Бессердечное милосердие - Тухолки Эйприл Женевьева

Я колебалась.

Уж больно вопрос Элан был похож на тот, что задала мне при первой нашей встрече Матушка Хаш. А потом она заявила, что Королеву-Затворницу необходимо убить.

Похоже, я что-то упустила. Что-то весьма и весьма значимое.

Морская магия…

Болотная магия…

Матушка Хаш сообщила мне, что речь идет о борьбе света со тьмой, и так, возможно, оно и было.

Словно луч солнца, пронзающий темное облако, мозг мой пронзила догадка.

Одна ведьма пытается тайно моими руками убить другую!

Но ведь именно так в эпоху Солнца, когда Ворслендом правили свирепые женщины-ярлы, и началась война ведьм – одна ведьма подослала к другой убийцу, покушение провалилось, и вторая ведьма подослала своего убийцу к первой, а дальше последовали бесконечные битвы!

О Потерянных Годах, когда бушевали те Великие Войны Ведьм, говорится во многих древних песнях и сагах. Из них нам известно и о трагедии Дев в башне, и о битве между Красными и Белыми, и о резне Ведьм Мха на Западных Холмах. Войны тогда бушевали беспрестанно год за годом, и одна ведьма, в конце концов, все же одолела другую, но было убито множество людей, множество деревень разорено или даже сожжено дотла… А еще в сагах и песнях говорилось о беспрестанных штормах, и о грохочущих морях, и о кроваво-красных небесах, и даже о воскрешениях… Да, то были великолепные и ужасные истории.

И, похоже, ведьмы уже вступили в битву меж собой, а я волею судеб угодила в самую гущу событий!

– Мне ничего не известно о Болотной магии, – наконец сказала я, не обращая внимания на прилив крови к сердцу. – Но мы пришли сюда учиться.

Элан Вульф коротко кивнула и перевела взгляд на наши черные плащи милосердия.

– У нас здесь много таких, как вы. Все они устали от скитаний и от того, что с ними обращаются, как с преступниками. Здесь к ним относятся как к истинным людям Ворса. Здесь их ценят. – Королева-Затворница указала рукой на костры. – Следуйте за мной к свету, Сестры Последнего Милосердия.

Что нам еще оставалось?

Мы последовали за Элан в огненное кольцо на поляне, и там на меня снизу вверх посмотрел темноволосый пленник. Глаза у него были темно-карие и испуганные. По обе стороны от него стояли девушки с обнаженными кинжалами.

– Пожалуйста, – прошептал он. – Пожалуйста.

Это было все, что он промолвил, и этого было достаточно.

Я закрыла глаза…

Я могла бы рискнуть всем ради его освобождения. Могла бы броситься на королеву с ножом и перерезать ей горло от уха до уха прежде, чем та сделает следующий вдох. Да, могла бы, и катись в Хель вся болотная магия и Война Ведьм.

Я открыла глаза.

Их было вдесятеро больше, и платой за мое безрассудство, несомненно, станет не только моя жизнь, но и жизни всех моих сестер.

Проходя мимо, я наклонилась и легонько коснулась плеча пленника пальцами. Он глаз не поднял.

Элан Вульф остановилась у последнего костра. Она подняла тонкую руку и указала на темную груду в углу поляны рядом с большим огородом.

– Бросьте свои плащи в кучу, девочки. С прежней жизнью наконец покончено. Так примите же сердцем и душой богиню Фен и оставьте позади торговлю смертью.

Я подошла к куче. Из огорода пахло свежевспаханной землей, и я глубоко вздохнула. Приятный запах после тяжелого воздуха сырого болота. Я расстегнула такой привычный и такой ненавистный черный плащ Сестры Последнего Милосердия и бросила его в кучу поверх других.

Следующей шла Руна, за ней Ови, а последней – Джунипер. Она сбросила с плеч плащ, и…

И по спине ее рассыпались бледно-зеленые кудри.

Стоявшая рядом ивовая девушка зашипела. Потом еще одна. И еще.

Девушки принялись бормотать нараспев: Морская Ведьма, Морская Ведьма, поймать ее, схватить ее, искромсать ее, утопить ее, сжечь ее…

Я встала перед Джунипер, и примеру моему последовала Ови, а потом и Руна. Мы вытащили кинжалы и встали в первую боевую стойку Седьмой Степени.

– Попробуйте взять ее! – закричала я. – Только посмейте!

– Тише. – Прорезал шум голос Королевы-Затворницы. Ее подданные примолкли. Она легко обошла меня и, запустив руку в локоны Морской Ведьмы, резко сжала пальцы в кулак. – Для простой девушки милосердия у тебя слишком зеленые волосы. Объяснись.

Я обхватила рукой запястье Элан и стиснула его так, что под моей ладонью заходили ее хрупкие косточки.

– Отпусти ее.

Вспышка серебра.

Мне в сердце смотрел нож.

– Убери руку от нашей королевы.

У девушки были темно-каштановые волосы и голубые глаза. Она была высокой – почти шести футов роста – и держалась с надменным высокомерием. Ее клинок, раздвинув ткань туники, слегка царапнул мою грудь.

Хель.

План состоял в том, чтобы держаться тише воды, ниже травы, демонстрируя нашу преданность богине Фен. Не вышло, и теперь нужно выкручиваться. И немедленно.

Я отпустила запястье Элан и подняла обе руки раскрытыми ладонями вперед.

– Джунипер выросла в Мерроу, и это – правда, но она давно оставила ту жизнь. Теперь она со мной сердцем, разумом и душой. Она жаждет познать магию болота и готова следовать за Фен. Джунипер – такая же, как и я. Как и все мы.

Я заставила себя замереть, глядя в глаза Королевы-Затворницы. Она одарила меня еще одной проницательной улыбкой, а затем отпустила волосы Джунипер.

– Сегодня ночью не будет сожжена ни одна Морская Ведьма. Опусти нож, Тарт.

Высокая Ива убрала нож, но осталась стоять рядом со мной. Я кивнула Ови и Руне, и они тоже спрятали клинки.

– В своей деревне я приветствую всех бездомных, осиротевших и отверженных. – Королева-Затворница вздернула подбородок, и на лице ее заплясали тени. Она посмотрела на поляну, на девушек-тростинок. – Я принимаю тебя, хотя на моем месте мать Морских Ведьм отправила бы тебя на верную смерть в тернии.

Джунипер промолчала. Промолчала и я. В конце концов, слова Королевы-Затворницы были чистой правдой – Морские Ведьмы знали, что несчастные девушки умирают в терниях, но и пальцем не шевелили.

Элан понизила голос, снова глядя на мою зеленовласую сестру.

– А ты знаешь, что Матушка Хаш бросает тех мертвых девочек в море, принося их в жертву богине Джут? Она сама зовет их к себе – посылает морской ветер, и тот призывно шепчет девушкам, а бедолаги внемлют призыву… и заканчивают свою жизнь в шипах ежевики. Такую цену Хаш платит за свою морскую магию.

Джунипер оставалась безмолвной, когда запели девушки-Ивы. Она стояла неподвижно, когда ее за волосы схватила Элан. Она понимала, какую роль мы здесь играем, и доселе отлично справлялась со своими чувствами, но теперь ее охватила дрожь, и рука ее метнулась в карман и сжала раковины.

Кажется, она ничего не знала о жертвоприношениях богине Джут.

Джунипер, пожав худыми плечами, повернулась к Королеве-Затворнице.

– Ты говоришь правду. Я это чувствую.

– Разумеется. – Элан закрыла глаза, и рот ее из ниточки превратился в губы. Она вдруг показалась мне молодой. Очень молодой. – Одной из тех девушек была я. Я умерла в терниях, но когда ведьмы бросили меня в море, я не опустилась в пучину, не стала пищей для рыб, как другие. – Она помолчала. – Я была воскрешена. Меня выбросило на берег приливом. Живую. Я побежала сквозь ежевику обратно и отыскала дорогу сюда. – Элан открыла глаза и вытянула перед собой руку. – Тогда здесь была лишь заброшенная деревушка средь болот. Я создала здесь все это.

– Ты дала нам, девочкам милосердия, шанс, Элан. – Я старалась, чтобы мои глаза выглядели пустыми и широко раскрытыми. – Выбор. И отныне мы хотим лишь следовать за тобой и дать обет богине Фен.

Элан Вульф наклонила голову набок и снова внимательно оглядела меня. Вот оно. Если она назовет нас лжецами, то сделает это прямо сейчас.

Я заметила у нее на носу несколько веснушек. Они казались неуместными – слишком милыми, слишком причудливыми. Королева-Затворница была на целый фут ниже Руны, но держалась она с истинно королевским величием.