Инженер Хаоса: Рождение Легенды (СИ) - Носоленко Вадим

Ксавьер вздохнул, но прежде чем он успел что-то сказать, его лицо выразило такую скуку, словно он присутствовал на лекции о преимуществах пуговиц над завязками, Аркос продолжил:

— У нас нашёлся покупатель на артефакты орков, — объявил Ллойд, разворачивая пергамент с печатью графа Кремо с таким благоговением, словно это был документ о причислении его к лику святых. Его пальцы скользнули по аккуратным строчкам, как у вора по замку, а в глазах мелькнул холодный блеск, как у койота, заметившего раненого кролика. — Граф предлагает хорошую цену, такую, что даже шлюха в борделе не берёт за свои услуги. Правда, пишет, что хочет построить какую-то статую. Странно, не находите? Такой человек мог бы купить что угодно, но выбирает древний хлам, как старьёвщик в королевской мантии.

Ксавьер кивнул, но в душе сомневался, его интуиция вопила громче, чем свинья на бойне. Его пальцы непроизвольно сжали рукоять меча, словно ища поддержки у старого друга. Что-то в этой истории было не так, как в супе, куда подмешали яд.

Тем временем в торговом городе Кремо граф стоял у окна своего кабинета, наблюдая за тихой водной гладью, как художник за чистым холстом. Его пальцы барабанили по подоконнику, как у пианиста, готовящегося к сложному пассажу, а в глазах отражались блики заходящего солнца, превращая их в два золотых озера. Казалось бы, ничего не предвещало беды, как в затишье перед ураганом.

Однако буквально через секунду из воды вылезло огромное чудище — Титан Гига. Его чешуя блестела, как мокрый гранит в лунном свете, а глаза горели тусклым красным светом, как угли в потухающем костре. Граф лишь усмехнулся, его губы изогнулись в тонкой улыбке, как у кота, поймавшего мышь.

— Интересно, как они справятся с этим, — пробормотал он, словно уже предвкушая хаос, который собирался обрушить на Фронтера, как молот на наковальню.

В поместье Фронтера Ксавьер докладывал Аркосу, его лицо было непроницаемым, как каменная маска:

— Они отплывают через неделю. Чтобы минимизировать затраты на переезд, с ними поедут только десять человек, как десять пальцев на руках.

— Хорошо, — кивнул барон, его пальцы нервно перебирали край мантии, словно чётки в руках монаха. — Если Ллойд так решил, то пусть так и будет. Теперь я верю в его разум больше, чем в свой собственный, как слепой верит поводырю.

Аркос стал доверять сыну намного больше, как пастух доверяет надёжной собаке. Раньше, когда виконт Дракона начал угрожать и требовать половину земель Марис, барон, скорее всего, отдал бы всё из страха, как кролик, бросающий морковку в пасть волку. Но благодаря Ллойду и общим усилиям Аркос стал смелее, как лев, попробовавший кровь. К сожалению, раньше он всегда был нерешительным и неспособным человеком, как евнух в гареме.

— Нет, барон, — запротестовал Квир, слуга Аркоса, его лицо выражало такое искреннее возмущение, словно ему плюнули в священный сосуд. Его голос дрожал от искренности, как лист на ветру. — Вы самый добрый человек на свете. Вы беспокоитесь за других больше, чем мать за своих детей. Даже меня, рыцаря, приютили, когда я был ребёнком, выброшенным на обочину жизни.

— Спасибо за такие слова, — улыбнулся Аркос, но в его глазах читалась горечь, как в вине, простоявшем слишком долго. — Но добрый лорд не всегда означает хороший лорд, как красивая женщина не всегда хорошая жена. У лидера должны быть железные принципы и желание идти напролом, сметая все преграды. Такие, как у Ллойда, который прогрыз себе путь сквозь все трудности, как крыса сквозь стену.

Ксавьер молча слушал, его лицо было непроницаемым, как у профессионального картёжника. Он не был уверен, что Ллойд действительно изменился, как меняется выставленное на солнце вино. Для него главный герой оставался человеком, который когда-то сломал его деревянный меч и насмехался над его мечтой стать рыцарем, как богач насмехается над бедняком. Ксавьер ненавидел себя за то, что теперь считал Ллойда достойным человеком, как проститутка ненавидит себя за любовь к сутенёру.

Той же ночью окно спальни распахнулось с грохотом, как будто его выбил кулак великана. В комнату ворвался помощник виконта Дракона, его лицо искажено яростью, как маска демона, а меч сверкал в лунном свете, словно молния в ночном небе.

— Этот ублюдок! Все проблемы из-за него! — прошипел он, шагая к кровати, как палач к эшафоту. — Убью Ллойда, и дело с концом! Отправлю его к праотцам без обратного билета!

Но не тут-то было. Ксавьер, спавший в соседней комнате, мгновенно проснулся, словно хищник, почуявший опасность. Он ворвался в спальню Ллойда быстрее, чем молния рассекает небо, и буквально разрубил меч нападавшего, как масло, а затем уложил его лицом в пол, как мешок с мукой. Ллойд даже не успел понять, что произошло, как пьяница, проспавший драку в таверне.

— Что… что это было? — спросил он, протирая глаза, словно не веря в происходящее.

— Помощник виконта, — коротко ответил Ксавьер, его дыхание было ровным, как у мастера медитации, но глаза горели, как у волка в ночи. — Решил выместить на вас свою злобу. Как видите, решение было недолгим, как и его карьера убийцы.

На следующий день Ллойд, как ни в чём не бывало, руководил строительством трубопровода, словно вчерашняя попытка убийства была лишь мелкой неприятностью, вроде дождя на пикнике. Ксавьер подошёл к нему и передал информацию о нападении, его глаза следили за реакцией Ллойда, как ястреб за добычей.

— Виконт уволил половину штата, включая своего помощника, — объяснил он, его голос звучал ровно, как гладь озера в безветренный день. — Этот мужчина решил, что вы виноваты в его бедах, как алкоголик винит трактирщика в своей зависимости.

Ллойд лишь усмехнулся, его глаза сузились, как у кота, поймавшего мышь и размышляющего, съесть её сейчас или поиграть еще.

— Ну что ж, значит, он выбрал не ту сторону, как солдат, ставший на сторону проигравшего. Жаль, что не смог с ним поговорить перед смертью, — добавил он таким тоном, словно говорил о погоде.

Ксавьер был удивлён, его брови взлетели вверх, как птицы, вспугнутые выстрелом. Ллойд даже не подготовился к возможному нападению, словно был уверен в своей неуязвимости, как бог среди смертных. Но главный герой лишь пожал плечами с таким видом, словно речь шла о выборе блюда на ужин:

— Зачем мне готовиться, если у меня есть такой надёжный рыцарь, как ты? Ты же мой щит и меч, как говорят в дешёвых балладах.

Ксавьер промолчал, но в душе он ненавидел себя за то, что теперь считал Ллойда хорошим человеком, как монах ненавидит себя за плотские желания. Впервые уровень его симпатии к главному герою перестал быть отрицательным, как температура зимой, наконец поднявшаяся выше нуля.

Строительство трубопровода было завершено, и Ллойд с командой из десяти человек, включая Ксавьера, отправились в Кремо, как эксклюзивный отряд наёмников на особую миссию. Путешествие оказалось не из лёгких — зима была очень холодной, словно сама природа пыталась остановить их, и они прибыли только к её середине, промёрзшие до костей, как мясо в ледяном погребе.

Граф Кремо встретил их достаточно тепло, его улыбка была шире, чем у кота, нашедшего открытый молочный ларь.

— Я совсем по-другому представлял старшего сына Фронтера, — признался он, глядя на новоприбывших, словно оценивая породистых лошадей на аукционе. Его глаза скользили по фигуре Ксавьера, оценивая каждый жест, как ювелир оценивает драгоценный камень. — Когда до меня доходили слухи о талантливом строителе, я представлял себе коренастого мужика с мозолями размером с медяки. А вы… вы прямо-таки дворянин из дворян! Как принц, случайно заблудившийся на стройке.

Ллойд хотел было ответить, но граф продолжал, как ручей, не знающий преград:

— Юный Фронтера, вы ещё не обручены? Если нет, то моя дочь Лайт… Она просто сокровище, хотя немного избалована, как кошка, выросшая на сливках.

Ксавьер, стоявший рядом, едва сдержал смех, его губы дрогнули, а в глазах заплясали чертята. Он понимал, что его перепутали с господином, как близнецов, выросших порознь. Ллойд, однако, не растерялся, словно готовился к такому повороту событий всю жизнь.