Старец не ответил, но мне было понятно, что он был согласен с этим высказыванием.
А я воодушевленно смочил пальцы правой руки в кувшине, и брызнул водой в лицо Карсилине, не сомневаясь в том, что она придет в себя.
Карси открыла глаза и, не понимая, где находится, приподняла голову над подушкой. А увидев меня с деревянным кувшином в руках, в мешковатой робе мага, серой накидке и остроконечной старой шляпе не смогла сдержать свой смешок.
- Это ведь не очередной мой сон, да? – весело сказала она.
- Добро пожаловать в реальность! – радостно ответил я.
Карси, выбираясь из-под покрывала и потягиваясь, присела на край кровати, расправив подол своего платья. Её ноги не доставали до дощатого пола.
- Последнее, что я помню, как Январис меня замораживает, - принцесса вздрогнула. – Я думала, что уже всё…
Вспоминать об этом ей было неприятно.
- Не беспокойся, в споре с моим упрямством он проиграл. – Я ей подмигнул, надеясь, что Карси не станет вдаваться в подробности, от которых у меня самого мурашки по коже.
Я поставил кувшин возле печи и сел рядом с Карсилиной, чувствуя странную неловкость. Ей же совсем не обязательно знать, что я натерпелся, пока пытался её спасти.
- Но как тебе удалось его победить и выбраться оттуда?
- Фантастическое везение. Ещё и Декабрина помочь решила. Всё до безобразия просто, - я взял её руку в свою. Живая! Тёплая! Моё сердце трепетало, пытаясь привыкнуть к той мысли, что Карси рядом, она здесь, всё хорошо.
Карсилина коснулась моей щеки своим носом.
- Почему ты дрожишь? – мягко поинтересовалась она.
Это что-то невероятное, ведь она была мертва больше года, потом оказалась жива, затем очутилась снова на грани смерти, а теперь мы сидим, разговариваем. Я могу до неё дотронуться, обнять… Карси не исчезнет. Да, я счастлив, что могу, наконец, вздохнуть спокойно, радуясь любимому человеку, ощущая её пульс, но между тем, чувствую себя сумасшедшим от всего этого.
- Спасибо, - прошептал я, прижав её к себе, нежно гладя по голове.
- За что? – улыбнулась принцесса, не понимая, что имею в виду.
- Просто, спасибо, - ответил я, не уточняя, зачем говорить ей такую банальщину, что благодарен ей за то, что она есть, и что отправилась за мной к Январису, хоть я и не уверен, что стоило. – Но больше так не делай.
А еще боялся, что если выпущу её из своих объятий, то вновь что-нибудь случится, и Карси возьмет и пропадёт.
- Я тебя не понимаю. – Карсилина попыталась развести руками.
- Наверное, от радости свои мысли разучился формулировать, - усмехнулся я. – Но никогда не поздно научиться снова!
- Ну, с мыслями у тебя всегда были проблемы, – хмыкнула она.
- А кто в этом виноват?
Мы потянулись друг к другу, и наши губы слились в поцелуе, а шляпа с моей головы упала за спину.
Старец в это время гремел за печкой столовыми приборами, готовясь к внеплановому ужину, а по хижине разносился запах свежей рыбы и трав.
Закончив свои приготовления, он отогнул синюю ткань, разделяющую спаленку от кухоньки и, сияя довольной улыбкой, позвал нас к столу. Карси, поднявшись на ноги, чуть не упала, но я помог ей удержать равновесие и не плюхнуться на кровать, ударившись головой о стену. Держась за меня, она дошла до маленького столика на кухне, и я усадил девушку рядом со стеной, а сам сел спиной к печке, старец же решил занять позицию спиной к окну, за которым догорал оранжевый закат. Солнце мягко касалось травы слабеющими лучами, деревья кутались в лёгком ветерке, а кузнечики издавали звонкие трели, встречая ночь.
На столе лежала большая деревянная чаща, в которой был приготовлен салат из сырой рыбы, сырой картошки, репы, непонятного корня синеватого цвета и какой-то полезной травы. Было понятно, что Хранитель Озера – адепт сыроедения. Только, порой, такой метод приема пищи непривыкшие животы доводит до несварения желудков. Так же, у нас было по стакану зеленоватого пойла, пахнущего чем-то хвойным.
Хоть я и ощущал дикий голод, а желудок возмущённо урчал, пробовать на вкус данную еду не имел никакого желания.
- Вы ешьте, друзья мои, не стесняйтесь, я никого не хочу отравить, - предлагал старец, глядя на наши сконфуженные лица, видимо, ему было интересно, с какими физиономиями мы будем это есть и справятся ли наши желудки.
Чтобы завершить картину, нужно добавить, что салат украшали головы лупоглазых остромордых рыб с зелёной чешуей, смотрящие в пустоту своими жёлтыми глазами.
Хранитель Озера невозмутимо вытер руки о бороду, взял одну из рыбьих голов и с хрустом начал её поедать. Карси, не отрываясь, смотрела, как он жуёт, не понимая, какое удовольствие получает этот человек, питаясь сырыми рыбьими головами, размером чуть меньше, чем его ладони. А когда он начал высасывать рыбьи глаза, она не выдержала и отвела взгляд. А потом, с обреченным видом, потянулась деревянной ложкой вкусить этого «божественного» салата, вылавливая оттуда кусочки репки. Я последовал её примеру, но все кусочки овощей, которые доставались из этого кулинарного шедевра, были в рыбьей чешуе, которую старец не догадался счистить, прежде чем класть рыбу в салат. Более того, в салате попадались и рыбьи внутренности, которые придавали ингредиентам неповторимой горечи. Что касается непонятного синего корня, то на вкус он оказался как сладковатый чеснок, только менее ядрёный.
Самое неприятное – я понимал, что нужно чем-нибудь более-менее подкрепиться, потому что дальше голодать – чревато. Судя по выражению Карсилины, она тоже не оценила прилипшую к нёбу чешую. Но девушка упорно продолжала доставать из чаши кусочки репки, под аккомпанемент хруста старца рыбьими головами.
- Так тихо, как в гробу, - пожаловался тот, пережевывая. – Мой салат показался вам вкусным?
