К тому же он был не единственным кого мы там встретили…