Глаза смерти (СИ) - "Omega-in-exile"

- Мистер Браун, прибегать к помощи Антисети – это последнее, чего мне бы хотелось, – в голосе Артура был лед. – Не буду скрывать, у меня вызывает отвращение и Сеть, и Антисеть. Простите, что говорю это. Но, думаю, у меня есть на это полное право.

- Но тогда как ты хочешь избавиться от этого маньяка? – с плохо скрытым любопытством осведомилась герцогиня.

- Я хочу, чтобы маньяк сам избавился от меня, – с улыбкой отвечал Артур.

- Он никогда тебя не отпустит! – воскликнула герцогиня. – Всем известно, что он просто одержим тобой.

- Значит, надо сделать так, чтобы его одержимость превратилась в отвращение.

- Мне кажется, вы задумали что-то очень опасное, Алверт, – нахмурился Браун.

- Возможно.

- Алверт, будьте осторожнее. Вы имеете дело с психически больным человеком!

- Благодарю вас за заботу, мистер Браун. Но я тоже психически болен, и вам это известно, – улыбнулся Артур.

- Мальчик мой, у тебя светлая голова! – заявила герцогиня.

- Безусловно, ваша светлость, если вы имеете в виду цвет моих волос.

- Милый, ты так неописуемо красив, береги себя, умоляю, – воскликнула старушка.

- Постараюсь сделать все, чтобы моя красота не пострадала, – с иронией заметил Артур. – Это единственное, что у меня осталось… Кстати, вы обратили внимание? Мы встретились в этом ресторане практически год спустя после нашей встречи здесь в том же составе. Ваша светлость, мистер Браун и я. И за соседним столиком, как и тогда, сидит виконт Каннинг. Пойду поприветствую его.

И Артур, поднявшись, направился к Тони, который все это время с ненавистью на него поглядывал. Браун проводил Артура подозрительным взглядом, а герцогиня была в восторге, предвкушая грандиозный скандал.

Эль-Касаба, май 2014 года

К удивлению Энди, его внезапно родившийся проект по развитию контрабандного бизнеса в Ормузском проливе стал реализовываться если не с бешеной скоростью, то с близкой к этому. Брат Саида Касам, с которым Энди поговорил в подземельях Аль-Касабы, с плохо скрытым восторгом выслушал предложение Энди инвестировать в приобретение современной посудины для перевозки грузов. Поначалу Энди планировал перепродать посудину в собственность семьи Касама. Но затем рассудил, что все равно не сможет контролировать, что именно и в каких количествах будут перевозить контрабандисты на этих катерах, и его неизбежно будут безбожно надувать, если он захочет брать процент с продаж. Нет, куда надежнее было оставить катера в своей собственности и брать фиксированную плату за их использование. Погуглив в интернете и пошарив на профильных сайтах, Энди узнал, что покупка одного катера обойдется примерно в пятьдесят тысяч долларов, тогда как покупка двух катеров обойдется примерно в 85 тысяч. То есть выгоднее было приобрести сразу два катера. Касам был только за. Спор разгорелся по поводу платы за использование посудин. Тут Энди впервые в жизни узнал, что такое торг по-арабски. Он хотел получать две тысячи долларов в сутки с каждой посудины. Касам стал вопить, что самая большая цена не может быть выше пятисот долларов в сутки, иначе все будет невыгодным и нерентабельным. Энди упирал на то, что намерен купить вместительные корыта с мощными моторами, Касам живописал трудности с приобретением товаров, их продажей. Энди говорил, что корыта будут снабжены радарами, которые позволят им идти в темноте без сигнальных огней и избежать столкновения с большими кораблями. Касам вопил, что перевозчикам грузов приходится давать большие взятки эмиратским и иранским таможенникам, дабы те закрывали глаза на контрабанду. Да еще и ормузские таможенники зорко следят за контрабандистами, чтобы не упустить свою долю. Энди заявил, что вопрос с ормузскими таможенниками он решит (как именно это сделать Энди понятия не имел, но утверждал это нагло и уверенно). Касам, заламывая руки, запричитал, что у него большая семья, которую нужно кормить. На что Энди возразил, что новые посудины позволят Касаму перевозить гораздо больше грузов, и это увеличит его доход. В итоге сошлись на тысяче долларов в сутки за каждую посудину. Энди чувствовал, что можно было торговаться и дальше и добиться платы в полторы тысячи гринов. Но главной целью Энди была вовсе не прибыль. У него и так было достаточно денег – почти шесть миллионов долларов – и он, честно говоря, понятия не имел куда их девать, ибо и без того купался в роскоши, живя на всем готовом и не зная нужды ни в чем. Нет, Энди были нужны не деньги. Ему были нужны люди, которые в критический момент сумеют вывезти его с острова. А в том, что такой момент наступит, Энди не сомневался. И хотел завязать хорошие отношения с контрабандистами, а не обдирать их как липок.

Теперь перед Энди встал вопрос покупки катеров и оформления их в собственность. Первый вопрос решить оказалось легко: катера продавались тут же, в Ормузе. А вот с их оформлением возникла проблема. В чей собственности они должны находиться? В собственности гражданина РФ Андрея Алтухина? Или в собственности гражданина США Макса Эндрю Тейлора? Ни то, ни другое Энди не устраивало. Он не хотел светить свое настоящее имя. И Сеть, и Антисеть, и еще хрен знает кто могли сразу выйти на его след. А связывать имя гражданина США с контрабандой, да тем более в Иран, тоже было рискованно. Пусть формально Энди был всего лишь арендодателем катеров, но все равно. На кой хрен ему проблемы с американскими властями, если те докопаются до этих делишек? Предположим, перехватит какой-нибудь американский фрегат или эсминец один из катеров, начнется расследование, выяснят, кому принадлежит катер, и что тогда? А Энди считал, что его американский паспорт в будущем может очень даже пригодиться.

Он решил посоветоваться с Лешкой. Тот, судя по голосу, был поглощен своими проблемами с Ферренсом и поначалу даже не въехал в то, что говорил ему Энди. А потом поинтересовался: не перегрелся ли его возлюбленный на жарком ормузском солнце. Энди радостно ответил, что не просто перегрелся, а прокалил все мозги и теперь хочет их остудить в прохладе ночных вод Персидского залива. В итоге Лешка дал Энди совет зарегистрировать катера как собственность офшорной фирмы. И выстроить запутанную цепочку таких фирм, чтобы дойти до настоящего собственника было затруднительно. Было ясно, что у Лешки был опыт по этой части, поскольку именно он и проделал эту операцию, причем весьма быстро. Фирма с незамысловатым названием AMT Limited была зарегистрирована в дубайском офшоре. От нее тянулась замысловатая цепочка таких же липовых контор, зарегистрированных в других офшорах. И на их конечного владельца – Макса Эндрю Тейлора – выйти было практически невозможно.

Между тем Саид, который после нетрадиционного секса с использованием постороннего предмета смотрел на Энди чуть ли не с обожанием, сообщил, что Касам опять почтительно просит господина Тейлора об аудиенции. И с ним еще один человек из Хорозгана, то есть из тех самых контрабандистских поселков. Энди насторожился. Ему не хотелось светить свое лицо. Мало ли кого может приволочь с собой этот Касам. Саид уверял, что драгоценному господину ничто не угрожает и что он, Саид, лично будет обеспечивать его безопасность. Но Энди не боялся, что на него набросятся с ножом или выстрелят из пистолета. Он боялся, что посторонний увидит его лицо. Черт его знает, ведь Ферренс ведет какие-то темные дела с ормузским принцем Рашидом. У него тут могут быть свои шпионы. И что делать? Паранджу что ли надеть? Но такой наряд мог быть слишком неверно истолкован Касамом и его спутником. И Энди с видом капризной примадонны затребовал у прислуги густую вуаль. Очень густую. Он заявил, что боится рассеянной радиации, которая испортит цвет его лица. Слуги забегали, чтобы поскорее исполнить очередную блажь любимого наложника принца. А Энди сомневался, что в Ормузе найдется хоть одна вуаль. Откуда ей здесь взяться? Но, к его изумлению, вуаль перед ним положили уже через семь минут. Действительно густую. За которой было совершенно не видно лица. Энди решил для порядка прогуляться в ней по гарему (а иначе зачем она ему понадобилась?). Набросил ее на широкополую шляпу, из одежды на нем были только узенькие стринги телесного цвета и в таком виде заявился к бассейну, где отдыхали остальные наложники. Появление Энди в таком виде вызвало нездоровый интерес и даже ажиотаж среди парней. Правда никто не осмелился отпускать шуточек в его адрес (особенно после странного исчезновения Дидье, о котором ходили самые зловещие слухи). Энди понимал, что выглядит по-идиотски, но ему надо было во что бы то ни стало “выгулять” эту гребаную вуаль. Он объяснил, теперь уже наложникам, что опасается за свою кожу, поскольку узнал, что рассеянная радиация (то есть даже в тени) очень для нее вредна. На некоторых наложников объяснения Энди произвели столь сильное впечатление, что они затребовали вуали и для себя.