Притяжение влюбленных сердец (СИ) - "Цветы весеннего сада"

Взяв казака из конвоя, они поехали верхом в сторону Сухарского прииска. Долго искать не пришлось. Довольно быстро они встретили Анну Викторовну и всех остальных людей, участвующих в поисках. Домашнюю пролетку семьи Штольман сопровождала подвода. Двое верховых казаков завершали процессию.

По радостным лицам подчиненных Яков понял, что поиски прошли успешно.

Яков коротко глянул на Анну, отмечая усталость в каждой черточке ее лица. Он подъехал ближе к подводе, разглядывая бледного паренька, лежащего под теплым одеялом.

- Да, брат, натворил дел! – покачал головой Штольман. – Слава Богу, что жив остался!

К Якову подошел казак из числа конвойных и начал докладывать о произошедшем, кивая головой в сторону Анны.

— Это Анна Викторовна его нашла, барин! - крикнул Мишка. Если б не барынька, искали бы мы Петьку, да вряд ли б нашли. Он ведь совсем в другой стороне оказался, в пещерах!

Казаки с почтительным удивлением поглядывали на необычную жену начальника каторги, столь близко к сердцу принявшую чужую беду и поди же, упершуюся и отыскавшую мальчонку. А ведь казалось, как на прогулку избалованная барынька поехала, нарядная, веселая. Но поди же, нашла с китайцем своим пропавшего Петьку. Кому рассказать - не поверят.

- Намжин Иванович, поедете верхом! - коротко приказал Яков и сел рядом с Анной.

- Все в порядке? - шепнул он, как только они остались одни. Он убрал от лица Аны выпавшие из прически пряди.

Все хорошо. - сжала его руку Анна.

- Для меня это были долгие полдня. Отпустить Вас отпустил, а сам от беспокойства чуть с ума не сошел. - признался Штольман.

- Простите меня! Я всегда Вам столько беспокойства причиняю. Я бы ни за что не поехала никуда, если бы не мальчик. - обняла его Анна, вдыхая запах одеколона и кожи.

- Я надеюсь приключения закончились. А Вы большая молодец. Как и всегда. - улыбнулся Яков.

- Это еще не все… Я, кажется, Яков Платонович, пока Петра искала, нашла клад. Мне дух другого ребенка показал. Очень много спрятанных мешков, похоже с золотым песком. Я не стала забирать его сегодня, там он довольно неприметно запрятан, если не знать, не найдешь. Просто почувствовала, что нельзя его пока трогать и промолчала. Решила с Вами посоветоваться.

- Там несколько лет назад пропал весь намытый за полгода золотой песок. Деньги огромные. Правильно, что не взяли. Туда нужно с охраной идти. Золото это до сих пор ищут, а между тем деньги эти государственные. - помолчав, сказал Штольман.

Дома Аня, выходя из умывальни, столкнулась с кухаркой.

- Негоже, барыня, опосля мужа домой возвращаться! - ворчала она, пользуясь тем, что никто другой ее не слышит.

- Что? - изумилась Аня. - Ефросинья, это ты мне?

- А кому ж еще. Барин такой усталый домой приехал, бледный, а супружницы, значица, и нет, как с утра убежала. Лица на нем не было. Бегал, Вас искал! Такой хороший, добрый барин! Негоже так с ним поступать. - пеняла кухарка, наседая на хозяйку.

- Да мы… договорились, и Яков Платонович меня отпустил! - Аня от удивления начала оправдываться, хотя она вовсе не должна была это делать перед прислугой.

- Да, плохо дело, совсем плохо. - качала головой Ефросинья.

- Ну знаете, что! - возмутилась Аня. - плохо дело и негоже людей свадебным караваем травить, а мы с Яковом Платоновичем сами разберемся.

- Уж разберитесь, барынька! А то, как бы барин не осерчал на Вас… - опять принялась за свое кухарка, и Аня в раздражении потерла лицо, сбежав от сумасбродной служанки. Знал бы Яков Платонович! Будет наглеть, она мужу на нее пожалуется!

В спальне супруги наконец продолжили разговор. Напряжение не отпускало. Выслушав весь рассказ жены, начиная с утреннего визита господина Ширяева, Яков сел за стол и задумчиво потер переносицу. Он был очень взволнован.

- Яков Платонович, ну прошу Вас, успокойтесь! - Аня подошла и прижала его голову к своему животу.

Супруг встал и немедленно обнял ее.

- Там нет никого больше под землей? - глухо спросил он, приняв какое-то решение.

- Сейчас нет… Конвой всех разогнал. Только косточек под землей много. - столь же тихо ответила Аня, закрыв глаза.

- Насколько много? Вы знаете? - уточнил Штольман.

- Десять человек как минимум…Десять детей. - помолчав, сказала Анна.

- Завтра съездим туда, убедимся, что никого нет, и горные инженеры взорвут все входы и выходы. Это сразу нужно было сделать, еще два года назад. Я больше не допущу, чтобы терялись и умирали дети, и чтобы Вы, рискуя жизнью, их искали. - категорично сказал Штольман.

- Но сначала мы заберем клад. - сказала Анна. - Мне нужны деньги. Вы же выделите мне сумму, положенную по закону тому, кто нашел ценности?

- Выделю. Вы не перестаете меня удивлять. - покачал головой Яков. - Решили раздать всем сирым и убогим? Я правильно догадался? Это не выход.

- Я хочу построить школу для детей арестантов и ссыльных. При школе можно сделать хлебопекарню, кухню и большой огород. - призналась супруга.

— Вот это очень хорошая идея. - погладил Анну по спине Штольман и, словно опомнившись, стал расстегивать ее платье. Вечер уже, пора было ложиться.

- Признаться, я сам в этом направлении давно думаю. На деньги, что удалось сэкономить благодаря помощи господина Негрена я заказал и выкупил сукновальни и прядильни, чтобы организовать для местных небольшое производство. - сказал Яков.

Он помог снять жене платье, корсет и обнял ее снова, уже наслаждаясь изгибами податливого мягкого тела.

- Обо всем то Вы думаете. - прижалась к нему Аня. - Ну какой же Вы…

- Какой? - смущенно усмехнулся Яков.

- Умный и милосердный! Самый лучший человек на свете! - сказала Анна, помогая ему раздеться.

Яков с удовольствием подставился под ее нежные заботливые пальчики, продолжая смотреть жене в глаза.

- Иногда я думаю, Яков Платонович, что Вас Бог отправил в это место, чтобы Вы людям помогли, потому что в Ваших силах это сделать, и самое главное, у Вас есть желание, а у других как видно, не желания было… - Анна говорила так горячо и искренне, что Штольман совсем смутился.

- Оставьте. В конце концов, это мой долг. И потом… Рядом с Вами невозможно быть другим. Куда тянется Ваша душа, туда и моя. Когда Вы со мной, хочется быть еще лучше, и сделать еще больше. Любимая… —сказал Яков и накрыл ее губы своими.

***

К обеду следующего дня, когда Яков Платонович с вооружённым казачьим отрядом приехал обрушать шахты, он увидел стихийный сход местных жителей.

Большая толпа собиралась у входа под землю. Многие бабы взяли с собой маленьких ребятишек. Тем не менее сход был далеко не мирным. У некоторых собравшихся в руках были камни и палки.

Толпа возмущалась и гудела. Бабы готовились отбивать один из последних источников дохода.

Штольман пожалел, что взял с собой Анну. Если придется применять силу и разгонять народ, он бы хотел, чтобы она была как можно дальше от этого зрелища. Хорошо хоть супруга осталась в тарантасе и не торопилась выходить.

— Это что ж такое, люди добрые делается! Совсем нас по миру пустить хотят тюремщики проклятые! - закричала одна из женщин. Толпа одобрительно зашумела.

- Приказываю всем сейчас же отойти за пределы зоны взрывных работ. - сказал Яков, не ввязываясь в спор. Казаки стали оттеснять ставшую на время робкой, перед лицом официальной власти, толпу. Взрывники деловито забивали колышки, делая разметку для будущего обрушения. Инженер достал план шахты и сверялся с ним на местности, раздавая указания.

Тут в одного из казаков прилетел увесистый камень. В инженера еще один, служащий закричал, прижимая руки, к голове, из которой заструилась кровь. Казаки достали оружие.

Яков знаком приказал не стрелять.

- Да мы же, барин, без последнего куска хлеба останемся! Нам только сдохнуть тут останется! - заголосили опять женщины. Ребятишки заплакали. Сначала один, потом другой…

- Все, у кого сейчас в руках камни и все, кто пришел скандалить с детьми на руках, тем самым подвергая их опасности, будут подвергнуты розгам. - пригрозил Штольман.