Глаза смерти (СИ) - "Omega-in-exile"

- Лучше бы ты получал его со своими женами, – проворчал эмир.

- Отец, я уже сделал троих детей.

- Но сын у тебя пока только один. От тебя требуются еще как минимум двое.

- Они будут, отец, будут, – со вздохом пообещал Ахмад.

- Не затягивай с этим! У меня есть подозрение, что ты уже рехнулся на этом блондине Ферренса. Я с ужасом думаю, что будет, если ты все-таки доставишь его сюда.

- Отец, клянусь тебе, если это случится, я сделаю еще не двоих, а троих сыновей!

- Не забывай только, что блондины не способны к деторождению. Как, впрочем, брюнеты и прочие мужчины. Для этого требуются женщины.

- Отец, я не забуду! – рассмеялся Ахмад. – Прости, но мне пора на прием.

- Вырази американцам признательность от моего имени и дай понять, что наши танкеры нуждаются в их постоянном военном присутствии в проливе.

- Разумеется, отец.

Эмир кивнул и направился к зданию дворца.

Ахмад посмотрел на часы. Да, пора было отправляться в штаб флота. Но что-то удерживало его. Он подошел к стене, с которой открывался вид на пустыню и сапфировые воды Ормузского пролива, в котором были видны сухогрузы, танкеры и военные фрегаты. Издалека они казались игрушечными. И не верилось, что в любой момент из-за этих корабликов может вспыхнуть война, в которую будет вовлечен весь мир.

А еще Ахмад разглядел у самого берега пролива белый тент. Он вспомнил, что Али говорил ему: Энди и еще несколько наложников испросили разрешения искупаться в проливе. Что ж, пускай! Парням скучно бултыхаться в мраморных бассейнах. Настоящее море куда лучше. Пусть резвятся. А ему, Ахмаду, пора в штаб военно-морского флота.

На берегу пролива действительно отдыхали наложники. Фрукты, вяленое мясо, зелень, пиво (на это Энди выпросил особое разрешение лично у Ахмада). Виски (на это разрешения не было, но Энди тайком протащил на берег две литрухи). Это был своего рода прощальный пикник. Отмечали завершение контракта Лима. Парень уже собрал вещи, в кармане у него лежал билет на авиарейс Эль-Ормуз – Париж.

Энди разлегся на центральном шезлонге (теперь это была его привилегия как некоронованого короля гарема), закинув ногу на ногу и сдвинув шикарные темные очки на кончик носа. Лим лежал на почетном месте справа. Двое парней бултыхались в море, за ними неотступно следили слуги. Во-первых, чтобы те не обгорели на солнце, а во-вторых, что ни говори, в проливе было полно акул.

Энди только что вылез из моря и тайком, чтобы не заметили слуги, хлебнул вискаря. Это был настоящий кайф, окунуться в теплые сапфировые волны, ощутить соленый запах волн и свежий ветер, любоваться сверкающими на солнце брызгами. Этого не могла заменить никакая роскошь гарема с его мозаичными бассейнами, джакузи, фонтанами и даже водными горками.

Пустыня. Море. Солнце. Вискарь. Свобода.

Энди вылез из моря, когда несчастные слуги уже охрипли, умоляя его выйти на берег, и собирались сами лезть в море за любимым наложником его высочества. Ведь если так тщательная оберегаемая кожа красавца обгорит, то виноваты будут слуги. Их вполне могли сослать на какую-нибудь дальнюю кухню или помойку.

И теперь Энди, бережно обтертый мягкими полотенцами, умащенный кремами и лосьонами, возлежал в шезлонге, щеголяя бирюзовыми плавками. Показываться в стрингах вне пределов гарема наложникам строго запрещалось, даже если вокруг на километры не было никого кроме все тех же слуг из гарема.

- Лим, так я не понял, ты разве не возвращаешься в Канаду? – лениво поинтересовался Энди у своего приятеля.

- Нет, побуду пока в Европе. Думаю оглядеться, а летом подать документы в университет. Может быть, в Париже или во Франкфурте.

- А почему не в Канаде? Тебя же там девушка ждет?

- Уже не ждет, – улыбнулся Лим. – Обычная история.

- Хм, нашла другого парня? – понимающе покосился на него Энди.

- И это тоже. Но и я… Знаешь, я как-то подостыл к ней, пока был тут.

- Блядский воздух гарема, все понятно, – хмыкнул Энди.

- Наверное, – усмехнулся Лим.

- Не беда, найдешь себе другую, – пожал плечами Энди. – Ты красивый, денег у тебя теперь хренова туча. Телки будут на тебя просто кидаться.

Подошел слуга с подносом, на котором стояли прохладительные напитки. Энди взял свой любимый холодный лимонный чай, к которому он пристрастился в гареме. Потом украдкой хлебнул вискаря из бутылки, спрятанной под шезлонгом, передал ее Лиму, тот тоже хлебнул и передал другому наложнику.

- Телки, – повторил Лим задумчиво, заедая виски каким-то тропическим фруктом. – Я уже и сам не знаю насчет телок.

- Ты же говорил, что больше по телкам? – удивленно спросил Энди, с удовольствием отхлебывая холодный, удивительно вкусный лимонный чай.

- Год в гареме даром не прошел, – усмехнулся Лим. – Теперь я больше по парням.

Энди присвистнул.

- Что, так понравилось кувыркаться с принцем?

- Нет, с принцем не так чтобы очень, – произнес Лим, понизив голос, чтобы их не слышали другие. – Хорошо, но ничего особенного. Вот с другими парнями – да. С тобой – особенно. Ты первый, с кем я получил удовольствие, когда был снизу. Не просто удовольствие, – Лим замолчал. – Энди… На самом деле мне уже никакие телки не нужны.

- Так в чем проблема? Найдешь себе парня, будешь с ним трахаться…

- Такого как ты – вряд ли, – грустно улыбнулся Лим.

- Ну да, я же такой весь из себя несравненный, неповторимый, – манерно протянул Энди, приподнимаясь на локте и принимая позу фотомодели перед объективом. – Брось, Лим! Мне тоже с тобой было хорошо. Правда, хорошо. Но…

- Но ничего особенного, ага, – закончил за него Лим.

- Ну, я не то хотел сказать…

- Перестань, Энди, я все понимаю. И хочу, чтобы ты понял. Вот ты говорил как-то, что любишь одного парня. Что долго-долго любил его, но не решался признаться, так?

- Ну, не совсем так, но да, как-то так.

- Вот. Тогда ты меня поймешь.

- Что? – тихо спросил Энди, беря в руку стакан с чаем и отпивая еще – не столько потому что ему хотелось пить, сколько чтобы скрыть внезапное смущение.

- Ты для меня всегда будешь таким парнем.

Энди молчал.

- Нет, ты не подумай, я трезво смотрю на вещи, – продолжал Лим. – Ну да, у меня будет еще до фига парней. Может, и телок, почему нет? Может, сойдусь когда-нибудь с парнем или с девушкой… Скорее с парнем. Но ты для меня останешься надолго. Навсегда.

- Лим, мне правда…

- Энди, все. Я сказал, что хотел. Спасибо тебе за все.

- Да за что спасибо-то! – пожал плечами Энди. – Это ты мне всегда помогал. Сразу насчет этого урода Армана предупредил. С парнями свел…

- Да уж, свел, – хихикнул Лим, а следом за ним Энди.

На самом деле именно Лим стал для Энди незаменимым советником по вопросу о формировании “личной гвардии”. Именно он назвал Энди тех парней, у кого был особый зуб на Армана и кому можно было доверять.

Энди теперь был любимым наложником принца. Ахмад, учуявший едва ли не мистическую связь Энди с боготворимым им Артуром, теперь предпочитал его другим наложникам. У многих это вызывало зависть и ненависть, которые искусно подогревались Арманом, не желавшим смириться с потерей короны. Поэтому “личная гвардия” для Энди была необходима. Райский гарем был полон ловушек, а в его благоухающем воздухе всегда был растворен ядовитый запах предательства.

Но проблема была не только в этом. Любимый наложник принца был неприкосновенной персоной для всех, кроме его высочества. Если на секс обычных наложников друг с другом стражи гарема смотрели сквозь пальцы, то любимый наложник мог принадлежать только принцу.

А Энди хотелось секса и с другими парнями! Не потому что он был таким уж ненасытным (хотя все-таки был), просто запретный плод всегда сладок. Наверное, Энди, прежде признававший только bdsm, относился бы к “ванильному” сексу с другими наложниками равнодушно, но теперь, когда ему это было запрещено, он возжелал этого секса если не всей душой, то уж всем телом точно. Да, он понимал, что для него это может плохо кончиться, учитывая ненависть к нему Армана и подозрительное отношение со стороны Али. Но почему-то Энди был уверен, что если даже до принца дойдет о проказах его любимого наложника, то он не сделает Энди ничего плохого. Потому что Лешка своим незримым присутствием прикрывал Энди словно непробиваемым щитом.