- Так может экипаж возьмем да домой поедем?
- Нет, все нормально. Немного посидим и пойдем обратно. Я еще не купила то, зачем пришла.
Вернувшись в ювелирный отдел, Аня сразу заметила то, что искала. Нет, не запонки или часы. Хотелось выбрать особенный подарок. Аня увидела на высокой полке маленькую серебряную статуэтку ангела, словно реявшего в воздухе. Его ажурные стрекозиные крылышки трепетали от света, что падал на них. Очень красивая тонкая работа. Ангелочек был таким воздушным, казалось, что он сейчас улетит. Тонкие пальчики ангела тянулись к верху.
Аня решила, что непременно подарит его мужу.
Перед приемом госпожу Штольман пришел причесывать куафер-японец. Его отправила к ней сама баронесса, давно пользующаяся услугами господина Асады.
Японец с удивлением смотрел на пышные кудрявые локоны молодой госпожи, которые надлежало уложить в высокую нарядную прическу. Обычно он пользовался накладными прядями, шиньонами, которые делали его подмастерья, а тут такое богатство…
Но куафер не искал легких путей. Он хотел в процессе разговорить супругу русского чиновника.
Асада был кадровым японским военным и талантливым шпионом. Знал несколько языков, несколько лет усердно учил русский. В разведшколе им преподавали японскую борьбу джиу-джитсу, искусство гримирования, умение отвечать на допросах и тысячи всяких шпионских хитростей, в том числе как нравиться женщинам и сохранять их привязанность. Сегодня его клиенткой была интересная молодая леди.
Однако с госпожой Штольман обычные приемы обольщения не работали. Чем больше он расхваливал ее внешность, благо было что похвалить, и он почти не льстил, тем больше хмурилась русская красавица.
Татьяна как маменька следила за своей барыней и душа у нее была не на месте, потому как у Анечки Викторовны с утра маковой росинки во рту не было.
— Барыня, ну нельзя же так! - увещевала она.
Стол накрыт, а Вы все никак не отобедаете.
- Не хочу, Таня! Я как этот запах от ресторации почувствовала, так с тех пор не могу и думать о еде.
— Отлично там пахло, свежайшими щами.
Аня позеленела от воспоминаний.
- Барыня, ну кофий со сливочками выпейте.
— Ты лучше спустись в лавку, посмотри фрукты. Только яблоки и груши не бери, а вот… сливы, их можно.
- Странная Вы у меня сегодня, никак хворать надумали!
Таня решительно пощупала лоб и, не обнаружив жара, убежала выполнять задание. Сливы так сливы.
Асада решил подобрать другой ключик к жене русского чиновника, раз уж она настолько обескураживающе не тщеславна. Японец попробовал дать пищу ее уму и воображению и этим расположить к себе.
Он начал рассказывать ей про Японию, фрукты, которые растут там, деревья и цветы.
Госпожа оживилась. Ее хмурое лицо разгладилось.
- А Вы где бывали? - наудачу задал вопрос куафер.
Русская госпожа простодушно рассказывала маршрут их с мужем плавания, какие корабли им встречались.
Асада осторожно выяснял, были ли среди их пассажиров военные и гражданские чины. Японец вздохнул про себя. Анна оказалась супругой провинциального полицейского и жила в такой глуши, что пользы от ее рассказа было мало. Но все же что-то в ней цепляло опытного шпиона.
Асада начал рассказывать ей по маленькие японские мандарины, сладкие как мед, которые едят вместе со шкуркой. Госпожа улыбалась, а он с прищуром наблюдал за ее улыбкой.
Когда куафер спросил ее про балы, на которых она бывала, он неожиданно попал в самую точку. Госпожа знала человека, на которого велась охота. Оставалось только расспросить ее…
Мягкие шелковые волосы русской женщины ложились упругими локонами. Работать с такой роскошью было приятно. Работа радовала глаз. Сделав шаг назад, японец зацокал, глядя на произведение рук своих.
Совещание у барона фон Кейзерлинга проходило напряженно для всех присутствующих.
Огромное количество вопросов, которое они должны были обсудить — от возможности пропуска на территорию Приамурья китайских пароходов до ревизии политических тюрем из-за непрекращающихся скандалов и попыток побегов.
Работой Штольмана генерал-губернатор по большому счету был доволен. Яков Платонович быстро навел порядок со снабжением и одел заключенных, также резко снизил смертность как среди каторжан, так и среди ссыльнопоселенцев, провел ротацию кадров в местных полицейских участках, много ездил по округу и всегда предоставлял подробные отчеты с перечнем недостатков и предложением мер по их исправлению.
С губернатором Хорошкиным напротив, разногласий хватало.
— Почему мы не можем разогнать Шалтугу? — спросил Штольман, заслушивая очередного выступающего. - Да, территория китайская, но люди там наполовину русские, много сброда со всего света. Цинский Китай будет только рад нашей помощи. Их армии Шалтуга не по зубам, да и слишком далеко от регулярных частей.
На золотодобычу в Шалтугу регулярно бегут каторжники, оттуда непрерывным потоком в Сибирь идет дешевое золото. Наши купцы терпят убытки.
— Оттого и не прикрывают, господин Штольман. Дело в дешевом золоте. Правительством в Петербурге принято решение скупать шалтугинское золото через третьих лиц для пополнения казны, — помолчав сказал генерал-губернатор, - оттого временно приходится терпеть беззаконие.
— Но ведь на наших границах находится рассадник бандитизма и лихих людей. Эти авантюристы регулярно устраивают междусобойщину. Государство Шалтуга разрастается. Скоро дойдет до того, что они будут иметь собственную армию. — возмутился старик Авилов.
- Таково решение центрального правительства и воля министра, - развел руками барон фон Кейзерлинг, - как будет политическое решение, так Шалтуга и будет разогнана. Но пока ее существование будет выгодно, она будет продолжать свою золотодобычу.
Вечером Яков вернулся домой и увидел японского куафера, собирающего свой нехитрый скарб. Он посмотрел на жену - вопросительно, и, угрожающе, на самого слугу. Асада, увидев супруга своей клиентки и признав его по мундиру, предпочел поскорее убраться. От русского чиновника волнами шло подозрение.
Яков суровыми глазами проводил японского парикмахера до самой двери. Опять одна! Да еще с этим страшилищем. Где горничная, черт ее бы побрал!
Он был недоволен, но Аня была не виновата. Если уже даже генерал-губернатор держит в прислуге японца…
Яков хмурился. Он застегнул подготовленную для него накрахмаленную сорочку.
- Аня, о чем говорили с куафером?
- О всяких глупостях. О Японии, о фруктах, что там растут.
- Он расспрашивал тебя о чем-либо?
- Да, о том откуда мы, как проходило наше путешествие.
- Аня, с подобными людьми нужно быть осмотрительнее.
- С куаферами или японцами?
- Японцами и прочими азиатами. Да и вообще с чужими людьми
— Яков, ты что-то имеешь против японцев?
- Как против нации ничего, но они слишком они активно сотрудничают с англичанами, слишком необычные методы шпионажа используют.
- Этот казался вполне безобидным. Только болтливым.
- Вот то-то и оно, что болтливым.
Аня вдруг остановилась. Внутренним зрением она увидела безрадостную картину недалекого будущего — азиатов, убивающих русских солдат и фотографию японского военного, чей мундир был увешан многочисленными медалями за заслуги перед своей родиной. Фото будет размещено через много лет на обложке журнала. В этом военном она с удивлением узнала сегодняшнего куафера…
Опять закружилась голова. Она потерла виски.
— Что, Аня? — спросил Яков, беря ее за руку.
- Да так, ничего, опять видение.
- Ты очень впечатлительна, дорогая моя.
- Да не в этом дело. Знаешь, Яша, этот японец в самом деле не тот, за кого себя выдает.
***
Увиденную супругой информацию следовало использовать разумно. Если домашний парикмахер фон Кейзерлингов и в самом деле агент разведки, то следовало вычислить его связных и понять, какого рода информацию собирает шпион.
