— Не-а.
Тяжёлый случай.
— А почему так? — осторожно уточнил я.
— Ну… Думал мы так не делаем, — пожал плечами Ноций. — Они там в городах женятся, а у нас походы, бои, чудовища всякие. Такая жизнь.
— Верно. Однако многие легионеры надеяться создать семью после службы, а для командного состава типа нас есть серьезные исключения. Ты мог бы вступить в брак. Тебе это даже рекомендуется, как отпрыску знатной фамилии.
— Точно надо? — покосился на меня парень.
Его янтарного оттенка глаза выражали подозрительное сомнение.
— Рекомендуется, — повторил я. — К тому же разве тебе не интересны женщины?
— Интересны. Мне все интересно.
— В особом роде интересны. Привлекательны. Притягательны. Мужчины и женщины отличаются друг от друга. Это природный механизм, помогающий нам познать любовь. У тебя не было такого, чтобы ты при взгляде на женщину хотел ее коснуться? Посмотреть как она выглядит без брони и одежды?
— Было! — оживился парень. — Так должно быть?
— Ага, — усмехнулся я. — Есть отдельные исключения, но не будем о них. Так вот… женщины. Брак он как раз способствует познанию плотского аспекта любви.
— Это как?
— Ещё узнаешь и тебе понравится. Но вернёмся к браку. Тебе кто-то из женщин нравился больше остальных?
— Да.
Тепло.
— Кто-то из нашего окружения?
— Да.
Теплее.
— Не мудрено. Это абсолютно нормально, — по-отечески произнес я, многозначительно кивая. — Вы всегда рядом, много совместного времени. Тут то искра и пробегает. Это образное выражение. Так скажи мне, Ноций, кто тебе нравится больше всего?
И, с довольной такой улыбкой, молодой полубог ответил:
— Децимала.
Стоп, чего⁈
Холодно, сынок. Очень холодно. Она блин почти моя ровесница.
— Она очень красивая, — продолжал Ноций. — И высокая, и так драться умеет. Жаль, что сейчас уехала. Очень хотел бы её снова увидеть.
Не, ну я так-то зря осуждаю. Подобный выбор легко понять. Он просто засмотрелся на самую привлекательную с точки зрения выпуклостей фигуру. Увидел базовый стимул — произошла активация нейронов.
— Ладно. Децимала красивая женщина, но не очень подходит тебе по возрасту. Это тоже важно. И по статусу. Это даже ещё важнее для многих жителей Империи. Привлекали ли тебя другие женщины?
— Да.
Снова тепло.
— Скажем, Орина?
— Нет.
Да что ты будешь делать!
— Но почему? — удивился я. — Она молода, красива, смела. Ты разве плохо к ней относишься?
— Нет. Хорошо отношусь, — пожал плечами парень. — Но… Она маленькая и такая несчастная. Мне ее скорее жалко.
Потрясающе.
Начинаешь чувствовать всю боль родителей-сводников, чада которых почему-то в упор не видят идеальную пару. Хочется цитировать Гоблина касательно малолетних дебилов. Эх. Тяжело.
— Ладно. Ты вообще присмотрись к ней получше, — рекомендовал я. — Она через многое прошла. Жизнь часто обходилась с ней жестоко, но Орина не сдалась. Она помогла направить твою силу в Сулиме, однако я предпочел бы чтобы вы сражались рука об руку.
Ноций в ответ на это лишь кивал, кажется, скучая от моих наставлений. Увы, но некоторые вещи практически невозможно объяснить на словах. В отличие от Орины Ноций никогда не ощущал отчаяния и не чувствовал себя беспомощным. Наоборот, он шел по жизни, поражая всех врождённой силой.
По итогам вскоре я переговорил с Ориной и объявил:
— Вопрос сватовства откладывается… На неопределённый срок. Но ты сама подумай обязательно на эту тему. Хорошо?
— Да, — не очень уверенно ответила девушка. — Обязательно.
Ладно. Пока закончим со сводничеством. Вернёмся к чему-то простому и более понятному — войне.
Опасность с Лимеса временно снята, но теперь нужно нанести удар вглубь территории врага. Добраться до Сердца и остановить его. А для этого требовалось дождаться остальных легионов.
Однако было ещё два момента, которые требовали моего внимания до начала решительного наступления: осада Бьорторна кербрийцами и Велвегры. Искать последних по горам — проблематично. Есть шанс, что они сами выйдут на связь. А вот вопрос с Бьорторном хорошо было бы решить.
С Ликидом, агентом которого завербовал и отправил ко мне Таркус Дарен, пришло несколько кербрийцев. Для начала решил поговорить с ними. Их было трое и они назвались братьями. Вели себя не агрессивно, но по заверению ответственного за них декана «крайне несносно».
«Я ещё никогда не видел людей такой степени варварства», — признавался он. — «Они носят одежду, броню, знают многие инструменты, но ничего не понимают в жизни. Целыми днями ходят по лагерю, приставая к легионерам с глупыми вопросами. Самый младший из них говорит не замолкая. Двое других постоянно ищут выпивку. В делах политических они не разумнее детей. Постоянно пытаются выяснить кто вождь той или иной центурии, не знают нормальных денег, не понимают что такое Сенат, комиции, жалование».
Все примерно как я предполагал.
Вскоре предо мной предстала троица бледнокожих бугаев с волосами оттенка яркой ржавчины. Одеты в зелёные или синие просторные рубахи. Статы выше среднего уровня. Особенно в план физической силы. У одного из братьев имелся коэффициент подавления в 1,4. Держались они уважительно, но по-своему бесцеремонно. Так один из них спросил нет ли у меня напитка под названием вино в обмен на соль. Я посоветовал им обратиться на склад, а затем задал давно интересовавший меня вопрос. Попытался выяснить есть ли среди кербрийцев стратеги с даром Забытого.
— Могут ли некоторые из ваших вождей видеть мир как бы сверху? Одной лишь волей направлять своих воинов в бой?
— А как же, — пожал плечами младший. — Каждый вождь должен волей в бой направлять. Иначе какой же он вождь?
— Верно, — согласились другие.
— А чтобы видеть сверху, так это надо либо забраться повыше, либо колдовство какое-то учудить. Есть и на такое мастаки. Вот, к примеру, свояк моего дяди из Эргитоскорля сказывал, что ихний старик, что пасекой владеет, умел перекидываться птицей, тюленем и даже жуком.
— Про жука явно брехня, — засомневался старший. — Птицей оно явное дело, а вот чтобы человек и в жука? Сказки это. Небылицы.
