Пробуждение Хаоса. Том 1 (СИ) - Янтарный Дмитрий

— Что за еда?

— Грибы из клана Такменташ. Пять корзин, — сказал Сареф.

— И где же они? Что-то я у тебя в руках даже одной корзины не вижу.

— Не переживайте, уважаемые, не вру, — Сареф шевельнул рукой, вызывая Системный Инвентарь — и секунду спустя перед ним появилась корзина с грибами.

— Ишь, ты. И правда, грибы. А ну, положи корзину к воротам и отойди!

Сареф подчинился. Он думал, что ворота приоткроются, чтобы грибы забрали, но нет… из-за забора вылетел крючок на верёвке, который ловко подцепил корзину и утянул её внутрь. После чего из-за ворот раздался радостный возглас:

— Ой, бташики, какая красота… это хорошие грибы, Хаим, не врёт мальчишка…

— Хорошо. Ставь остальные 4 корзины у ворот.

— Ага, щас, — фыркнул Сареф, — а потом вы меня развернёте. Сначала впустите и дайте вылечить вашего парня. Потом получите остальное.

С минуту за воротами стояла тишина. После чего хозяин грубого голоса по имени Хаим сказал:

— Ладно. Но только одно лишнее движение…

После этого ворота качали открываться. И когда Сареф, Ансильяш и Ариша вошли — то оказались в кольце людей, которые были вооружены палками, вилами и мотыгами, и которые испуганно на них глядели.

— Да не сделаю я вам ничего, — устало закатил глаза Сареф, после чего снова вызвал Системный Инвентарь — и перед людьми появились ещё 4 корзины, — вот, можете делить. Где покалеченный?

Увидев корзины, люди оружие опустили. Хаим, оказавшийся рыжеволосым бородатым приземистым мужчиной, указал Сарефу:

— Вон он, лежит. Ну, давай, мальчишка, удиви нас. С грибами не обманул, признаю. Может, и сломанную спину вылечишь.

Ганька, щупленький голубоглазый парнишка с шапкой соломенных волос, лежал и тихо поскуливал. Стоило отдать должное, местные хотя бы удосужились уложить его на живот. Встав перед ним на колени, Сареф задрал парню рубаху, скептически оценивая объём работы. Кожный покров удивительным образом не пострадал, но неестественные бугорки на спине явно свидетельствовали о наличии закрытого перелома.

— Дайте ему какую-нибудь тряпку, — сказал Сареф, — будет немного больно.

Одна из девушек подбежала к ним и сунула Ганьке свою косынку, сложенную несколько раз. Парнишка послушно закусил ткань.

Сареф тем временем вызвал из Системного Инвентаря Скальпель Архитектора — и, к его удивлению, на этот артефакт люди отреагировали не менее живо, чем на корзины с грибами…

— Какой нож…

— Да, тот самый…

— Мне бабка рассказывала, что ходил как-то по этим землям сильный лекарь и простых людей лечил… таким же рубиновым ножом…

Сареф, не обращая внимания на эти разговоры, коснулся Скальпелем спины парнишки и вызвал Системное окно:

Власть Жизни!

Внимание! Перелом, несовместимый с жизнью!

Эффективность лечения понижена на 65%!

Восстановлено здоровья: 56!

При этом один из бугорков на спине чуть разгладился. Эту процедуру пришлось повторить ещё 5 раз, после чего эффект перелома, наконец, пропал. Закрепив результат ещё тремя применениями Власти Жизни, Сареф, наконец, поднялся на ноги. А Ганька, вытащив изо рта косынку, тихо пробормотал:

— Святая Система… я никогда в жизни себя так хорошо не чувствовал. Спасибо тебе, парень… и прости, что слов плохих тебе наговорил.

— Ничего, — кивнул Сареф, — главное, Систему больше не ругай. А то она быстра на расправу, знаешь ли.

Ганька кивнул и, осторожно поднявшись на ноги, несколько раз присел, словно у него до этого и не была сломана спина. После чего повернул взгляд в сторону корзин и с воплем: «Эй, а на мою долю бташиков!» бросился к ним.

— А почему бташики? — недоумённо спросил Сареф.

— Ну, так… боровички Такменташские. Коротко — бташиками кличут. Хорошие грибы, раньше каждый год брали, — пояснил Хаим, — а сейчас… эх, да что об этом говорить. Ну, спрашивай, чего хотел, парень.

— Что здесь происходило, когда пришли стревлоги?

— Да что там рассказывать, — махнул рукой Хаим, — в один момент здесь появился глашатай от клана Кайто, сказал, что стревлоги идут захватывать наши земли, и их надо остановить. Ну, мы ж что, всё побросали, оружие похватали, да пошли. Это я уж после вспомнил, что видел, как он потом со старостой шушукался — и староста сказал, мол, позже нас догонит. Ну а мы что. Стояли там несколько дней, а стревлоги потом возьми — да силой пройди. И стража Такменташей даже не шевельнулась в тот момент. Хотя у моей тётки зять там служит, и он там тоже был. Нет, не шевельнулись. Значит, не имели права. Значит, по закону ящеры пришли, и ничего тут не поделать. Мы пошли обратно… ну и увидели, что староста Слюм наши избы подчистую вынес. Мои инструменты, ирод, все до последнего унёс. И рванул на восток, в Рахалан, там у него брат — хозяин торгового корабля, на нём, небось, и уплыл со всем нашим добром. Повезло, что хоть старый дедовский набор припрятал — так им теперь починяю, что могу.

Во время разговора Сареф заметил, как у ног Хаима мечется какая-то странная серебристая тень. От кузнеца его взгляд не укрылся, и он с усмешкой спросил:

— Что, неужели мою Аннет видишь?

— Ну… серебристую тень вижу, — признал Сареф.

— Ну, значит, и правда, Чемпион. Силён, раз видишь. Во всей деревне никто не видит.

Хаим щёлкнул пальцами — и перед ними появилась изящная серебристая волчица, которая такими же серыми глазами внимательно на них глядела.

— Давно уж дело было, — принялся вспоминать Хаим, — волчонка брошенного как-то спас — и притащил домой. Выкормил, выходил… так её любил. А только что поделать… волк — он волком и останется. Псы на него каждый день лаем заливались — сил не было, мать с отцом замучались с соседями скандалить. И вот тогда-то староста Слюм пришёл ко мне и сказал, что вот, можно сделать так, чтобы моя волчица в строку умений жить поселилась — и тогда она со мной останется. А иначе — или убивать, или выгонять. А вот, он помог мне её спасти! Я тогда был так ему благодарен! И вся деревня всегда ему верила! Кто ж знал, что он потом нас за наши же пожитки и кинет, чтоб ему пусто было!..

Хаим с досады пнул камень. Сареф милостиво дал ему пару минут на ностальгию. Оглядевшись, он увидел, что к Арише подбежала маленькая девочка, тоже, наверное, лет 4–5, и теперь они весело разговаривали и изучали друг друга. И, конечно, с одной стороны за ними наблюдали люди, а с другой — Ансильяш… но всё же — они им не мешали.

— Я понимаю вашу ситуацию, — сказал, наконец, Сареф Хаиму, — но что будет дальше с вами? Вот вы здесь забаррикадировались. Хорошо, лето вы как-то протянете, подножным кормом, овощами с огорода… ну а потом придут холода — и что тогда?

— Ох, по больному бьёшь, парень, — горько вздохнул Хаим, — не знаю я, что нам делать. Слюм всегда такие вопросы решал, жили мы, трудились по совести, да горя не знали. А теперь…

— На самом деле — возможность есть, — аккуратно заговорил Сареф, — сейчас стревлоги очень много строят. Им остро нужны рабочие руки, и они будут платить. Кузнеца они вообще оторвут с руками и ногами.

— Дак страшно-то, знаешь как? — Хаим повернулся к Сарефу, — оно ж всю жизнь как было… атеперь вон как, и кто знает…

— К вашему сведению — очень многих недобросовестных старост стревлоги поймали, — заметил Сареф, — и потом, когда люди к ним обращались — всё награбленное они возвращали. И даже этих старост, которые, очевидно, по всем законам Системы — преступники, они не убили и не сожрали, а всего лишь отправили работать — и у них есть шанс очистить своё имя. Так что простым работягам они будут только рады.

— Всё равно… вот так идти в пустоту, в неизвестность… мы никогда такого не делали.

— Понимаю, — Сареф знаком подозвал Ансильяша, и тот послушно подошёл.

— Вот, позвольте представить. Это Ансильяш, один из трёх стревлогов, что составляют Совет при главе нового клана, и которые имеют на него большое влияние. Он напишет для вас рекомендательное письмо. Он напишет, что вам не удалось спасти ваши пожитки, и вам дадут такую работу, чтобы вы и заработать могли, и какие-нибудь вещи первой необходимости вам сюда прислали.