Медицина катастроф в ином мире (СИ) - Чагин Павел

Небо уже синело, скоро рассвет. Значит, нужно торопиться. Обойдя виверну, я кулаком простучал ее грудину, отыскивая подходящее место.

- Отогни, - я указал на чешую.

Натали, запустив под нее когти, с силой оттянула две крупные чешуйки размером с ладонь. Навалившись всем весом, я пробил толстенную кожу и, изрядно вспотев, расширил разрез.

- Фу… Теперь самое противное.

Пришлось порезать ладонь. Обильно измазав кристалл своей кровью, я закатал рукав и засунул руку внутрь виверны. Ее огромное сердце билось слабо, но найти его труда не составило. Вслепую, наощупь, я все же смог разместить кристалл в нужном месте.

Зажав порез, я вернулся к морде животного и дал обнюхать ладонь. Виверна дернулась, клацнув зубами, но привязали ее на совесть. Каплю за каплей вливая в пасть твари свои жизненные соки, я прочел заранее записанное заклинание и сжег бумагу. По тому, как зарубцевалась рана стало понятно, что процесс пошел.

- Все вон! Немедленно! – прокричал я. – Чтобы духу вашего не было, иначе ничего не получится.

Совершенно не понимая, что за дичь творит их наместник, солдаты и рыцари побросали инструменты, которыми обездвиживали виверну. Боевых сан-дааров тоже уговаривать не пришлось.

- Вы двое… - я обратился к отродьям. – Уж простите ребята но озеро по вам плачет. Готовы?

- Давай… - вздохнул Бруно. – Чего уж там.

Щелчок пальцами и на площади никого не осталось. Только я, Альтурия, притаившаяся в ближайшей башне, и виверна, поверженная и униженная.

При первых лучах рассвета случилось то же, что и с Бруно. Крылатая тварь задымилась и вспыхнула ярким пламенем. Словно феникс, возродившийся из пепла, виверна расправила крылья. Порвав веревки и цепи, могучая тварь встала на ноги. Она источала такой жар, что глаза слезились. Мне опалило волосы и ресницы, автомат нагрелся так, что обжигал руку. Но я должен быть первым кого она увидит. Она должна понять, кому принадлежит кровь, вернувшая ее к жизни. Почувствовать силу и запах хозяина. Она должна испытать первобытный страх, подчиниться моей воле. А главное – возжелать! Иначе все зря. Заклинание рассеется и она сдохнет. И я вместе с ней.

А еще Натали, Бруно и Рори… Об этом я не подумал. Неудобно как-то получилось. Чего уж теперь.

Я стоял напротив виверны, чувствуя как обгораю. Где-то это уже было… Вспомнился Берлин, парни, последние минуты жизни. Тот чудовищный взрыв, который, как будто в замедленной съемке разрывал мою жизнь на «до» и «после». При мысли о том, что они успели укрыться, я как-то успокоился. Вновь стал собой. Слабость ушла на второй план. В сознании проступила холодная, принципиальная уверенность и прагматизм медика. Нам сомневаться нельзя. Сомнения смерти подобны. Секунды раздумий могут стоить кому-то жизни…

Пламя виверны схлопнулось, уступив место густым клубам едкого дыма. Порыв ветра сдул облако вместе с тлеющим пеплом. Мы стояли друг напротив друга источая запах жаренной плоти, оскалив зубы. Оглушительный рык содрогнул стены, но я не двинулся с места. Не то, чтобы не страшно было. Просто оглох от канонады. Да и пофиг все как-то стало. Но, стоило сделать шаг, как виверна попятилась. Ступая по раскаленным камням, я – простой человек, невесть откуда взявшейся решимостью и волей, припер чудовище к стенке. Я кожей чувствовал ее страх… К собственному ужасу, я, вдруг, осознал как это приятно. Громадное, практически непобедимое существо, поверженное в смятение, источало нечто такое, от чего сердце билось быстрее. Впервые за свою долгую жизнь виверна стала добычей. Моей добычей!

- Думай быстрее! - прохрипел я, отплевываясь от гари.

Рана уже затянулась, пришлось резануть по живому. Взмахнув рукой, я вновь окропил чудище своей кровью и выставил вперед ладонь.

Она втянула ноздрями воздух и тотчас узнала запах. А еще нож, которым я вскрыл ее брюхо. Издав истошный стон, виверна обреченно склонилась, зажмурила глаза и уткнулась чешуйчатым лбом в раскрытую ладонь. Смотрелось эпично. Нет, правда, я даже приболдел малость.

Свершилось! Жар, исходящий от нее, перестал причинять боль. Что-то мелодично звякнуло и перед глазами возник экран статуса. Но я не смог прочесть ни слова, в глазах помутнело. Голова пошла кругом. Взмахнув рукой, я отправил виверну в инвентарь и рухнул коленями на острые осколки камней. Затея была бредовая, но она удалась. Не до конца понимаю как, но я обратил злейшего врага в своего фамильяра. Теперь дело за Альтурией. А я малость посплю… ведь я заслужил?

Этот потолок я уже видел. Успел хорошенько изучить каждую трещинку на побелке. Альтурия справилась с задачей хорошо. Концентрат, или, заменитель крови, как его еще называют, капля за каплей просачивался через трубку капельницы, возвращая меня к жизни.

- Синяя кровь?

Голос принадлежал отродью. Она сидела на полу меж двух кроватей, обняв руками колени.

- Перфторан – жидкость или порошок голубоватого цвета, подходит решительно всем живым существам, ибо несет в себе лишь основу основ. Остальное организм восполняет уже сам. Забытые технологии, еще со времен Советского Союза, едва не утерянные по глупости и разгильдяйству. Правда, от оригинала осталось только название, по большей части. Как дань уважения создателям. Сколько жизней она спасла в последней войне? Не пересчитать…

- Что за союз?

- Была такая страна… А ты чего здесь?

- Да вот сижу, гадаю, герой ты или просто конченый, - вздохнула она. – У тебя страха совсем нет?

- Почему сразу нет…. Есть конечно. Вон, тебя как вспоминаю, так каждый раз вздрагиваю.

- Вижу тебе похорошело. Значит, сегодня не сдохну. Пойду, позову магичку…

- Стой, - я поймал ее запястье и усадил на постель.

Хвост отродья нервозно дергался. Мне показалось…. Нет, точно, она определенно на себя что-то нацепила!

- Какой изысканный на тебе наряд. Стыд проснулся?

- А че они пялятся все?! И твои и вон эти, с поселка. Аж слюни пускают! Тис вообще сказала, что так ходить себе даже блудницы не позволяют! Хотя сама без трусов ходит, эльфийка чертова. Видите ли у них так принято. А мне указывает! Альтурия туда же…

- Так, я когда тебе еще сказал?

- Ничего ты мне не говорил! – огрызнулась она. – Та рванина не в счет! Ругаешь меня, уродиной называешь, а сам глазеешь!

- Может и не говорил… спорить не стану. А вот уродиной точно не называл. Страшненькой, разве что. Рогатой. Хвостатой. Дурой…

- Может хватит уже?! - она резко оскалила зубы. – Так бы и придушила. Да пожить еще хочется.

- Поживешь еще, не переживай. Все не так плохо. С виверной я, конечно, рисковал сильно. Но оно того стоило, вот увидишь.

- Мне, между прочим, тоже страшно было. И больно! Бруно вон от огня ничего не делается, а мне еще как! Ты не забыл, что мы связаны? Или тебе плевать?

- Черт… - меня покоробило от ее правоты. – Слушай, я… поздно вспомнил об этом. Сильно болит?

- Терпимо… - она всхлипнула.

- Дай посмотрю?

- Да нет ничего! Только боль… и слабость. Ты тянешь из меня силы, прямо сейчас. А я терпеть не могу боль и чувствовать себя слабой! Мне приходится переживать за тебя, вздрагивать по ночам. Никогда больше не заставляй меня протыкать твое горло! И не надо мне твоей крови, коли на то пошло! Перебьюсь как-нибудь…

- Жизнь за жизнь, - проговорил я. – Силы, говоришь? Это интересно.

- И… жрать еще постоянно охота. Аж жжет внутри.

- А знаешь что, радость моя? Пойди-ка ты прямо сейчас на кухню… Нет! На вот тебе пару серебренных монет. Ступай в поселок, отдай трактирщику. Пусть накормит тебя как следует. И Бруно с собой возьми.

- Серьезно?! – она уставилась на меня не моргая.

- Ты заслужила. Вы оба большие молодцы, правда.

- Да ладно… - она разом повеселела, забыв обо всем. – Так… я пошла?

- Пошла, - кивнул я и плюхнулся обратно на подушку. Слабость взяла свое. Но бельишко, хоть и символическое, ей все же к лицу. Срам прикрывает – и то ладно.

Глава 23. Уцелевший конвой

Последний раз я видел лиса еще вчера. Сорней пропал из виду, но никто не придал этому значения. Он появился ближе к ночи, перемазанный в грязи и засохшей крови. Шерсть на боках и спине подпалена, нос исцарапан, в сумке торчит стрела. Мы с Тис быстро отмыли его, Альтурия исцелила раны. Пока я читал письмо, он спал без задних ног.