Верравия. Рассказы (СИ) - Билик Дмитрий

— Мне сказали найти Дрогера, чтобы взять задание на Подземелье Червей. А где этот Дрогер?

— Эй, болезный, руку убери, пока я ее тебе не оторвал, — нахмурился Глостер.

— Ты чего, коротышка, дерзкий такой? — Удивился бессмертный. — Давно по лицу не получал? Могу это устроить.

— Смотри, как бы сам не повредился, недоумок, — огрызнулся гном.

— Ах ты…

Таок взмахнул рукой, явно намереваясь как минимум сровнять нахального невысоклика с землей, и с размаху ударил кулаком. Глостер мог и вовсе уклониться от этого неуклюжего выпада, но лишь чуть отшатнулся. Здоровенные костяшки саданули по скуле, таок удовлетворенно хмыкнул, а гном схватился рукой за лицо, будто туда прилетела как минимум кувалда.

— Игрок Человечег нанес вам повреждение? — Вдруг подскочили стоявшие поодаль стражники.

— Да, — чуть не хныча, произнес Глостер.

— Вам необходимо подтвердить нанесение вреда здоровью игроком Человечег.

— Подтверждаю, — почти умирал гном.

— Вы чего, он первый начал, — только теперь таок понял, к чему все идет.

— Я прибыл с Тойрина посмотреть столицу, а этот громила стал требовать с меня деньги. А когда я сказал, что их у меня нет… — Глостер снова всхлипнул и указал пальцем на скулу.

— Знаешь, как мы называем тех, кто шутит со стражей Ильтерстоуна? — Хмуро надвинулся на таока стражник. — Самоубийцы.

— Да вы чего, я же просто…

— Ты отправишься с нами в темницу. Там у тебя будет время обо всем подумать.

Бессмертный зло обернулся на Глостера, который уже довольно улыбался, и подталкиваемый стражником пошел к центру города. Оставшийся смотреть за гаванью блюститель порядка даже подошел к гному.

— Когда-то и меня вела дорога приключений…

— Да, а потом тебя ранили в задницу, и ты пошел в стражники, — нетерпеливо перебил его Глостер. Самое ужасное — дать этим оболтусам, целый день стоящим на одном месте, присесть тебе на уши, — извини, но я тороплюсь.

С этими словами, уже не притворяясь смертельно раненым и не держась за чуть задетую скулу, Глостер направился вслед за арестованным таоком. Настроение гнома после короткой стычки, как ни странно, улучшилось. Всем жителям Верравии известно (по крайней мере, так искренне считал коротышка), нет ничего лучше и слаще, чем поставить зарвавшегося бессмертного на место.

Проносились мимо дома, мелькали камни в мостовой, сменяли друг друга жители столицы, по большей части, конечно, люди. И когда Глостер уже было догнал согбенного таока, то вдруг остановился, огляделся, явно что-то вспоминая и повернул налево, к городским воротам. Спустя треть часа гном выходил из города по направлению к материку. Но интересовали Глостера отнюдь не другие поселения Империи или прочие достопримечательности.

Коротышка не стал уходить далеко от столицы, а, напротив, пошел вдоль крепостной стены. Приходилось Глостеру тяжело: трава здесь была по пояс обычному мужчине, а такому небольшому гному и вовсе до подбородка. Тем более никуда не делся рюкзак, который Палец-в-рот-не-клади побоялся оставлять на корабле. Ценных вещей в нем было великое множество, а капитан, как и любой человек в империи, Глостеру доверия не внушал.

Когда поросшая диким бурьяном земля наконец закончилась, гном вышел на текущую тонким ручейком меж камней тропинку и зашагал по ней. Со стороны города виднелась закрытая решетчатая калитка, которая, как знал Глостер, вела к центральной площади перед дворцом. Палец-в-рот-не-клади не был большим знатоком Ильтерстоуна, он не жил здесь десятилетиями, не бродил по широким проспектам и узким улочкам, не качал ногой, раскуривая трубку и наблюдая с пригорка, как подходят к гавани корабли. Гном вообще был здесь второй раз в жизни, но вместе с тем, он еще давным-давно разыскал нужную карту и знал, куда пойдет и что сделает, когда у него в руках окажется жидкий огонь.

Глостер вздрогнул, ибо впереди показалась невысокая, всего лишь в его рост ограда. Гном воровато оглянулся, но зря. Никто из жителей даже не собирался в такой погожий денек бродить по столичному кладбищу. Еще год назад, когда все таоки не рванули на Тойрин, тут можно было встретить множество бессмертных, собирающих травы для некоего алхимика в верхнем квартале Торговцев, но теперь здесь царил лишь упадок и запустение.

Палец-в-рот-не-клади тихонько, будто боялся потревожить мертвецов, зашагал среди могил. Фамильный склеп Аттелонов, вымершей ветви императоров Верравии, находился посередине погоста. Большой, круглой формы, будто огромный помидор, вросший в землю, он если и устрашал, то только облупившимся камнем и отвалившимися барельефами. Единственным, что по-прежнему внушало величие, была дверь в усыпальницу.

Именно перед ней Глостер скинул рюкзак, достал отмычки и принялся возиться с замком. Через пять минут тот щелкнул, и гном, настороженно оглядываясь, спрятал воровской инструмент. Теперь осталось совсем немного.

Дверь в усыпальницу натужно скрипела и поддавалась с трудом. Когда коротышка отодвинул ее до того состояния, что мог протиснуться внутрь, то весь взмок. Едва отдышавшись, Глостер вытащил фонарь. Свет ворвался в склеп, прорезаясь через белую, нависшую паутину, разрубая тяжелый, застоявшийся воздух. Гном, привыкший к обитанию в подземельях, не обращал внимания на общую затхлость.

Напротив, Глостер часто дышал, явно волнуясь, а сердце бешено колотилось в груди. Коротышка прошел мимо нескольких саркофагов, читая имена покойных особ, едва шевеля губами, пока не остановился у нужного.

— Грофелия Аттелон, дочь императора Кериеля Аттелона, — прошептал Глостер и утер выступивший со лба пот.

Про нее он узнал не так давно, всего лет сто назад. Капризная единственная дочь, неприступная красавица, Грофелия до самой старости воротила нос от женихов. Поговаривали даже, что к исходу шестого десятка императрица и вовсе сошла с ума, от одиночества разговаривая с пауками и мышами. Глостер не верил в подобное. Нет, он не отрицал, что это может быть правдой, но все же не хотел рушить образ той красивой и молодой девушки, в которую раз и навсегда влюбился.

— Жаль, что человеческий век так короток, — чужим, волнующимся голосом произнес гном, — пусть я не успел в срок, но все же выполнил твое задание.

Глостер дрожащими руками достал горячую склянку, осторожно вытащил зачарованную пробку и вылил содержимое на саркофаг. Жидкий огонь вспыхнул, едва коснувшись холодного камня, и его тягучие капли рассыпались яркими сполохами по полу. На короткий период в склепе стало вдруг жарко. Плита саркофага, не в силах сдерживать освобожденную мощь драконьей крови, треснула, и жидкий огонь, пузырясь и вспыхивая, потек внутрь.

Гном постоял еще немного, часто моргая глазами, на которых выступили слезы, а один раз даже утерев щеку, когда соленая предательница сорвалась с ресниц. Потом он поднял фонарь и собрался уходить, когда услышал женский голос.

Выполнено самостийное задание «Долг чести».

Вы провалили задание «Состязание мастеров» по времени выполнения, но спустя несколько столетий выполнили данное слово.

Награда не определена.

Получено звание «Первооткрыватель».

Вы первый из всех неигровых персонажей выполнили задание. Вами ознаменована новая эпоха, когда разделение между жителями Верравии и таоками станет не так очевидно.

Получено право на правление, текущий уровень 1.

Глостер обошел с фонарем весь склеп, подсвечивая каждый закуток, но обладателя голоса не обнаружил. Свечение от пролитого в саркофаг жидкого огня стало совсем тусклым, когда гном решил, что это скорее ему причудилось, и стал выбираться наружу.

По кладбищу разлился лунный свет, чему коротышка несказанно удивился. Он думал, что провел в усыпальнице совсем немного времени, однако скрывшееся за горизонтом солнце говорило о другом. Глостер выключил фонарь, убрал его с кряхтением, которое может вырваться только у повидавшего многое гнома с седой бородой, и взвалил на себя рюкзак. Коротышка быстрым шагом направился к гавани, на ходу размышляя о таоке Криле, освобожденном Боге Лени и о своем новом положении. Но, конечно, больше всего Глостер думал, как на этом всем он теперь сможет заработать.