Влияние прошлого (СИ) - Кондратюк Глеб

В нескольких метрах от них на земле лежало тело, полностью лишённое провой части торса. Но не это заставило их с Леной застыть на месте, потеряв дар речи. За убитым начиналась та часть леса, которая была… стёрта. Деревья, мелкий кустарник, трава, даже верхний слой почвы — всё на метров сто вперёд было уничтожено! Этот пустой участок был шириной больше пятнадцати метров и начинал он расти в ширину как раз с того места, где лежало обезображенное тело.

— За… бери… — ещё раз повторил Вольный, возвращая Крюка в реальность.

Он быстро осмотрел друга и понял, что всё очень плохо: два здоровенных ножа проткнули его насквозь, вмятины на доспехах были достаточно глубокими, чтобы не сомневаться в том, что Вольный получил многочисленные травмы внутренних органов. С какой же силой нужно бить, чтобы так повредить доспехи гномьих легионеров?

— Держи, — Крюк бросил девушке покрывало, — возьми с собой тело.

— Зачем? — на автомате спросила Лена, все ещё слишком пораженная увиденным.

— Надо так! — зло рыкнул Крюк от досады: он понятия не имел как снять с Тараса шлем, чтобы дать ему хоть что-нибудь, пока из прорези торчат два замороженных во льду кинжала. Ещё и эти оповещения, мать их! Крюк мысленно отмахнулся от них всех и постарался как можно аккуратнее, взять Вольного на руки. Тот был едва жив.

— Взяла? — не оборачиваясь спросил Крюк.

— Да, — ответила девушка, сглотнув, после того как её пальцы ощутили, как ткань быстро промокает от крови, в месте, где были вываливающиеся наружу внутренности.

— Тогда бежим скорее назад.

Они помчались из леса обратно в лагерь. Как только они выбрались из него, Крюк ускорился, наливая ноги маной и боевой энергией, чтобы как можно скорее добраться до целителей. Тарас не первый раз на грани смерти в игре, но обычно его до такого состояния доводит либо целая армия, либо какая-нибудь бог или ещё какая-то не сравнимая с ним по силам хрень. Но это был первый раз, когда Крюк видел, чтобы Тараса до такого состояния довёл другой игрок, в одиночку! Да, это точно был один из его братьев, причем уничтоживший ядро и труп которого Лена сейчас несет на руках. И все же… Ему до сих пор было сложно в это поверить, несмотря на то что он нёс полумёртвого Вольного на руках.

Точно! Никто же не знает о нападении!

Крюк на ходу открыл окно с сообщениями, чтобы отправить предупреждение в лагерь и тут на него выскочил сразу десяток непрочитанных сообщений. Он быстро их проглядел и понял, что они были не единственными, кто подвергся нападению.

Через несколько минут он увидел бегущий им навстречу отряд из пары сотен игроков, возглавляемых Ильёй. Тот всё прочитал у Крюка на лице и весь отряд на ходу перестроился в защитное построение вокруг бегущего на всех парах Крюка. Вскоре они уже были в лагере, где никто уже и не мыслил об отдыхе — вся экспедиция стояла на ушах. Участок, занятый гильдиями-соратниками Вольного, был полностью разгромлен. Он не смог рассмотреть деталей, так как бежал вслед за Ильёй к нескольким большим шатрам, где сейчас занимались ранеными после атаки. Ему удалось мельком увидеть Юлю с Верой, стоящих возле самого большого шатра, прежде чем его почти затолкнул туда Илья.

Внутри на паре походных столов лежал белый как бумага Маркус. С торчащим из живота колом и… без руки. Из обрубка до сих пор лилась кровь и под столом уже образовалась большая красная лужа. Вокруг здоровяка собралась горстка целителей. И Зверь, который, при появлении Крюка с Вольным на руках, быстро растолкал всех, кто стоял на пути, освобождая дорогу ко второму подготовленному столу.

— Я же сказал вам не заходить! — зло рявкнул Зверь, глядя на вход в шатёр, куда Вера успела сделать только один шаг. Илья тут же увёл их оттуда. Когда они исчезли, Зверь наклонился к брату и прошептал ему что-то — лёд, сковывающий два кинжала, треснул и Зверь одним движением достал их, отбросив в сторону. Лямки под шлемом он срезал, стягивая с брата шлем.

Всё лицо Вольного оказалось в крови: она шла изо рта, ушей, носа. А глаза… они полностью замерзли, в каждом был след от пробивших их кинжалов. Он полностью ослеп. Выглядело это всё вместе настолько жутко, что Марк старался даже не смотреть в ту сторону, помогая снимать, а точнее, срезать с Вольного его броню, чтобы целители могли получить доступ к остальному телу. Когда же удалось снять броню и срезать с него рубаху… торс Вольного представлял собой один большой синяк.

— У него внутреннее кровотечение, — сказал один из целителей, по форме — Легионер, — сильное.

— Значит будем вскрывать, — без тени сомнений заявил Зверь, спаивая очередную дозу зелья брату.

— Вскрывать? Здесь? Без наркоза? Ты понимаешь, что это вообще значит? У нас нет ни инструментов, ни материалов, ни…

Целитель-легионер резко прервался, когда Зверь обеими руками схватил его за голову и притянул ближе к себе.

— Мне насрать! — прокричал ему Зверь прямо в лицо, — В конце этого искажения мы все в любом случае сдохнем! Ваша задача не продлить ему жизнь на сорок лет, чтобы он на свадьбу внука сходил! Он должен продержаться до того момента, когда мы достигнем середины искажения! Забудь свой сраный врачебный этикет, мы не в реальности! У него уровень выше сотого, с его показателем живучести он переживет любую инфекцию и заражение! А теперь, блять, РА-БО-ТАЙ!

В шатре установилась полная тишина, после гневной тирады Зверя, которую нарушила фраза одного из целителей Резчика:

— Кровь из этой раны не останавливается…

От того, что произошло дальше, даже у Крюка, привыкшего к заскокам Зверя, спина покрылась холодным потом. Тот схватил целителя, что пытался залечить Резчику руку за шкирку и отшвырнул в сторону, в руке у него появилась ручная пила.

— Уже можно было понять, что это не простая рана. Раз не можешь остановить из неё кровь, значит от неё надо избавиться!

С этими словами, объединившись в духом волка, что сделало Зверя в полтора раза больше, тот без всякого предупреждения начал отпиливать остаток обрубка руки Резчика.

— Если кто-нибудь из них умрёт, я сам вас всех порву на куски! — заревел Зверь так громко, что пол лагеря услышало.

От этого ужасного зрелища у остальных кровь застыла в жилах. Когда из глотки Зверя стали выходить совсем уж нечеловеческие звуки, страх в них дошёл до той точки, что они просто не могли ослушаться и начали действовать.

В Дастриусе операции не проводились, ведь при повреждениях, требующих хирургического вмешательства, уже проще отправиться на фонтан и потерять уровень, а через пятнадцать минут двигаться дальше, чем тратить время и ресурсы на восстановление. Однако в этом искажении правила игры меняются, сюда нельзя вернуться после смерти, поэтому жизнь каждого игрока, особенно таких сильных как Резчик и Вольный — становятся куда ценнее. И все же, никто из окружающих не понимал… такой жестокости к своим же соратникам ради победы в игре.

Только Крюк знал все детали и понимал почему Зверь ведет себя так жестоко: и Резчик, и Вольный готовы перетерпеть всё, что угодно, лишь бы Судья не одержал верх, а если они умрут тут, то в одиночку у Зверя не будет ни шанса против восьми братьев. Марк, не скрывая своего облегчения, покинул шатёр, чтобы не видеть всего этого ужаса.

Зверь вышел оттуда лишь спустя пару часов и без единой секунды раздумий направился к одному конкретному месту в лагере. Илья и Крюк, завидев его, быстро поднялись на ноги, как и ещё два десятка игроков. Дагир кивнул им, сделал ещё несколько шагов и замер над двумя накрытыми трупами. Тела других нападавших уже исчезли, а вот тела его братьев будут в игре ещё долго. Он присел на корточки рядом с ними и отдернул в сторону покрывало, скрывающее лицо того, с кем сражался Тарас.

— Куро… — прошептал Зверь имя брата, которого помнил ещё совсем маленьким.

Он аккуратно накрыл его голову обратно и прикрыл глаза.

— Что нам делать с телами? — осторожно спросил Илья. Он был частью семьи и знал, что противостояние в этом искажении выходит далеко за рамки соперничества между игровыми клубами. Это тела их братьев, пусть даже в игре, относиться к ним с меньшим трепетом от этого они не станут.