Глаза смерти (СИ) - "Omega-in-exile"

- Кто нас выследил? – крикнул он на ходу.

– Не знаю, – проскрежетал Вадим Александрович. – Может, кто-то из Антисети. Мы все действуем автономно. Может, кто-то из вашей гребаной Сети. Решил вам отомстить. Может еще какие-нибудь ваши друзья. – А ваши спецслужбы? – Им-то зачем? Вы знаете, какой скандал поднимется, если вас грохнут в Москве? Снова выстрелы. Справа. Оставшийся в живых снайпер явно сменил свое местоположение и двигался параллельно с ними по ближайшим проходам. – Вот сука! – в сердцах бросил Вадим Александрович. – Не дает уйти. Он снова выстрелил. Ответный выстрел раздался совсем рядом. Но Вадим Александрович за полсекунды до того, как прозвучал выстрел, снова бросился на Ферренса, прикрывая его. Пуля снайпера попала ему в бок. Ферренс почувствовал, как его заклятый враг и нежданный телохранитель вздрогнул и обмяк. – Вы ранены? – спросил Ферренс. Вадим Александрович ничего не отвечал. Его взор уже туманился, но все же он заметил, как за соседней могилой мелькнула тень. Мгновенно его рука с пистолетом взметнулась, раздался выстрел. Рядом послышался крик, на землю шмякнулось что-то тяжелое. Наступила тишина, нарушаемая лишь карканьем встревоженного воронья. – Ферренс, – с трудом прохрипел Вадим Александрович. – Слушайте. Foster Incorporated, штат Техас. Имя… Джо… Он захрипел сильнее, глаза его закрылись. Ферренс схватил его за руку. Пульс не прощупывался. Было ясно, что его русский враг-спаситель больше ничего не скажет… *** борт самолета Москва-Брюссель, ноябрь 2014 года Ферренс сидел в салоне самолета, уносившего его из неприветливой российской столицы, в Брюссель, где его ждала встреча с руководством Еврокомиссии по итогам тайных переговоров в Москве. Затем блиц-вояж Париж-Берлин-Лондон. Встречи обещали быть более чем трудными, следовало все обдумать. Но мысли Ферренса были о другом. Перед самым вылетом из Москвы ему прислали специально для него переведенные сообщения российских СМИ о стрельбе на Ваганьковском кладбище. «Московская полиция опровергла сообщения о криминальном характере стрельбы на Ваганьковском кладбище. По словам представителя полиции, сотрудники вневедомственной охраны кладбища стреляли в воздух, отпугивая ворон, стаи которых в последнее время стали настоящим бедствием. Кроме того, полиция опровергла появившиеся в СМИ со ссылкой на неназванные источники сообщения о том, что в результате стрельбы были убиты, по разным данным, два или три человека. И что, возможно, одному или двоим участникам инцидента удалось скрыться. «Если кому и удалось скрыться, так это воронам, потому что кроме них на том участке кладбища никого не было», – заметил представитель полиции. Он подчеркнул, что в московские больницы и морги не поступали раненые или убитые с огнестрельными ранениями. Эту же информацию подтвердил и представитель департамента здравоохранения». Ферренс мрачно улыбнулся. Ничего не было. Никакой стрельбы. Просто отпугивали ворон. Вот и все. Что случилось с его русским врагом-спасителем, он не знал. По всей видимости, тот был убит. Когда Ферренс оставил его, пульс не прощупывался. Добравшись до зеленой «шкоды», Ферренс сообщил о случившемся водителю. Тот говорил по-английски плохо, но, кажется, понял. Кому-то позвонил и что-то сказал по-русски. Через двадцать минут Ферренс был в отеле. Еще через два с половиной часа покинул Москву. У него из головы не шли слова Вадима Александровича: «Foster Incorporated, штат Техас. Имя… Джо…» Что это значило? Какое отношение это могло иметь к Артуру?

====== ГЛАВА 70. ПОСЛЕДНЯЯ ТАЙНА АРТУРА ======

Форсборо, ноябрь 2014 года

Герцогиня Трамбулл восседала в своем кресле с каменным лицом. На стуле напротив сидел Ферренс, чуть подавшись вперед и глядя на старую леди с нескрываемой ненавистью. Здесь же был Браун. Обычно невозмутимый, он в этот раз стоял над герцогиней и буквально вопил, потрясая кулаками:

- Миледи, вы с ума сошли! Вы понимаете, чем это могло закончиться??

- Я все отлично понимала.

- Вы! Вы! – Браун едва не задохнулся. – Миледи, я всего ожидал, но… вы… вы!

- Да, я. На старости лет я решила стать организатором убийства Ферренса. Что ж, все когда-нибудь случается впервые, – пожала плечами герцогиня.

- Как видите, я жив, – заметил Ферренс.

- Да, к моему величайшему сожалению.

- Миледи, вы же понимали… – снова начал Браун.

- Вот именно, я все прекрасно понимала, – отрезала герцогиня. – Думаете, я поверила в блеф Ферренса? Это вы, Браун, повелись на него словно маленький ребенок.

- У нас есть точные сведения…

- Чушь, – безапелляционно заявила герцогиня. – Если у Ферренса что-то и есть, то он не решится пустить это в ход. Ему, может быть, и плевать на весь мир, но на себя ему точно не наплевать! Я слишком хорошо его знаю.

- Вы меня совсем не знаете, герцогиня, – холодно произнес Ферренс. – Чего вы добились своим покушением? Того, что один из ключевых людей вашей Антисети в Москве, по всей видимости, погиб. Некий Вадим. А если бы погиб я…

- Если бы погибли вы, то все было бы прекрасно, – упрямо возразила старая дама. – А что касается того человека… Вадима, так? Я и понятия не имела, что он будет с вами. Я хотела, чтобы в ад отправились вы, Ферренс, и только вы! Вы это более чем заслужили.

- Довольно, – сказал Браун. – Мы здесь не для того, чтобы устраивать скандал. Да, я признаю действия ее светлости совершенно неразумными, даже откровенно безумными, едва не поставившими мир на грань катастрофы…

Герцогиня презрительно фыркнула.

- Я отдаю должное вам, Ферренс, – продолжал Браун. – Вы очень быстро узнали то, чего не знали даже мы. Что за покушением на вас стоит герцогиня.

- Как видите, моя Сеть по-прежнему работает, – бесстрастно произнес Ферренс.

- Надеюсь, ей недолго осталось, – ядовито заметила герцогиня.

- А вы ловко притворялись, миледи, – сказал Ферренс. – Сами попросили Брауна, чтобы тот дал мне контакт вашего человека в Москве.

- Да, я хотела вас туда заманить, – спокойно сказала герцогиня. – Мне показалось символичным, если вас прикончат там, где некогда начинал свой путь Артур…

- Вы недостойны упоминать имени Артура своими устами! – прошипел Ферренс.

- Это вы его недостойны! – взорвалась герцогиня. – Мерзкая тварь! Если бы… если бы я все знала раньше, я вас к нему и на пушечный выстрел не подпустила бы!

- О чем вы? – недоуменно спросил Браун.

Ферренс тоже вопросительно посмотрел на герцогиню.

Та стиснула зубы, а ее сухие пальцы готовы были раздавить подлокотники кресла.

- Хотите знать? Я расскажу. Я уже так стара, что мне все равно.

Герцогиня помолчала.

- Это как в плохой мелодраме, – проговорила она как будто с досадой. – В очень плохой мелодраме. Артур – мой внук.

Воцарилась гробовое молчание. Ферренс и Браун с изумлением уставились на герцогиню. Ферренсу ни с того ни с сего вспомнились слова Дарта Вейдера из «Звездных войн», ярой поклонницей которых была эта ведьма: «Люк, я твой отец!».

- Вы полагаете, я повредилась умом? – с ироничной улыбкой осведомилась старая леди. – Отнюдь. Я ничего не знала до… до июля нынешнего года. Но буквально за пару дней до исчезновения Артура личный адвокат моего покойного мужа вручил мне письмо. Оказывается, мой муж завещал хранить это письмо втайне от меня, и передать мне только спустя 10 лет после его кончины. Или же просто сжечь, если бы я к тому времени умерла.

- Простите, миледи, но ведь у вас никогда не было детей, – смущенно сказал Браун.

- Это у нас с мужем никогда не было детей, – сухо ответила герцогиня. – И проблема была не во мне. Мой муж, герцог Трамбулл был бесплоден. Но к тому моменту я уже успела побывать замужем. И даже родить сына.

Браун и Ферренс изумленно смотрели на старую леди, а та с вызовом улыбалась.

- Нет, джентльмены, это не история о Ромео и Джульетте. Скорее, плохая пародия на нее. Когда мне было всего 19 лет, я без памяти влюбилась в виконта Каннинга. Да-да, в Джереми Ситона, виконта Каннинга, который много позже стал отцом этого подонка Тони. А Джереми влюбился в меня. Он сделал мне предложение руки и сердца. Я с восторгом согласилась. Мы были еще сущими детьми, в головах у нас были лишь розовые грезы. Проблема была в наших семьях. Как вам известно, я происхожу из рода маркизов Форсборо. Наша семья к тому времени стремительно беднела, как и многие аристократические семьи после Второй мировой войны. Примерно та же ситуация была у Ситонов, виконтов Каннингов. Мои родители не видели никакого смысла в нашем браке с Джереми, его родители тоже считали, что этот брак не принесет никакой выгоды их семье. И у тех, и у других были другие планы. Меня предназначали в жены герцогу Трамбуллу, который тогда еще был очень богат и весьма влиятелен. К тому же, он по-настоящему был влюблен в меня. Да, молодой герцог был очень мил, но я была к нему равнодушна. У Джереми была схожая ситуация со своей официальной невестой. Конечно, в ХХ веке уже нельзя заставить детей заключить брак по принуждению. Или запретить вступать в брак. Но все же в среде высшей аристократии нравы куда консервативнее, чем в обществе в целом. К тому же, Каннинги дальние родственники королевской семьи. Как и герцоги Трамбуллы. Словом, я и мой жених решились тайно заключить брак, а затем поставить всех перед фактом. Мы были уверены, что наш план сработает. Но… мы жестоко просчитались. Мы-то думали, что будет буря, но все уляжется. Буря действительно была. Но после нее все улеглось не так, как мы думали. Нас с Джереми попросту изолировали друг от друга. На меня давили круглые сутки целый месяц… Даже дольше. Упрекали, проклинали, угрожали, умоляли… С Джереми поступали точно так же. Вы можете спросить, что с того? Официально мы ведь были уже супругами. К тому же я… – герцогиня запнулась, по ее лицу пробежала гримаса, похожая на судорогу. – К тому же, я уже была беременна. Но это не смущало моих родителей. Род Форсборо – род упрямцев, – герцогиня гордо и горько улыбнулась. – Мы всегда добивались своего. Я держалась. Но тут неожиданно мне разрешили встретиться с Джереми. Я была на седьмом небе от счастья, думала, что мы выстояли. Как бы не так! Я-то выстояла, а вот мой тайный муж сломался, – в голосе герцогини звучало нескрываемое презрение. – Он мямлил, что у нашего брака нет будущего, что это была ошибка… Словом, повторял то, что вдалбливали ему больше месяца. Я готова была сражаться дальше, я предлагала Джереми сообщить прессе о нашем браке, и тогда от нас отстали бы. Но он был сломлен. Лепетал, что это невозможно, что… Словом нес все, что несут безвольные, никчемные идиоты. Я чувствовала себя преданной. Какой смысл был сражаться дальше за жизнь с этим… тюфяком? – эти слова герцогиня произнесла с непередаваемым презрением. – Я дала согласие на развод. Поскольку в дело вмешалась королевская семья, то все было сделано быстро и без утечек в прессу. Даже слухов не возникло. Но… пусть я была и сломлена, однако не до конца. Я наотрез отказалась избавляться от ребенка, которого носила под сердцем. На меня стали давить с новой силой, я держалась. Наконец, сроки аборта прошли. Но моя семья не желала появления этого ребенка, это означало бы скандал, катастрофу для всех их планов. И тут в дело вмешался герцог Трамбулл. Да-да, он был в курсе всех событий, но, как это ни смешно, продолжал меня любить. И по-прежнему готов был на мне жениться. А я… я к тому времени так устала от ада, в который превратилась моя жизнь, что поддалась на его уговоры. Герцог был единственным человеком, который отнесся ко мне с пониманием, сочувствием и… любовью! Любовью, которую я ему не могла дать. Он взял дело в свои руки. Организовал мой отъезд в Австрию, в Бад-Гаштайн, термальный курорт под Зальцбургом. Там я родила сына. Которого у меня сразу же забрали. И которого я никогда не должна была видеть. Это было частью сделки. Да, знаю, это было непростительно. Отвратительно. Чудовищно. Знаю. И не ищу себе оправданий. Просто в тот момент я была совершенно измучена. Я поставила одно условие: мой сын должен попасть в хорошую семью. Герцог мне обещал. К тому моменту я хотела только одного: забыть всё как страшный сон. Пытаться начать жизнь с чистого листа, – она поджала губы. – Я вышла замуж за герцога. Детей у нас не было, герцог оказался бесплоден. Наверное, это было местью свыше за то, что я предала своего ребенка. Мы с мужем никогда не упоминали в разговорах о моем сыне. Я не знала, что с ним… Мне страшно было даже думать о нем! Я всю жизнь гнала от себя воспоминания, мысли! Да, можете называть меня чудовищем. Мне не нужно ни ваше осуждение, ни ваше сочувствие. Мне все равно. С моим бывшим тайным мужем, Каннингом-старшим я не поддерживала никаких отношений. Он иногда пытался приблизиться ко мне, когда мы пересекались на светских мероприятиях, но я смотрела на него так, что он сразу отлетал в дальний угол. Много лет спустя у него родился сын, этот подонок Тони. Что думал Джереми о своем тайном ребенке и думал ли вообще, я понятия не имею. Скорее всего, что-то думал. Потому что, в конце концов, спился и умер, – презрительно заметила герцогиня. – Я же просто жила… Даже сумела полюбить своего мужа. Ко мне он относился прекрасно. Но… я понятия не имела, что он приводит в наш дом моего сына! И моего внука. Зачем? Зачем?? Чтобы мне так изощренно отомстить? Что-то еще?