Острова Теневых Символов. Том 3 (СИ) - Янтарный Дмитрий

— Да, господин, — тихо ответил стревложек, — только… пожалуйста, дозвольте мне… попрощаться с мамой.

— Ну что ж… ты хорошо вёл себя последние несколько дней, так что, так и быть, дозволяю, — снисходительно кивнул торговец в лиловом тюрбане. Стревложек, не теряя драгоценных секунд, подбежал к маме и обнял её — и та крепко обняла его в ответ, потому отлично понимала, что видятся они в последний раз. Прошла минута, вторая… после чего усач недовольно сказал:

— Ну ладно, хватит, теряем время.

Он подошёл к обнимающимся стревлогам и дёрнул мальчишку за шиворот. Но тот, вцепившись в свою маму, неожиданно закричал:

— Нет… пожалуйста, прошу вас, не разлучайте меня с мамой! Пожалуйста, добрый господин, купите и мою маму, она может готовить, она…

— Прекратить! — возмущённо взревел торговец в лиловом тюрбане, — как ты смеешь так позорить меня перед моим другом⁈ Немедленно ступай, куда велено!

Но мальчишка не отпускал свою мать. Тогда торговец в ярости щёлкнул пальцами, после чего раздался треск рвущейся ткани — и мальчишку с его матерью отбросило в разные стороны. Слуги торговца поволокли за ошейник рыдающую женщину-стревлогу за ошейник прочь прямо по земле, а усач, крепко схватив маленького стревложка за шиворот курточки, потащил его в свой дом.

— Нет! Мамочка! Не бросай меня, ПРОШУ ТЕБЯ, не бросай меня!..

— Я люблю тебя, Экки, — едва слышно шептала задыхающаяся стревлога, которую стремительно волокли прочь, — что бы с тобой… знай… я всегда буду любить тебя!..

Картинка пропала так же внезапно, как и появилась. Вот только эмоции, испытываемые маленьким стревложком, никуда не пропали и были так же свежи, как если бы всё это случилось только что. Ежедневные покорность и унижения ради выживания — и в награду всё это — расставание с самым дорогим существом в мире. И Сареф не знал, как ему на это реагировать.

— Что ж, парень, полагаю, мы в расчёте, — невозмутимо сказал Хрипунец, — раз уж ты так трясёшься над своими драгоценными воспоминаниями — то вот тебе взамен мои. Теперь ты знаешь, что страшный и ужасный Теневой Символ Хрипунец, перед которым благоговеют все стревлоги, и которого до усрачки боятся все прочие расы… Когда-то был сыном рабыни, который чесал пятки своим хозяевам ради того, чтобы его мать не избивали, и чтобы им на ужин дали два куска чёрствого хлеба вместо одного. И знаешь, что? Я ни капли об этом не жалею. Всё это стоило пережить ради того, чтобы стать тем, кем я стал.

Сареф ничего на это не ответил. Слишком свежи и слишком ужасны оказались эти воспоминания. Он не мог удержаться от сочувствия к Хрипунцу. И в этот момент… случилось странное. Ему казалось, что его сочувствие приняло вид вполне осязаемой нити, которая тянулась к запертой внутри куклы сущности. И эта сущность данную нить цепко уловила — и не менее цепко проверила её на предмет искренности.

— Оставь свои сопли себе, мальчишка, — равнодушно продолжил говорить Хрипунец, — я давно всё это пережил. Просто не позволял забыть, чтобы помнить, с чего я когда-то начинал. Не говоря уже о том, что именно черепа двух этих ублюдков легли в основание моего трона. Если хочешь сделать мне доброе дело — просто отпусти меня. Можешь сделать это не на корабле, чтобы не портить отношения с этим нейтралом. Теперь я вижу, что мы, на самом деле, не должны были встречаться. Ты искал спасения для своих сестёр, ты честно хотел обойти мои земли стороной — и ты был в своём праве. Скажу больше: ты помешал Красному Папочке устроить тот бардак, который он собирался устроить — и это пусть и косвенная, но вполне ощутимая помощь для многих из нас. Поэтому давай просто разойдёмся. Даю тебе своё собственное слово, Сареф: я сохраню твои секреты так же, как ты сохранишь мои. Пар Пари Рефертур. Ты, вероятно, уже знаешь, что значат эти слова.

— Ага. Ишь, разбежался, хитрая тварь! — неожиданно со злобой прорычал Хим, — думаешь так легко отделаться? Я — не мой мягкосердечный хозяин, которого так легко разжалобить грустной историей! Ты, действительно, неплохо подобрал ключи к его душе — но меня таким не проведёшь!

— И что ты предлагаешь? — невозмутимо спросил Сареф. И, казалось бы, ему сейчас стоило возмутиться — но Хим был хранителем его души и разума, и если он говорил, что у Сарефа порой было слишком мягкое сердце… в этом была своя доля истины. Да и потом… Хим, это гордое и сильное существо, едва не оказался унижен одним из самых отвратительных способов. Стоило позволить ему выплеснуть свою злость… на случай, если решение окажется не в его пользу.

— Этот урод считает меня редким зверьком, на которго по чистой случайности не получилось нацепить ошейник, натянуть намордник и приставить к ноге, — свирепо заговорил Хим, отлично уловивший сомнения в душе Сарефа, — мне это не нравится! Я тоже умею мстить так, чтобы это запоминалось надолго! Давайте потаскаем его с собой, хозяин! Хотя бы год! Пусть этот урод наслаждается своим бездействием и беспомощностью! Пусть он каждый день думает о том, что его Остров будет разваливаться без его контроля! Ведь теперь стревлогам есть, куда идти! Да и потом… что ему эта клятва⁈ Он Теневой Символ Высшего порядка! Он заберёт свою клятву так же легко, как её дал! Не говоря уже о том, что если он получит свободу — то рано или поздно все узнают о том, что Ансильяш участвовал в том омерзительном ритуале — и тогда он, сделав ради нашей миссии всё, будет опозорен до конца жизни! Подумайте об этом, хозяин! Ради нашей собственной безопасности мы не можем его отпустить!

— Ха, — фыркнул Хрипунец, — напугал. Мне порой приходилось пропадать на месяцы — и мои помощники отлично держали всё под контролем. Что до уходящих стревлогов… за эти несколько дней я изменил своё мнение насчёт этого. Зачем мне держать здесь силой тех, кто тут находиться не хочет? Кормить тех, кто за моей спиной будет тихо меня ненавидеть? Да пусть проваливают! Я построю благое место для своих братьев с теми, кто будет верить в нашу цель! Так что если хотите подержать меня здесь — на здоровье. Устрою себе небольшой отпуск. Кроме того, этот парень обладает удивительным талантом вляпываться в интересные приключения. Так что возможно, это даже будет нескучно. А если учитывать, что маленький зверёночек будет каждый день злобно скрежетать на меня зубками — это будет ещё более забавно. Он в эти моменты становится такой… Милый…

— РРР — прорычал Хим, — хозяин, заклинаю вас чем угодно, дайте мне добраться до этого утырка, я всё для вас сделаю, даже пятки вам по…

— ЦЫЦ! — рыкнул Сареф, — Хим, ты НИКОГДА не будешь таким заниматься, понятно⁈

— Ладно, хозяин, — смирился Хим, — но всё равно, этот злобный утырок должен ответить…

— Нет, ну я просто не могу, — развеселился Хрипунец, — ну когда твой зверёк злится, ну он такой милый, его только что за ухом на ночь почеши — и будет вообще…

— ЗАТКНИИИИИСЬ!!! — взревел Хим.

— Прекратили пререкания, — скомандовал Сареф, — я решил, как я с тобой поступлю.

— Ну и? — безразлично поинтересовался Хрипунец.

— Я был готов простить тебе всё. Даже нашу битву. В тот момент, увы, мы были врагами — и ты, несмотря на это, даже не пытался нас убить. Я осознаю это. Поэтому нам следует сосредоточиться на том, что мы оказались достаточно сильны и хитры, чтобы избежать того, что могло случиться. Это понятно, Хим? — сурово спросил он.

— Да, хозяин, — тихо ответил хилереми.

— Но я никогда не пойму того, что ты делал со своими братьями, Хрипунец, — настойчиво повторил Сареф, — да, твой путь был труден, и ты заслуживаешь сострадания. Но разве не для того ты всё это прожил, чтобы твои братья никогда через это не проходили?

— А разве они проходят? — удивлённо спросил Хрипунец, — они счастливы в этот момент, Сареф. Они считай что заново, почти в полном объёме получают обратно своё здоровье и свою молодость. И они не помнят этого — так что и страдать причин нет. Впрочем, ты ещё молод, горд и принципиален. Но когда старость начнёт склонять тебя к земле — уверен, ты ещё пересмотришь своё мнение на этот счёт. Поверь, парень, многие орки, люди, эльфы и гномы порой идут на куда большие унижения ради того, чтобы хотя бы на пару лет продлить свои молодые годы.