Бескрайний архипелаг. Книга II (СИ) - Зайнетдинов Эльнар

Вижу свет в конце тоннеля.

В лицо подул свежий ветер, и я жадно всасывал его ноздрями. Казалось немыслимым, что обычный кислород способен стать столь драгоценным.

Сердце подпрыгнуло от счастья, когда силуэты друзей показались у входа в подземелье. Дождались! Самое время их обрадовать.

Но что-то было не так. Их позы были напряжённые и неестественные, а лица, искажённые гневом… Когда до них оставалось всего ничего, Луи процедил что-то сквозь зубы, и Такеши, словно спущенный с цепи зверь, сорвался с места. Его нодачи рассекал воздух, оставляя за собой призрачный след, а глаза горели такой яростью, что стало ясно — он идёт убивать Густаво.

Я рванулся вперёд, извергая какой-то первобытный крик. Но якудза даже не повернул головы, полностью сосредоточенный на своей цели. Время замедлилось. Два длинных шага, отталкиваюсь от земли, а затем, собрав всю силу в единый комок, с максимальной мощью ударяю ногами в пол. Получился эдакий двойной прыжок. Ботинки бесконтактного боя сработали на ура — точно так же, как тогда, с круглым валуном в коридоре-ловушке. Меня мгновенно отправило в горизонтальный полёт.

ЗВЯК!

Навык «Акробатика» повышен до 11 уровня.

Вибрация от столкновения металла прошила руку до самого плеча. В последнюю долю секунды, прямо в воздухе, я выхватил шпагу и парировал сокрушительный вертикальный удар Такеши. Тяжёлый клинок якудзы вырвался из рук и, кувыркаясь, отлетел в сторону. Пятьдесят единиц силы давали о себе знать.

Ушёл в перекат при падении и сразу же прикрыл собой бразильца, ведь Эстебан направил на него пистоли.

— Совсем берега потеряли⁈ СТОЯТЬ, сказал! — рыкнул я по-полицейски. — Нельзя вас на пару часов оставить! Что здесь творится?

Подействовало. Такеши уже собирался с голыми руками наброситься на Густаво, но вдруг остановился, как вкопанный.

— Кончай крыть убийцу, — жёстко рявкнул Эстебан. — Убрался в сторону. Приказ ясен?

Я обернулся и увидел выражение лица Густаво. В нём плескался страх и мольба. Бразилец ретиво закачал головой, когда поймал мой взгляд.

— Да? Я присягал закону, а не тебе! Говори, что к чему, иначе за себя не ручаюсь. Самосуда не потерплю!

Казалось бы, чего мне вступаться за Густаво? Наверняка соплеменники не без весомых причин решили его казнить. Но всё дело в том, что у меня были другие подозреваемые, и чуйка жгла раскалённым углём, подсказывая, что сейчас случится несправедливость. Олигарх определённо был похож на того, кто загубил много судеб. Однако не он лишил жизни наших женщин. А все прошлые грехи остались там, на Земле. Здесь каждый имеет шанс на исправление. К тому же мгновением ранее я видел его взгляд. Убийцы смотрят по-другому.

Эстебан всунул мне в руки деревянную шкатулку, в которой я обнаружил довольно-таки весомые улики.

— Как ты думаешь, Макс, где мы это нашли? А? Под матрасом этого душегуба! — Эстебан указал дулом пистоля на прячущегося за моей спиной Густаво.

Вот это поворот. Но что за детский сад?

— Какой дебил будет прятать улики под матрасом? Совсем голову включать не умеете? В джунглях можно сделать схрон, который никто никогда не найдёт!

Соплеменники задумались, и с каждым мигом мои слова находили всё больше отклика. Я продолжил:

— Его подставили! Даже догадываюсь, кто. Но вам не скажу, пока не раздобуду железные доказательства. Вам только покажи пальцем — вы сразу же «казнить, нельзя помиловать»!

На самом деле я слукавил и не до конца понимал, кто именно являлся предателем. Однако пришлось пойти на эту маленькую хитрость, чтобы добавить словам веса. В целом, я рассматривал нескольких человек, зная наверняка, что один из них — тот самый маньяк.

— Ты что, предлагаешь просто отпустить его? — начал выходить из себя Эстебан.

Его можно понять. Прямо сейчас я выгляжу в глазах вояки как тот, кто защищает убийцу любимой женщины. В нём говорят эмоции, а не логика.

— Нет! Мы закроем Густаво в клетку, как главного подозреваемого.

— И что дальше? Его ещё и кормить на борту? Так, Макс, у тебя сутки. Если от твоих бесполезных расследований снова не будет толку — я пущу пулю в лоб этому ублюдку!

Присутствующие закивали, выражая согласие с Эстебаном. В очередной раз низкий показатель лидерства сыграл со мной злую шутку. К моим доводам, если и прислушивались, то с натугой.

— Так тому и быть.

— Ганс, Олаф, постройте клетку, из которой и сам дьявол не сбежит, — произнёс Луи, чеканя каждое слово. — Макс, Янис, до её завершения заключённый под вашей ответственностью. Остальные — за работу, корабль сам не построится!

Мы двинулись в сторону лагеря. Я ощущал на себе ненависть мужчин, жаждущих возмездия. Даже мой друг… Такеши глядел исподлобья. Этим неожиданным появлением из подземелья мне удалось потерять лояльность тех немногих соплеменников, что голосовали против моего изгнания. Только Ганс остался верен выбору, молча выражая поддержку добрым взглядом.

По крайней мере, теперь у меня есть улики — дротики и яд. Что интересно, снаряды выглядели иначе, чем те, что я видел раньше. Ошибся касательно духовой трубки. Они были метательными, как дартс. Из подручных средств такие смастерить сложно. Что и подтвердил Ганс, когда мы начали строить клетку.

Густаво сидел на земле возле частокола, вжав голову в плечи.

— Не делай глупостей, если хочешь жить, — бросил я ему и получил кивок в ответ.

— Ну и запетляло нас, кореш… А ведь нутром чуял. Гус бы такое не исполнил, — виновато вздохнул Янис, царапая затылок.

Олигарх лишь презрительно покосился на него и демонстративно отвернулся. Не знаю, что за чёрная кошка между ними пробежала, но было видно, что дружба давала трещину.

— Да лан тебе, братан. Ну… ошибся. С кем не бывает!

А в ответ тишина…

— По понятиям бродягам извиняться западло, сам знаешь. Обычно — «не обессудь», и разошлись. Но сейчас по-другому. Прости, братка. С Максом вытащим тебя, зуб даю. Да ведь, Макс?

— Мы сделаем всё, что в наших силах. А теперь, голубчики, рассказывайте в мельчайших подробностях о событиях роковой ночи.

Говорил только Янис, ведь у заключённого была сломана челюсть, и слова ему давались с трудом.

Выслушав рассказ, сделал несколько выводов, которые мне пригодятся в расследовании.

Спустя час импровизированная тюрьма была готова. Постройка не обошлась без осколков бездны. Крепкие брусья входили глубоко в землю и были укреплены металлическими листами. Массивный замок выглядел так, что его даже кувалдой было бы сложно сломать. Настолько возросло мастерство Ганса…

— Такой же замок и на общий сундук поставить надо, — буркнул кузнец, скрестив руки. — Тут для вскрытия нужен навык взлома не ниже семидесяти пяти. Уверен, среди нас таких умельцев нет!

Густаво без приглашения последовал внутрь клетки. Он держался за брусья ладонями и грустно вздыхал.

Я уже собрался осмотреть его лачугу и место, где нашли дротик, но меня перехватил Эстебан, который к тому моменту уже взял эмоции под контроль.

— Ну и потрепало тебя, боец! Шмотьё — как после струи огнемёта, морда — сплошная гематома, уха половины нет. Будто в чистилище сходил. Слушай… Рад, что вернулся. Держи рубаху со штанами, переоденься.

Он нерешительно протянул одежду. По тому, как вояка переминался с ноги на ногу, нервно сжимал пальцы и избегал моего взгляда, я без труда считал его угрызения совести.

— Три-два!

— Согласен, — ответил Эстебан и вымученно улыбнулся.

— Ы-Ы-Ы! — послышалось с южной вышки.

Такеши указывал в сторону океана и утробно рычал, чем привлёк внимание всех выживших.

Мы дружно отправились на пляж, едва не устроив затор у ворот.

А ведь было на что посмотреть! В километре от нас проплывал странный и жуткий корабль. Ничего подобного я раньше не видел.

Рука мгновенно нащупала подзорную трубу в рюкзаке.

Судно краболюдов рассекало волны, оставляя за собой широкий пенный след. Его массивный корпус выглядел как помесь панциря морского хищника и военной машины. Металлические пластины частично покрывали деревянный каркас, скреплённый заклёпками размером с кулак. Торпедообразная носовая часть напоминала голову акулы, где пустые глазницы иллюминаторов, казалось, высматривали добычу. Бушприт (горизонтальная носовая мачта), похожий на массивную трубу, устремлялся вперёд. Его назначение оставалось для меня загадкой. Возможно, он использовался как таранное оружие.