Влияние прошлого (СИ) - Кондратюк Глеб

— Была, раз он жив, — сказал Тарас и принялся обдумывать услышанное.

Обитатели Ямы пытались убить Судью множество раз. Он был столпом, на котором всё и держалось, без его надзора и бесконечных правок системы безопасности они бы давно выбрались наружу, перебив всех пленителей. Именно Судья был ядром всей системы, поэтому даже при малейшей возможности забрать его жизнь, любой из братьев шел за этой возможностью, несмотря ни на какие наказания в случае неудачи. Он сам пытался убить его трижды. Ублюдок до сих пор носит шрам на боку — память о самой первой попытке. Тогда Локу было только девять лет: ему просто не хватило сил, чтобы справится с крепким, матёрым Судьёй, десятилетиями наблюдавшим за самыми отчаянными схватками. Во второй раз Лок учел ошибки предыдущей попытки и на скорую руку сварганил горючую смесь, но в итоге он просто сжёг двух охранников, а Судья смог уйти. Третий раз был во время четвёртого бунта и тогда Судье тоже пришлось прятаться в своём кабинете.

Этот металлический короб полностью изолирован от остального мира, когда того захочет хозяин. Они пытались отравить его через воздуховод, но в случае изоляции там включается отдельная, своя собственная система поддержания воздуха. Запас воды и еды там тоже, наверняка имелся: тогда они четыре дня держали оборону вокруг его бункера надеясь продержаться достаточно долго, чтобы он был вынужден выйти из него. И, конечно, они сами пытались вломиться внутрь. Пробовали всё начиная с грубой силы, заканчивая кустарным термитом — отстроенное Судьёй убежище выдержало всё.

После подавления бунта он просидел в своей камере без света и еды двадцать восемь дней, не считая нескольких часов, что он был на арене, где добивал своих покалеченных братьев. Эта попытка дорого им обошлась.

— Он не врёт, — сказал Маркус, чуть более спокойно, чем можно ожидать от человека, минутой ранее выдалбливающего кулаками стену. Он опустил вторую руку, которой был готов вдарить Павлу по черепу. Последний предпочел бы просто пулю: итог всё ровно один, но маленький кусочек металла не так сильно изуродует его лицо, как это может сделать огромный кулачища Маркуса.

— Он, вероятно, нет.

Здоровяк опустил Павла, и старик медленно сполз по стене вниз, потирая горло. Его плечи высоко подымались с каждым глубоким вдохом столь сладкого воздуха.

— Почему вы решили, что он жив? — спросил он, отдышавшись.

Тарас снова прикрыл глаза, чувствуя, как сжимаются челюсти, а звон в ушах нарастает, медленно поглощая все остальные звуки. Парень сделал глубокий вдох, а затем медленно выдохнул весь воздух через рот, расслабив лицо.

— Встретили его в Дастриусе. Вместе с нашими братьями. Убивали друг друга пока он наблюдал.

Это была последняя проверка. Тарас увидел, как на лице старика расцветает удивление, а потом медленно приходит осознание всех смыслов, заложенных им в эту пару предложений.

В Яме у них хотя бы был сон. Не всегда и временами совсем немного, но это была хоть какая-то отдушина. Многие научились контролировать свои сны, представляя свои самые потаённые мечты и желания. Сколько раз в своих снах Тарас вскрывал глотку Судье трудно даже представить. Иногда казалось именно они поддерживают в нём желание бороться дальше. Помогают анализировать свои неудачи и планировать следующие попытки побега или бунта. Сны — это дверь в подсознание, хранящее все, что сознательная часть разума просто не может вобрать в себя. Сны помогли ему пройти через пару бутылочных горлышек в системе защиты Ямы и не раз подсознание намекало ему, где в его плане есть критические недостатки.

Правда всё это началось во времена третьего бунта, когда он достаточно окреп и начал принимать активное участие в подготовке восстаний. До этого сны были способом убежать от реальности, где он был голоден, его мучала жажда, а боль уже никогда не уходила полностью, всегда напоминая о себе где-нибудь в районе старых травм. Представить себе тихое место, где нет ни бетонных стен, ни надзирателей, где вместо ламп светит солнце, лучи которого можно ощутить своей кожей, где есть источник воды откуда можно вдоволь напиться и куча ягод и растений, которые можно смело есть, не опасаясь того, что после их употребления ты проснешься в камере у арены.

Теперь у их братьев нету даже этого.

— Ты никому не скажешь об этом. Я тебе верю, но не верю остальным Тёмным Ангелам. Мы сами их найдем и поговорим. Но если ты предупредишь кого-нибудь из них, ты должен понимать, как это будет выглядеть. В таком случае мы всех вас убьём. Это ясно?

— Никто из них не стал бы помогать такому…

— Это. Ясно? — Тарас повторил вопрос. Четко выделив каждое слово.

Павел просто кивнул. Сейчас не время что-то доказывать. Для него самого эта новость стала шоком, как себя чувствует эта троица он затруднялся даже представить. Мало того, что человек истязавший их всю жизнь оказался жив, так и другие их братья до сих пор у него в плену.

Убедившись в том, что бывший наёмник полностью осознает последствия связи с прежними коллегами, Тарас повернулся к Августу:

— Где наши сестры?

Шум снаружи достиг своего апогея, когда в коридоре упало что-то тяжелое и до них добрался отдаленный хор встревоженных голосов, а потом всё стихло. Через пару минут за дверью раздались шаги.

— Открывайте.

Ярослав узнал голос Августа, поэтому использовал свой пропуск, чтобы открыть электронный замок. Он начал открывать дверь, но как только проем между дверью и косяком стал достаточно большим, чтобы в него можно было просунуть пальцы, чья-то рука схватилась за дверь и с силой раскрыла её настежь.

Тарас изучал взглядом комнату, пока не нашел своих сестер.

— Пойдемте. Нам нужно ехать.

— Что-то случилось?

Почуять неладное было не трудно. Это был первый раз, когда Тарас вот так вот врывается посреди ночи в Первый Орден, к тому же Юля услышала в его голосе нечто заставившее её беспокоится.

— Да. — не стал юлить Тарас, — Всё расскажу дома. Август вас отпускает.

Вера первой вышла из комнаты для погружения и замерла, увидев валяющуюся в коридоре дверь. Дагир и Маркус тоже были здесь, последний вообще носил на руках металлические перчатки, совсем как в игре.

— Что тут случилось?

— Всё дома, — повторил Тарас и мягко подтолкнул сестру вперёд.

Через несколько минут они всё оказались в машине и ехали по городу в напряженном молчании. Тарас сидел впереди, прикрыв глаза.

— Заедь в Дома Бессмертного. Я заберу Этель, а вы пригоните парней.

Маркус на следующем же повороте свернул в нужную сторону. Он высадил его так быстро, что машина даже не остановилась, сразу поехав дальше. Через пару часов в главном зале их дома собралось все молодое поколение их семьи, вместе с Этель и Марком. Братья куда-то запропастились, оставив их наедине с кучей мыслей и предположений. Случилось что-то серьёзное — это уже все поняли. Правда, никто из них не подозревал насколько мелко они мыслили, пока не пришел Дагир, молча опустивший на стол деревянный ящик, в котором двумя рядами были уложены пистолеты в кобурах.

Ещё никто не успел ничего сказать, как появился Тарас и сел в одно из кресел, рядом с этим самым ящиком. Он не стал как-то смягчать или искать витиеватых путей, а сразу озвучил причину по которой собрал их всех здесь:

— Судья жив. У него наши братья и… — на несколько секунд он замолчал, прикрыв глаза, — и некоторые из них перешли на его сторону.

Ролан снял игровой шлем, поставил его на специальную подставку, выпирающую из стены и сел на кровати, опустив босые ноги на холодный пол.

Сегодня был трудный день. Как он и подозревал, Дреск и Геяр тогда все же смогли убежать и даже Лок каким-то чудом выжил и оказался с ними, хотя Ванор слышал, что его отправили в Последний Путь. Он думал об этом практически с того самого момента, как его перевезли сюда. Поначалу ему казалось, что это просто какая-то лаборатория, где на калеках испытывают экспериментальное лечение.