Дом скорби (СИ) - Авгур Александр

На самом деле быть тамадой — это просто работа, и никто там ничем не заряжается. Всем насрать. Прошла свадьба, и все. Все эти высокие слова лишь для рекламы, чтоб насадить на крючок новых заказчиков. Никто же не видел, как пишут в социальных сетях о своей работе сантехники. Я улыбнулся, представив эти строки:

«В этот четверг свою работу, любовь и радость я подарил двум прекрасным молодым людям! Я безумно рад, что смог почистить их унитаз от засора! Уборка их прекрасных фекалий прошла на одном дыхании — динамично, весело и зажигательно, с сюрпризами в виде больших лепешек и подарками в виде кое-чего жиденького! Всего и не расскажешь! Но я безумно рад, что на свете есть такие прекрасные любящие сердца! Усталый, но довольный, я зарядился морем позитива и ароматом этих прекрасных людей! Спасибо Вам! Люблю и ценю Вас безмерно!»

Одно радовало: Вадим Золотарев купил мою квартиру лишь для понта, и появлялся в ней не особо часто. Я бы не смог долго терпеть его «потрясающую» физиономию.

Глава 6.

Холодная рука мертвеца

1

Тетя Люба умерла в солнечный январский денек.

Ну, та, моя соседка, которая, когда меня порешили, стащила продукты из моего холодильника. Я это почувствовал —  увидел странный синий свет. Пришел к ней в квартиру, смотрю: лежит на полу в луже мочи. Глаза в потолок, лицо скривила, в руке — пульт от телика. Наверно, что-то с сердцем. А вокруг нее — ослепительный синий свет, который манил меня, как глупого мотылька. И я поддался. Сам не зная как, я залез в ее тело и ощутил прилив сил. Тетя Люба пошевелилась —  точнее, я пошевелился, надев чужую мертвую плоть как одежду. Я посмотрел глазами тети Любы на потолок, поднял руку и, взглянув на ладонь, пошевелил ею.

— Очешуеть! — сказала тетя Люба моим голосом. — Я снова жив! Похер как — я снова жив!

Дверь в квартиру открылась. Забежала Алина, туповатая дочь мертвой женщины, за ней зашли врач и медбрат скорой.

— Вот она! — плакала Алина. — Мне кажется, моя мама умерла. Посмотрите, пожалуйста.

Мне пришла бредовая идея, и я решил слегка пошутить. В кишечнике тети Любы оставалось немного газа, я напрягся… и мертвая женщина пернула.

— Ой, — испугалась Алина, — что это?

— Не волнуйтесь, — ответил медбрат, — так бывает.

Внезапно мертвая женщина повернула голову в сторону живых и подняла руку, показывая средний палец.

— Да вы издеваетесь! — завопил медбрат. — Какого хрена вы нас вызвали?

— Она, правда, была мертва, — со слезами визжала Алина вслед уходящим работникам скорой помощи. — Она мертва! Правда! Я не вру...

И тут синий свет, исходящий от тела тети Любы, начал гаснуть. А после совсем исчез. И я потерял контроль над телом. Меня выбросило из моей новой «одежды», которую я успел поносить совсем не долго.

Я так обрадовался своей новой способности, что не помню, как добрался до своей квартиры. Мне не терпелось все рассказать своим друзьям по несчастью. У нас появилась надежда отомстить.

— Диана Кискина и ее братец должны умереть, — сказал я своим мертвым приятелям. — И я знаю, как это сделать.

* * *

Но радоваться было рано. Трупов, горящих синим огнем, было не густо.

Через пару дней я нашел алкаша, замерзшего в сугробе. Примерив его тело, я смог лишь встать и пройти пару шагов. А потом огонь погас, и алкаш снова упал в сугроб.

Еще через неделю через три дома, в одной из квартир я нашел дедушку. На вид ему было лет сто. Он умер легко, просто уснув. Я вселился в него, с трудом встал на ноги и понял, что мне нужно сильное, молодое тело, которое способно добежать до Дианы, пока горит синий огонь, чтобы совершить задуманное мной.

Один раз мне это почти удалось. Неподалеку пьяный пиздюк, которого я знал в лицо, на тачке богатых родителей сбил девушку. Череп бедняжки вмялся, и кожа на лбу лопнула, а ее убийца пытался завести машину и, наверно, скрыться, но у него это не получалось. Потом он достал телефон и позвонил папе, плакал и умолял отца ему помочь. Я схватил тело мертвой девушки, поставил ее на ноги и побежал, хромая, в сторону своего дома, чтобы убить Диану. Но боль моей души, моей энергии заставила меня остановиться. Я жаждал мести, без сомнения, но в это мгновение мести не за себя, а за девушку, остаточная энергия которой молила меня об этом. На полпути я развернулся и побежал назад к машине, из которой уже вышел малолетний убийца, с кем-то болтая по телефону. По разговору было понятно, что общается он со знакомым полицейским, и объясняет ему свою версию происшедшего, изредка улыбаясь. И когда я, рукой девушки, вогнал в его шею осколок стекла, улыбка мертвой печатью застыла на его наглой физиономии. Кровь фонтаном брызнула из артерии и убийца вместе с жертвой упали возле машины. А я просто пошел домой.

— В другой раз, — сказал я сам себе. — Скоро. Очень скоро.

2

Сергей Михалок оказался дерьмовым человеком, да еще и насильником, но из-за того, что он всячески старался помочь нашему общему делу, и ненависть к нему поубавилась. А потом, в начале февраля, он сделал то, чего мы от него не ожидали. Он стал сильнее. Ловко держал предметы и включал технику. И он помог… Но какой ценой!

Я вернулся из квартиры Дианы и обнаружил всех в сборе. Призраки посмеивались, обсуждая пришедшего Вадима Золотарева, который рылся в шкафу, вытаскивая одежду и складывая ее в чемоданы.

— Что он делает? — спросил я.

— Собирает шмотье, — ответила София Опарина.

— Походу, думает квартиру продать. Или уже продает, — добавила Есения Старикова.

— А как дела у Кискиной? — подал голос Михалок.

— Трахается с братцем, — буркнул я. — Братец жаловался, типа, проблемы на работе, но как только Диана раздвинула ноги, все его головняки куда-то испарились.

— Хорошо, — улыбнулся Михалок.

— Что «хорошо»? — спросил я.

— Хорошо, что они дома.

Мы даже не заметили, как Михалок ушел на кухню и вернулся с ножом. Лилия Чудина завизжала в тот момент, когда Сергей перерезал горло Золотареву, свадебному ведущему, купившему легендарную квартиру, в который и сам он стал легендарной жертвой. Он не успел собрать свои вещи.

— Сука! Что ты делаешь!? — закричала Старикова.

А Михалок, показав на горящее синим цветом тело, сказал мне:

— Действуй. Делай то, что умеешь!

Думать не было времени. Да я и не думал. Вся моя сущность полыхала огнем мести. Я захватил тело мертвеца и выбежал на лестничную клетку.

— Ты забыл нож! — крикнул Михалок.

Я вернулся, рукой Золотарева взял орудие его смерти и побежал в подъезд. Остановившись у квартиры Кискиной, постучал. Никто не ответил. Я постучал снова, сильнее. Из-за двери послышались шаги.

— Кто там? — прозвучал голос той, которую я любил всем сердцем раньше, и той, кого я ненавижу всей своей сущностью прямо сейчас.

— Это сосед, — сказал я, немного исказив голос. — Мне, это... Надо позвонить. Мобильник сел, а... Ну...

Я вытер о ладонь кровь Золотарева с ножа и ткнул рукой в глазок.

— Вот, это... Я порезался, надо вызвать скорую.

За дверью голубки зашушукались, наверно, обсуждая план действий, и через минуту, которая показалась мне вечностью, Диана произнесла:

— Знаете... А как вас зовут?

— Меня Ро... Меня зовут Вадим. Вадим Золотарев.

— Знаете, Вадим, я совершенно голая, да к тому же ужасно боюсь крови. Давайте я позвоню в скорую сама? А вы пока идите к себе, скоро к вам приедут на помощь.

Я не знал, что мне ответить. Время играло не в мою пользу. Нужно было что-то делать.

— А знаешь, Диана, лучше открывай, иначе я расскажу всю правду о тебе твоим соседям, — громко, почти крича, начал я. — Помнишь, лет десять назад… Как ты со своим ебанным братцем убили человека? Твой Андрюша выколол ему глаза. Помнишь?