Брат-оборотень: выбери меня! (СИ) - Кривенко Анна

— Михас! — рявкнул отец. — Иди сюда!

Когда мальчик приблизился, Рувим схватил его за ухо, заставив заверещать, словно девчонку. Катарина хихикнула, но быстро прикрыла рот ладонью.

— Разве можно так родителей пугать??? У меня чуть сердце не стало!!! — продолжил отчитывать его отец, но Михас поспешно затараторил:

— Я сказал правду! Там был оборотень! Он боролся с Катариной в стоге сена! Сестра, скажи ему!! Я не вру-у-у!!!

Девушка перестала смеяться, немного беспомощно поглядывая на Вайлета.

— Рувим, — принц нарушил своё молчание, продолжая выглядеть невероятно напряженным. — Нам нужно с вами поговорить…

Мужчина удивился серьёзности принца и тут же отпустил сына. Тот отскочил в сторону, насуплено потирая раскрасневшееся ухо.

— Прошу, проходите… — Рувим указал на дверь, но перед тем, как все скрылись за ней, велел Михасу в качестве наказания пойти почистить конюшню.

Мальчишка, изливая себе под нос глубокое возмущение, поплёлся в указанную сторону.

В счетоводной сидела Гортензия — бледная, как смерть. Увидев вошедшую Катарину, она с огромным облегчением выдохнула.

— Слава небу! Я уж надумала себе невесть что…

Родители Катарины всё ещё чувствовали некоторую неловкость в присутствии Вайлета. Настоящий принц всё-таки! Рувим попытался сплавить жену, решив, что зятю неудобно говорить в её присутствии, но тот попросил Гортензию остаться.

— Я должен кое в чем признаться… — начал Вайлет, поглядывая на новоиспеченных родственников немного мрачновато. — Боюсь, вам не понравится моё признание…

Гортензия всплеснула руками.

— Вы с Катариной разво́дитесь??? Я так и знала!!! Рувим, а я ведь говорила, что этот брак не продержится и полгода!!!

Вайлет был ошеломлен столь неожиданными выводами и даже не смог вовремя запротестовать, но отец Катарины быстро заставил жену замолчать.

— Гортензия, прекрати! Его Высочество не это имеет в виду…

А сам посмотрел на зятя с надеждой в глазах: мол, вы ведь не об этом, правда?

— Конечно! — воскликнул Вайлет, несознательно притягивая супругу к себе и обнимая крепче. — Я никогда и ни за что не брошу Катарину!!! Дело в другом…

Гортензия облегченно выдохнула, а Рувим нахмурился.

— Мы вас внимательно слушаем… — голос мужчины выдал наивысшую степень его нервозности.

Катарина же так волновались, что искусала себе все губы.

Ох, что сейчас будет!!!

— Ваш сын Михас… не солгал, — наконец произнес Вайлет, внимательно заглядывая в глаза тестю и тёще и наблюдая, как их лица стремительно меняются: удивление уступает место недоумению и немому вопросу в глазах. — Он действительно видел оборотня! Этот оборотень…. — Вайлет тяжело выдохнул, словно снимая с души мучительную ношу, — этот оборотень — Я!!!

Воцарилась тишина. Гнетущая, вязкая, ледяная… По спине Катарины пробежали мурашки, а кончики пальцев уже привычно засветились от волнения.

Рувим долгое время молчал, переваривая безумную новость, а потом отрицательно мотнул головой, словно отказываясь верить услышанному.

— Вы шутите? — он посмотрел на Вайлета с укоризной. — Хотите выгородить негодника Михаса?

— Я в игры не играю… — сухо прервал его Вайлет. — Так что вам просто нужно поверить мне на слово. Если этого недостаточно, то я могу продемонстрировать доказательства. Только, боюсь, это будет несколько… шокирующе для вас!

Гортензия недоуменно хлопала ресницами, переводя взгляд с мужа на зятя и обратно.

Рувим же тяжело выдохнул, откинулся в кресле и произнес:

— Простите… Я не понимаю, к чему всё это, но… я вам не верю! Я знаю, что оборотни существуют, однако… эти чудовища живут очень далеко отсюда и людьми не являются…

— Эти, как вы их назвали, чудовища — мой народ… — снова прервал его Вайлет слегка сурово, — и мы вполне походим на людей. Понимаю, что шокирую вас этим, но… скрывать более свою истинную природу не хочу. Могу вас заверить, что я действительно брат императрицы Эвери, что я действительно люблю вашу дочь больше жизни и что все мои титулы настоящие. Я всё тот же принц Вайлет, которого вы знаете, и собираюсь быть им и дальше. Но вы должны знать, что в моих жилах течет кровь оборотней. Точнее, кровь королевской семьи оборотней. Король Тайро — мой отец…

Гортензия наконец осознала суть услышанного и испуганно вскрикнула, а Рувим отчетливо побледнел.

Тут не выдержала Катарина.

— Мама, папа! Не делайте похоронных лиц! Оборотни совсем не такие, как принято рассказывать нашим детям по ночам в жутких страшилках. Они цивилизованы, умны, сильны… У них целое королевство! И Вайлет — самый лучший на свете! Я люблю его и ни за что не оставлю!!!

Она выпалила свою речь несколько агрессивно, но принц мягко остановил её жестом руки.

— О боги!!! — всхлипнула Гортензия.

Рувим молчал.

Щеки Катарины вспыхнули от обиды.

— Никогда не думала, что мои собственные родители настолько жестоки! Вайлет тысячу раз доказал всем вокруг, что он великий воин, прекрасный муж и замечательный принц, а вы просто не можете вместить небольшой особенности его происхождения!!!

— Катарина, перестань! — уже с нажимом произнес Вайлет, чувствуя, что её возмущение перерастает в грубость. После этого он обратился к ее родителям. — Я пойму, если вы не захотите больше меня видеть, но… с вашей дочерью я ни за что не расстанусь! Заявляю вам это твердо и безо всяких сомнений!!!

Рувим закрыл глаза и замер так на несколько мгновений, но, когда открыл их снова, огонек глухого напряжения и неприятия в них уже потух.

— Я вас понял… — выдохнул он устало и как-то обречённо. — Хотя я едва могу вместить то, что вы говорите, но… не мне решать чужую судьбу, даже если это касается моей дочери… У нас в деревне оборотни — первая тема, если кого-то нужно напугать клыками и когтями… Надеюсь… у вас их нет?

Посмотрел на принца с какой-то глупой надеждой, но тот ответил с легким укором:

— В звериной ипостаси всё это есть, а в человеческой — отсутствует… Оборотень — от слова «оборот», как вы знаете. Когти и клыки — это оружие для самозащиты в первую очередь. Мы просто более сильны сами по себе, и нам не нужно носить с собой меч, чтобы быть вооруженными. В остальном мы такие же разумные существа, как и обычные люди. Так что… не верьте слухам… отец!

Да, принц намеренно подчеркнул их нынешнее родство, напоминая, что они — одна семья. И Рувим сдался.

Да, он выглядел изнурённым, подавленным, но заставил себя выпрямиться и немного торжественно проговорил:

— Я… верю вам. Вы действительно не раз доказали своё благородство, поэтому… я смиренно принимаю вашу правду… Берегите Катарину! Она очень важна для нас…

Гортензия вытерла украдкой оброненные слезы. На Вайлета не смотрела, словно побаиваясь его. Ни слова не сказав и не попрощавшись, мать семейства покинула комнату, но Вайлет чувствовал: пройдёт какое-то время, и он сможет завоевать расположение тёщи. Они примут его, потому что родители Катарины — хорошие люди. А в его лице примут весь народ оборотней.

…Карета немилосердно подпрыгивала на ухабах: Катарина и Вайлет вечером возвращались обратно в столицу. Девушка прижалась к плечу мужа и прошептала:

— Я ожидала худшего, так что… всё закончилось хорошо. Мама оттает. Отец уже смирился. Я рада…

Вайлет кивнул.

Он проглаживал плечо Катарины пальцами, задумчиво смотря перед собой.

— Но, если бы они начали возмущаться, я бы использовала ещё один козырь, который припасла в рукаве… — продолжила девушка загадочно, заставив Вайлета вынырнуть из прострации. Он заинтересованно посмотрел ей в лицо.

— И какой же?

Катарина приподнялась, заглядывая в любимые зелёные глаза, а потом смущенно улыбнулась и проговорила:

— Объявила бы родителям, что наш брак нерасторжим и благословлён небом, потому что… у нас будет ребёнок!

И затаила дыхание.

Вайлет несколько мгновений тупо пялился в её лицо, словно ничего не соображая, а потом рыжеватые темные брови поползли вверх, рот открылся, а дыхание застряло где-то на полпути наружу.