Земли Меча и Магии 4 (СИ) - Георгиевич Ярослав

К сожалению, рогатый был здесь главным, имел право спрашивать, и убивать его было нельзя. Поэтому Голину пришлось оставить все мысли при себе — и отвечать как полагается, как бы ни хотелось послать такого командира подальше.

— Да ничего такого не происходит. Вот, колесо, — после неприлично затянувшегося молчания, нехотя выдавил из себя гном, подняв вверх колесо и показывая его всем — будто это всё объясняло.

— Ничего такого⁈ У меня колонна встала из-за какой-то раздолбаной, заваленной хламом телеги! Какого ты вообще на этой развалюхе с нами попёрся, старый пердун и барахольщик⁈

Голин аж дар речи потерял — ещё никто его, почтенного гнома в летах. так не называл. Кулаки сжались сами собой, а рукоять боевого топора так и просилась в руку. Но — нет. Будь моложе, он бы не сдержался, вспылил. Но прожитые годы научили осторожности. И потому, взяв опять неприлично долгую паузу, Голин ответил внешне совершенно спокойно:

— Я слал отчёт, что повозка не исправна и требует ремонта. Его проигнорировали.

— Да мне плевать, что ты там кому слал, гном!..

— Так вам и слал, уважаемый…

— Я сказал: плевать! Мне надо не когда-нибудь там в прошлом, а сейчас! Чтобы ты починил свою развалюху и поехал вперёд, не задерживая движение!

— Никак не возможно. Тут минимум на пару часов работы. И мне ещё надо подходящее дерево найти…

— Какие часы? Ты в себе, гном? Чини здесь и сейчас, вот прямо на моих глазах! Иначе — убью, и душу заберу!

Голин гневно сверкнул глазами, отбросив колесо в сторону и всё-таки схватившись за топор.

— А и убивай, грязный полукровка! Даром что неумирающий! Давай, покажи всем, как своих бойцов ценишь, демоново отродье! Прикончи своего лучшего наводчика!

Глаза за прорезью шлема полыхнули алым. Но гном имел все основания говорить так, и его командир знал это.

На днях они выехали прямо к городу драконов — скоплению тонких башен с остроконечными красными крышами, которые, как опята бревно, облепили вершину самой высокой на километры вокруг скалы.

Тот бой стал настоящим испытанием для их отряда. Когда они приблизились к проклятому месту настолько, что драконы не могли больше игнорировать появление незваных гостей, крылатые твари напали на них.

Тогда в расчёте было два гнома: сам наводчик и по совместительству командир, и старина Ори, который управлял големом-заряжающим. Ещё два голема помогали поворачивать арбалет на вертлюге и были по сути приводными механизмами Голина и бездушными проводниками его воли: первый крутил колесо горизонтальной наводки, второй — вертикальной.

После того боя количество гномов в расчёте уменьшилось до одного: старый добряк Ори сгорел в драконьем пламени. Кроме того, двух из трёх големов сильно оплавило, но они сохранили почти полную функциональность. Сам Голин просто потянул спину и подвернул ногу, когда прыгал, уворачиваясь от несущейся навстречу струи огня.

Тот бой дался тяжело, но они смогли прикончить троих драконов, одного взрослого и пару детёнышей. Это было даже больше, чем смогли гремлины со своей пушкой: те записали на себя только двоих.

Голин отпилил себе на память зубы одного из малышей — у взрослого не получилось. Не на продажу, а для себя, на память. Конечно, это была скверная замена потере напарника и хорошего товарища, расчёт вряд ли теперь сможет побить свой рекорд. Погибший Ори отлично знал своё дело, и очевидно, что без его неоценимой помощи скорость стрельбы должна упасть в разы. Тем не менее, Голин был уверен, что справится, и пусть придётся управлять тремя големами вместо двух, он останется самым метким во всём отряде.

Это знали все, и даже гремлины, которые совершенно точно завидовали гному. Должен был знать и проклятый полукровка. Но кто поймёт логику действий этих проклятых неумирающих?..

Повинуясь воле наездника, кошмар резко прянул вперёд, заставив гнома отшатнуться и против своей воли сделать несколько шагов назад. Голин никогда не считал себя трусом — но сейчас чуть не побежал, бросив всё… Сдержаться стоило огромных усилий.

Тем не менее он остался стоять, глядя снизу вверх, готовый уже в следующее мгновение обнажить оружие, но всё-таки не решаясь сделать этот последний шаг, после которого последние тоннели позади будут сожжены и завалены.

— Оттащите телегу в сторону. Час на ремонт, потом догоняешь. Не успеешь… Не успеешь — с живого сдеру кожу, кастрирую и распну у всех на виду. На следующем же привале.

Сказав это, полукровка резко развернул своего адского скакуна и галопом поскакал прочь, к голове состава. А Голин остался стоять один, и рука бессильно соскользнула с обуха боевого топора.

Демон не шутил. За время службы под его началом каждый из бойцов успел изучить пристрастия и методы внушения этого жестокого командира. То, что он сказал, было не бахвальство и пустые угрозы… Это легко могло произойти на самом деле.

Гном не боялся гибели — тем более, как и все, он знал: это не конец, если ты хорошо проявил себя — у тебя будет новая жизнь, возможно, не хуже этой. Он пошёл бы на смертельный бой, даже не думая. Первым бы полез в аварийную шахту, на штурм стен вражеской крепости, или навстречу заклинаниям вражеских магов. Всё это мало пугало старого воина.

Чего нельзя было сказать о такой вот казни. И дело даже не столько в боли, хотя её гном тоже страшился. Больше всего он боялся позора, особенно перед проклятыми инородцами…

— Эй, пенёк! Давай мы наших големов распряжём! В шесть железных рыл сподручнее оттаскивать. И помощь с починкой не нужна?..

В голосе гремлина внезапно прорезалось неподдельное сочувствие, и для Голина это было даже хуже, чем если бы зелёный коротышка продолжал язвить и оскорблять его. Разгневанный сам на себя и вообще на всё воург, он сквозь зубы выдавил:

— Помощь не нужна. Сам справлюсь.

Гремлин пожал плечами и растянул безобразные губы в ухмылке.

— Големов всё равно распряжём. Ты не только себя, ты нас задерживаешь.

Коротышка тут же будто бы забыл про недружелюбного бородача, вскарабкался на свою пушку верхом и начал с невозмутимым видом мастерить что-то. Однако, трое големов из его упряжки отпустили оглоблю и шагнули вперёд.

Гном сплюнул и с кряхтением нагнулся, собираясь начать собирать рассыпанное барахло.

— Ты в себе, пенёк? У тебя час на всё про всё, а ты будешь эти тряпки собирать?

Гремлин всё-таки снова обратил на Голина внимание, и тот опять сплюнул, выругавшись.

— Не твоё дело!

— Если будешь копаться — сообщим рогатому. Тогда он точно спустит с тебя шкуру. Нам на радость!

От сочувствия не осталось и следа, зелёный коротышка опять привычно язвил, будто давая понять: не хочешь по-хорошему — будет всё плохо.

— У-у-у, духи магмы! — гном снова сплюнул, но всё-таки бросил своё занятие. В конце концов, будут впереди ещё деревни, а может и города. Глядишь, повезёт, и он наберёт там чего более ценного.

Повернувшись к големам, Голин отдал тем необходимые распоряжения. За какие-то считанные минуты двенадцать металлических рук оттащили сломанную повозку к удобному месту дальше по дороге, где можно было встать на обочине и не мешать движению. Там повреждённое транспортное средство установили, поставив лишённой колеса осью на какой-то пенёк, и «упряжка» гремлинов ушла прочь, возвращаясь к хозяевам.

Устранить поломку за час было вполне реально, даже за половину — тёртый жизнью и бывалый Голин специально назвал завышенную цифру. Хотя, многое зависело от того, как быстро он успеет найти подходящий кусок древесины на замену тому, который отвалился от колеса. В любом случае действовать следовало быстро, не рассусоливая, любая задержка могла стать фатальной.

Поэтому, когда солнце скрыла туча, Голин очень сильно напрягся. Дождь или даже гроза могли испортить всё. Кто будет слушать оправдания, что не успел в срок из-за какого-то там дождя? Кого это волнует? Уж точно не Карлоса, этот наоборот порадуется возможности наказать провинившегося.