За гранью возможного (СИ) - Кривоногов Юрий

Вороны прекратили попытки, словно переосмысливали стратегию. Тишина давила на уши, и я чувствовал, как пот стекает по спине. Они знали, что я здесь. Они знали, что я один. Но они не знали, что Атлантида готова сражаться вместе со мной.

Меня вдруг пронзила резкая головная боль. Мир закрутился, главный зал начал размываться строками кода и через секунду я очутился в другом месте.

Я стоял на краю огромного кристаллического плато, парящего в пустоте. Вокруг не было ни неба, ни горизонта — только бесконечная тьма, пронизанная слабыми всполохами света, словно звёзды гасли одна за другой. Плато, на котором я находился, напоминало осколок Атлантиды: его края были неровными, будто отломанными от чего-то большего, а поверхность покрывали трещины, из которых сочился тусклый голубоватый свет. В этих трещинах я видел строки кода — бесконечные цепочки символов, которые медленно растворялись в пустоте, как песок, уносимый ветром. Воздух был тяжёлым, почти осязаемым, и пах чем-то едким, как горелый металл. Я чувствовал, что это место — отражение Атлантиды, но Атлантиды, которая рушится, распадается на части, неспособная удержать себя в реальности.

В центре плато возвышалась одинокая колонна, вырезанная из того же кристалла, что и стены города. Её поверхность была покрыта древними рунами, которые слабо мерцали, но с каждым мгновением их свет угасал, словно жизнь покидала их. У подножия колонны я заметил её. Она была едва различима — её силуэт дрожал, будто мираж в пустыне, а тело наполовину растворялось в потоках кода, которые поднимались из трещин в плато и вились вокруг неё, как дым. Это была та самая девушка. Её длинные, волнистые волосы, цвета осенней листвы, струились по плечам, но их концы расплывались в цифровой дымке, смешиваясь с символами, которые кружились вокруг неё. Она была одета в тёмное платье с длинными рукавами, но ткань казалась полупрозрачной, и сквозь неё проглядывали строки кода, будто они были частью её тела. Я не мог разглядеть её лица — оно было словно скрыто тонкой пеленой, черты расплывались строками кода. Только глаза — яркие, цвета морской волны, — горели сквозь эту дымку, глядя прямо на меня.

Она сделала шаг вперёд, но её движения были медленными, неуверенными, как будто каждый шаг отнимал у неё последние силы. Её голос, слабый и прерывистый, эхом отозвался в пустоте: «Времени… мало… Вороны… они знают…». Она замолчала, её силуэт дрогнул, и я увидел, как часть её руки на мгновение исчезла, превратившись в вихрь символов, прежде чем снова собраться. «Они используют бреши… в защите… в этой реальности… Вискор… не единственный путь… ты сам… попал сюда… данж… найдут… другой…». Её голос оборвался, и она опустилась на одно колено, словно не в силах больше стоять. Кристаллическое плато под ней задрожало, трещины расширились, и я почувствовал, как оно начало наклоняться, будто готовясь рухнуть в бездну.

Я хотел подойти, хотел спросить, что она имеет в виду, но мир вокруг снова закружился. Плато рассыпалось на куски, строки кода закружились вихрем, и голос девушки, уже едва слышный, прошептал: «Спаси… ».

Я резко открыл глаза, лёжа на холодном полу главного зала. Вискорнатор всё ещё был открыт. Сирена молчала. Таймер на панели показывал, что защитное поле всё ещё активно — 12:34… 12:33… Я провёл рукой по лицу, вытирая пот, и понял, что моё сердце колотится, как после долгого боя. Сон? Видение? Я не был уверен. Но слова девушки врезались в мою память, как раскалённый металл. Бреши в защите… Данж… Я действительно попал в Атлантиду через заброшенный данж, а не через Вискорнатор. Это было неслучайно. Но данж закрылся! Что, если Вороны смогут взломать код моего "перехода" и повторить его? Если у них получится, если они смогут найти другие бреши, то всё, что я сделал, — баррикады, поле, «Осада» — может оказаться бесполезным.

Я поднялся, чувствуя, как ноют мышцы, и подошёл к панели управления. Интерфейс всё ещё показывал стабильность систем, но теперь я смотрел на него иначе. Где-то в коде Атлантиды могли быть лазейки, о которых я не знал. Древние были слишком самоуверенными, чтобы предусмотреть все угрозы. Я ввёл запрос в систему: «Список точек доступа». Ответом послужила ошибка: "Не найдено". Тогда я попробовал "Точки входа". Голографический экран мигнул, и передо мной развернулась карта города. Вискорнатор был обозначен как главная точка, но вокруг него пульсировали три слабых сигнала — три слабые точки, едва заметные в глубинах кристаллических коридоров. Данж, через который я попал, был одной из них. Две другие… Я не знал, что это такое, но они могли быть брешами, о которых говорила девушка. Какое совпадение, что проходы к этим точкам не были закрыты режимом Осады. Словно Атлантида оставила несколько запасных выходов для её жителей.

Я схватил Калаш и направился к ближайшей точке, обозначенной на карте как «Нижний разлом». Коридоры Атлантиды были тусклыми, их свет мерцал, как будто город чувствовал моё напряжение. Воздух становился холоднее, а стены начали вибрировать — слабый гул, который нарастал с каждым шагом. Добравшись до разлома, я увидел узкий проход, ведущий вниз. Пол был покрыт трещинами, из которых поднимался слабый дым, а стены светились тусклым красным светом. Это не было похоже на данж, через который я вошёл, — здесь чувствовалась чужая энергия, что-то неправильное.

Я включил фонарь на оружии и шагнул внутрь. Проход сузился, и я едва протиснулся между кристаллическими выступами. Впереди послышался шорох — слабый, но настойчивый. Я вскинул калаш, готовый к атаке, но вместо Воронов из тени выплыла фигура, о назначении которой мне тут же сообщил интерфейс:

ОДИН ИЗ СТРАЖЕЙ-ЗАЩИТНИКОВ ГОРОДА. АКТИВИРОВАН РЕЖИМОМ ОСАДЫ ДЛЯ ЗАЩИТЫ АТЛАНТИДЫ

Его металлическое тело было покрыто трещинами, а один глаз-датчик мигал, как повреждённый светодиод. Он повернулся ко мне, и голос, искажённый помехами, прогремел: «Обнаружено вторжение… точка компрометации… активировать протокол?» Я кивнул, не зная, чего ожидать. Страж издал низкий гул и вонзил свой манипулятор в стену. Кристаллы вокруг засветились ярче, и проход начал закрываться, но не полностью — оставалась узкая щель.

В этот момент раздался рёв. Из глубины разлома хлынул поток теней — те самые цифровые сущности, что я видел во сне, еще в самом первом. Их алые глаза сверкнули в темноте, и они ринулись ко мне. Я открыл огонь, очередь разорвала тишину, но тени лишь рассеивались и собирались вновь. Страж бросился вперёд, его манипуляторы разметали несколько фигур, но их было слишком много. Я отступил, бросив светошумовую гранату. Взрыв ослепил меня на мгновение, но когда зрение вернулось, тени исчезли, а страж висел неподвижно в воздухе, его тело лишь покрылось новыми трещинами.

Я вернулся в главный зал, тяжело дыша. Интерфейс мигнул:

Аномалия в Нижнем разломе. Угроза локализована, но не устранена.

Вторжение через бреши начиналось. Я взглянул на карту — две другие точки всё ещё пульсировали. Если Вороны нашли этот путь, они могли использовать и другие. Но что-то изменилось. Атлантида реагировала. Стены главного зала начали светиться ярче, а Вискорнатор издавал низкий гул, словно город готовился к новой атаке. Атлантида могла сражаться, но она нуждалась во мне.

Я подошёл к панели и ввёл команду: «Анализ всех точек входа». Экран показал, что Нижний разлом был слабым звеном, но две другие точки были стабильнее, но всё равно уязвимы. Я знал, что должен проверить их, но времени оставалось мало. Вороны могли уже готовиться ко второй попытке. И если они найдут путь, Атлантида падёт. Я сжал кулаки, чувствуя, как напряжение сковывает тело. Карта на интерфейсе всё ещё показывала три точки входа: "Нижний разлом", "Верхний разлом" и… "Камера пленных". Название последней точки заставило меня замереть. Именно там я очутился, когда впервые попал в Атлантиду через заброшенный данж. Узкий коридор, кристаллические решётки, запах сырости и металла — я помнил это место слишком хорошо. Если девушка во сне была права, и Вороны действительно могут использовать другие пути, то Камера пленных — их наиболее вероятная цель. Но я не мог бросить вторую точку без проверки. Верхний разлом был ближе, и я решил начать с него.