Инженер Хаоса: Рождение Легенды (СИ) - Носоленко Вадим

— Ой, заткнись, система, — огрызнулся Ллойд, его лицо приняло такое выражение раздражения, словно ему на ухо постоянно жужжал комар, которого невозможно прихлопнуть.

Вернувшись домой, Ллойд хотел обсудить с отцом новые планы, как генерал, готовящийся к решающему сражению, но барона Аркоса на месте не оказалось. Одна из служанок сообщила, что он принимает ростовщиков — господина Митлофа и Шилу.

Услышав эти имена, Ллойд почувствовал прилив энергии, как у бойцовского пса, учуявшего соперника, сразу решив навестить старых знакомых, его физиономия перекосило такой плотоядной ухмылкой, что даже акула бы почувствовала себя неуютно.

Ростовщики уже излагали свои требования, их голоса звучали так нахально, словно они не просили, а приказывали. Обычно они настаивали на единовременном погашении долга, выкручивая руки должникам, как прачка — мокрое белье, но на этот раз предложили заплатить всего 10% от суммы в обмен на доступ к шахтам.

Дверь распахнулась с таким грохотом, словно её сорвало ураганом, и в комнату ворвался невероятно счастливый Ллойд, его лицо сияло такой ехидной радостью, как у кота, обнаружившего открытую сметану.

— Ну и чего он молчит? Выгодное же предложение, разве нет? — удивился Ллойд, стоя за дверью и скорчив такую морду наигранного удивления, что могла бы выиграть конкурс по лицемерию. — Вы что, совсем оборзели? Десять процентов за шахты?

— Какая приятная встреча! Как там ваши знакомые поживают? Ещё не посажены за мошенничество? — продолжил он, растянув губы в улыбке, которая больше напоминала оскал голодного волка.

— Теперь у нас разрешение есть, — ответили ростовщики, их лица приняли такое самодовольное выражение, словно они уже считали прибыль. — Так что можете проваливать, как собака из мясной лавки.

— Ой, да Ллойд и не сомневался, — усмехнулся он, подходя ближе и нависая над ними, как грозовая туча. — Наверное, вы пришли с очень щедрым предложением. Таким щедрым, что даже нищий бы отказался.

— Так ничего, если главный герой сделает встречное предложение? — продолжил Ллойд, улыбаясь так приторно, что зубы сводило. — Долг мы будем выплачивать частями. Маленькими. Очень маленькими. А ещё, как насчёт понизить проценты? До уровня, скажем, вашего интеллекта?

Ростовщики впали в ступор, их лица приняли такое выражение, словно им только что сказали, что солнце на самом деле холодное.

— Пусть катится отсюда! — закричали они, вскочив со стульев, как ошпаренные кипятком крысы.

— Ууу, как грубо, — пробормотал Ллойд, скорчив такую гримасу оскорблённой невинности, что святая в монастыре позавидовала бы. — Боже, какие невоспитанные люди, просто ужас.

В этот момент за его спиной появился Горош, его массивная фигура заполнила дверной проём, как плотина — речное русло.

— Кто посмел разозлить моего братана Фронтера? — зарычал он, обнажив клыки, размером с кинжалы. — Племя Стального Песка уничтожит любого, кто заставит страдать эту семью! Размажет по стенке, как слизняка!

— Ой-ой-ой, да что это Горош такое говорит? — успокоил его Ллойд, положив руку на огромное предплечье орка и скорчив такую рожу притворного ужаса, словно Горош предложил зажарить младенца на вертеле. — Всё в порядке. Ведь этот человек просто немного повысил голос, да и всё. Так что не нужно никого убивать… пока.

— Ну так что, они согласны? — спросил Ллойд, поворачиваясь к ростовщикам, чьи лица побелели, как простыни на морозе.

— Да, согласны, — пробормотали ростовщики, явно не ожидая такого поворота событий, их голоса дрожали, как осиновые листья на ветру.

— Ну и отлично, — улыбнулся Ллойд, потирая руки с таким видом, словно он только что перехитрил самого дьявола в игре в карты.

Хотя он и хотел бы избавиться от долга полностью, как от насморка в разгар лета, но понимал, что это невозможно. Заказы на систему отопления росли, как грибы после дождя, добыча угля шла полным ходом, и они быстро расплатятся. Главное, чтобы отец не потерял договор, как пьяница — последнюю монету.

Однако проблемы на этом не заканчивались, как у многодетной семьи после пожара. Орки ели в разы больше, чем люди, словно у них в животе была бездонная яма, и эти расходы были огромными, как гора после камнепада. Ллойд понимал, что нужно что-то делать, его мозг работал быстрее, чем мельничные жернова. Его решение было простым, но рискованным: поднять налоги, чтобы закупать больше еды для орков. Учитывая их продуктивность, это окупится, как инвестиции в золотую жилу.

— Да, это, конечно, неплохая идея, — пробормотал Ксавьер, потирая подбородок, его лицо выражало такую задумчивость, словно он пытался решить, прыгать ли с обрыва с парашютом или без. — Только я не уверен, что население потянет такие налоги. Они и так едва концы с концами сводят.

Ллойд это понимал, его лицо на мгновение приобрело такое серьёзное выражение, что казалось, он превратился в другого человека. Бесконечно повышать налоги нельзя. Кто захочет работать, если всё честно нажитое у тебя забирают, как конфету у ребёнка?

— Сделаем иначе, — решил Ллойд, его глаза загорелись таким энтузиазмом, словно он только что изобрёл колесо. — Дадим людям зарабатывать бо-оооо-льше денег! Так много, что они сами будут рады отдать нам часть!

Спустя пару дней, Ллойд в поисках идей бродил по лугам и полям, как философ в поисках истины, наблюдая за природой и пытаясь найти вдохновение. Однажды, когда он стоял на краю небольшого пруда, его взгляд упал на стаю птиц, которые ловко выискивали пищу среди камышей, как гурманы на рыночной площади. Вода, растения, животные — всё это было частью сложной, но гармоничной системы. И тут его осенило, словно удар молнии в ясный день: почему бы не использовать эту систему себе на пользу? Если природа может существовать в таких условиях, то и человек сможет, если подойти к делу с умом, как пьяница, выискивающий последнюю монету в карманах.

Герой предложил превратить заброшенные водно-болотные угодья на севере поселения в ферму, но тогда многие восприняли эту идею скептически, как будто им предложили построить замок из навоза. Земля, покрытая густыми зарослями тростника, болотистой почвой и непроходимыми трясинами, казалась абсолютно бесполезной, как сломанный горшок. Местные жители давно махнули на неё рукой, считая, что ничего путного из этой затеи не выйдет, как из попытки научить свинью летать. Но Ллойд, как всегда, видел потенциал там, где другие видели лишь проблемы, как старьёвщик, находящий ценные вещи в куче мусора.

— Как только мы осушим эти земли и подготовим почву, здесь можно будет выращивать всё, что угодно, — объяснял Ллойд Ксавьеру, размахивая руками, как ветряная мельница в бурю, его лицо светилось таким энтузиазмом, словно он рассказывал о золотых жилах, а не о грязном болоте. — Мы отдадим участки людям, они будут работать на них, продавать урожай, а с их доходов будем брать налоги. Это же идеально, бро! Как таверна рядом с публичным домом!

Ксавьер, стоя на краю болота, смотрел на грязную воду, покрытую ряской, словно зелёным ковром, и скептически хмыкнул, его лицо приняло такое выражение недоверия, словно ему предложили поверить, что драконы — милые домашние питомцы: — Какая ферма? Здесь даже лягушки с трудом выживают, как пьяницы в день трезвости. Ты серьёзно думаешь, что здесь что-то вырастет? Кроме малярии и вони?

— Ну, пусть не волнуется, у главного героя есть план, — уверенно ответил Ллойд, хотя внутри он сам ещё не до конца понимал, как именно всё будет работать, его улыбка была такой широкой и фальшивой, что могла соперничать с улыбкой торговца, продающего дохлую лошадь.

На деле, конечно, всё было гораздо сложнее, чем он представлял, как попытка объяснить философию крестьянину. Болота были не просто сырыми — они были настоящей головной болью для любого, кто пытался их освоить, как тёща для молодого мужа. Вода застаивалась, почва была перенасыщена влагой, словно губка в ведре, а корни старых деревьев и кустарников создавали непроходимые барьеры, как стражники у королевского замка. Но Ллойд был не из тех, кто сдаётся перед трудностями, как крыса, бегущая с тонущего корабля.