Влияние прошлого (СИ) - Кондратюк Глеб

А заклинание Коллекционера тем временем продолжало обретать форму. Посох в его руке треснул. Совсем маленькая, крохотная трещина, которую Баллиста никогда бы не увидел, если бы она не пылала ярким, плотным фиолетовым светом. Таких трещин в посохе начало становиться всё больше и больше, свет из трещин начал соединиться в некое подобие нитей, что начали расползаться по воздуху. Они тянули за собой ранее высвобожденную ману и область покрытия по мере разрушения посоха всё росла и росла, пока фигура Коллекционера стала едва различима в густой сети, опутавшей площадь размером с пару футбольных полей. Из-за нее даже стало труднее различить как высоко поднялся ворох крылатых тварей, но так или иначе, вскоре они должны были поглотить выступившего против них игрока.

Тогда Коллекционер подал голос. Его сердитый, яростный рёв, был сродни воплю разъяренного бога. Томас внутренностями почувствовал, как звук усиленного маной голоса добрался до них легкой ударной волной. Коллекционер поднял рассыпающийся посох у себя над головой, а затем резко опустил его вниз, где он буквально рассыпался. Вся сложная сеть заклинаний мигом исчезла, растворилась. Нет, она впиталась в окружающий мир! Остров под ними задрожал. Невидимая взгляду волна пробежала по пространству и накрыла стаю крылатых тварей.

Нахлынувшая на них ярость от смерти сородичей уступила место дикому, животному страху. Баллиста видел, как они начали всё быстрее и быстрее махать своими крыльями, но от этого эффект от их движения как будто только слабел.

Они начали падать. Тысячами! Первые потерявшие способность летать звери, падая, цеплялись за тех, кто ещё мог находиться в воздухе и тянули их вниз за собой. Томас думал, что вой тысяч зубастых и когтистых летающих тварей, наполненных яростью, был жутким. Теперь он знал, что куда страшнее визг тысяч лишившихся возможности летать чудовищ, падающих вниз клубком беснующейся от бессилия плоти. Вся экспедиция замерла, наблюдая за тем, как огромная стая падает вниз, на лес под ними. Крепкие тела ломали ветки и даже стволы деревьев, не выдерживающих такой массированной бомбардировки. Некоторая часть стаи ближе к земле смогла вернуть себе возможность летать, Томас навскидку оценил её процентов в пятнадцать от общего числа, но после такого они ни за что не повторят свою попытку атаковать игроков наверху. Отсюда, с парящих островов, была хорошо видна дыра в лесном массиве, заваленная телами разбившихся особей.

— Что это вообще было… — бессознательно спросил Баллиста, глубоко пораженный увиденным. То, что произошло у него на глазах, эта магия, такая сила — это больше походило на возможности сильнейших военных магов Шикара, а не на возможности игроков.

— Поверь мне я в таком же неведении, как и ты, — признался Стужа, чем сильно удивил собеседника, — Чего ты так на меня смотришь? Я не всезнающий пророк. Он не такой, как мы с тобой. Он ни разу в Библиотеке не был — сам свою магию придумал.

— Много болтаешь, Стужа. — холодно произнёс Изгой, который только-только перебрался на этот остров.

— Виновен! — весело ответил ему ледяной маг, подняв руки в притворном жесте сдачи.

Кэмиан ничего больше ему не сказал. Он может помыкать Ванором и другими братьями-невольниками как хочет и те не дерзнуть ответить, какой бы приказ он им не отдал — знают каким может быть наказание. А вот другие такие же, кто принял предложение Судьи, его они не боятся. Он может быть главным помощником хоть ещё триста лет, но все они с самого детства росли в жестоком мире, где во главе угла стояла сила. В этом плане он проигрывает большинству тех, кого Судья принял в свою организацию после него.

Яма ковала самых сильных и свирепых воинов, используя самые современные из доступных на планете технологий и уже полученный ранее опыт. Каждое последующее поколение, в среднем, выходило сильнее предыдущего. Да, разница в один-два года не так сильно заметна, а если взять четыре-пять лет, то там шансы уже семьдесят на тридцать. Ну а если брать разницу в десяток лет или больше… И в игре и в жизни Касл убьёт его в сотне схваток из ста. Он его не боится, да и Ванор с прочими невольниками тоже, просто на них у него есть рычаг давления, продиктованный их братскими узами, их кодексом. Касл от этого кодекса отказался, поэтому позволял себя вольности и Кэмиан ничего не мог с этим сделать.

Стоя на краю, он бросил взгляд вниз, где Квод медленно поднимался обратно. Чёртов монстр. Тот, конечно, решил возникшую из ниоткуда проблему, чем сильно облегчил ему жизнь. Правда, сделал он это так, что ещё раз напомнил о разнице между ними. Больше двух десятков лет прошло, с тех пор как Судья забрал его из Ямы, но назвать эти годы спокойными мог бы только умалишенный. За время работы на него Кэмиан несколько десятков раз чуть не лишился головы имея дело с самыми разными личностями, от боссов мексиканских картелей, до командиров африканских банд работорговцев. Двадцать лет опыта, жизнь со свободным доступом ко всем благам цивилизации, к лучшим врачам, к лучшим препаратам — всё это ничего не значит, в сравнении с тем, что делают с детьми в Яме.

Он хорошо запомнил тот день. К тому времени он уже пару месяцев исследовал Дастриус по приказу Судьи и тот решил, что пора взяться за дело всерьёз и начал отправлять сюда людей. Первые минуты игры, никто ещё ничего не понимал, все впитывали новые ощущения, осознавали наличие странной силы внутри — маны. Тогда Кэмиан наивно полагал, что здесь, с небольшой форой и его опытом, у него есть шанс с ними потягаться. А потом он посмотрел на Квода — нож новичка парил над его рукой. И всё было намного хуже, чем выглядело по началу. Это не были манипуляции с металлом, или телекинез или какие-нибудь тонкие нити из маны — это ещё можно понять, это магия, которую можно найти и выучить. Но когда Судья спросил, как парень это сделал, Квод ответил: «Он не хотел быть ножом. Он хотел летать. Я позволил ему летать».

Судья после этого запретил Кводу посещать Библиотеки, наказав развивать эту его свою магию. Остальные позже тоже начали придумывать собственные техники и заклинания, получив в Библиотеке основу. У тех, кто помладше, это получалось заметно лучше, чем у «стариков» вроде Кэмиана. Хотя таких уникумов вроде Квода больше не появлялось. Ну, кроме Зверя. Насколько им известно, тот тоже обучился своей магии духов сам.

Чёртовы «двойки».

Коллекционер поднялся к ним, держась за рукоять меча, что вынес его обратно наверх. Судя по кровоточащим глазам, этот удар дался ему не просто. Он приземлился на ноги рядом с ним, чуть помедлил, ловя равновесие, после чего окончательно выпрямился.

— Мне нужно отдохнуть пару часов, и я готов. — тихо произнёс Коллекционер, — Но из наших отправить смогу только двух.

Волнение по поводу произошедшего моментально покинуло голову Изгоя, переключив всё внимание на сказанное. Он шагнул к нему вплотную и заговорил так тихо, чтобы никто их не услышал.

— Ты сказал, что сможешь перенести троих.

— Да, — не стал отрицать Квод, — Снаружи. А это место другое. Это самая стабильная итерация за всё время, а тут в воздухе острова плавают. Они только вошли в зону действия.

Изгой поймал три амулета, подброшенных в воздух Коллекционером. Тот сделал их с помощью крови, собранной из тел в той крепости, посреди искажения, когда они завалили Лока и остальных, накинувшись всем скопом. В каждом из трёх камней теперь горел крохотный огонёк.

— Хочешь ждать более благоприятных условий?

— Нет, — ответил Изгой, после недолгих раздумий. Амулеты он спрятал в складках своего балахона.

— Тогда решай, кого отправлять, — Коллекционер поднял на вытянутой руке здоровенный двуручник, направив его вперёд и вверх, — я пойду вперед, подготовлю место. На тараканов двадцать мест. Было бы больше, если бы не пришлось ломать кусок неба.

Магия в мече активировалась и тот потянул своего владельца за собой в воздух.

— Чёртовы двойки, — процедил сквозь зубы Изгой, прикрыв глаза. Он постоял так несколько секунд, потом повернулся к Стуже: