Притяжение влюбленных сердец (СИ) - "Цветы весеннего сада"

- Я тоже почувствовала обман со стороны доктора, Яков Платонович.

И уверена, что учитель Цыбикова жив, я не чувствую его среди мертвых. - сказала Аня.

- Уверены? - ласково подразнивая Анну, усмехнулся Штольман. - Вы опять вызывали духа? - Он взял ее руку в свою. За тот час, что его не было рядом, Яков уже соскучился.

- Вызывала. Хотелось что-то выяснить в то время, пока Вы ушли. Но поняла, что Хамбо жив. Яков Платонович, я не понимаю ничего. Расскажите свою версию. - попросила Анна.

Штольман погладил ее ладонь.

- Меня не отпускает мысль, что смерть Барадиева - это спектакль и мистификация. Укравшие голову покойника монахи, вряд ли знали профессора в лицо. Они знали лишь его ученика, ведущего публичные лекции.

Хамбо Барадиев, похоже, действительно жив. Не понятно, лишь, чье тело везет доктор.

- Но зачем так сложно? - спросила Анна, наморщив лоб от усердной мысли. - Объявить профессора мертвым, позволить недоброжелателям украсть голову.

- Один мотив лежит на поверхности - чтобы преследующие его монахи успокоились, получив череп врага - усмехнулся Штольман, - Мотив обмануть меня, как представителя власти, не совсем ясен.

Анна обрадовалась:

- Я, кажется, поняла. Введя в заблуждение полицейского, они делают смерть Барадиева официально признанной, в том числе в глазах общественности.

- Отличная версия! - одобрил Штольман, - Есть еще один важный вопрос. Где они взяли тело, что лежит сейчас в гробу. - задумчиво сказал Яков, отпивая чай.

- Это мне под силу узнать. - просто сказала Анна. - Я постараюсь вызвать духа. Но если бы Вы взяли меня с собой, было бы легче. Рядом с телом дух общается активнее.

- Тогда отказался бы общаться доктор, поняв, что мы почти разгадали его тайну, - улыбнулся жене Штольман, - можно поприсутствовать при Вашем сеансе?

- Можно, если будете молчать, и не будете насмешничать! - Аня ласково коснулась лица мужа.

Она стала серьезной и сосредоточенной.

- Дух, тело которого везет доктор Цыбиков, явись! - приказала Анна.

в воздухе похолодало, у Анны по телу побежали мурашки. На зов явился дух, изнеможденный болезнью азиат. Он молчал, смотря прямо перед собой, сложив руки в молитвенном жесте.

- Кто Вы? Как Вы умерли? - Спросила Анна.

Штольман наблюдал за Анной Викторовной. Боже мой, как она бледнела во время своих сеансов. Кожа становилась белее, губы синели. Как ему хотелось прекратить это и согреть любимую. Никаких больше сеансов! Он поговорит с ней на эту тему. Ей же явно нехорошо.

Пока Яков беспокоился о супруге, дух показывал Анне историю своей болезни и смерти. Этот монгол родился с дефектами скелета, являясь носителем врожденного заболевания, поражающего кровь, суставы и кости. Болезнь вызывала изменения во всем теле, заставляя сильно страдать. Дух показал, как Хамбо Барадиев облегчал травами его боли и, в знак благодарности за лечение, он ответил согласием на просьбу лекаря использовать тело после смерти.

Болезнь крови была редкой, смерти больного специально дожидались в одном из монастырей, чтобы магическая габала из его черепа отошла верующим, однако больной передумал и завещал тело лекарю.

-Яков Платонович, дух защищает Барадиева и Цыбикова, показывая что умер сам, от болезни. Его легко опознать, подтвердив личность - у него есть особые приметы на теле, искривленные фаланги пальцев рук и ног.

Духу вовсе не жаль пропавшей головы. Он показал, как на его родине, при захоронении, тело разрубают на куски и отдают птицам, позже собирая для похорон только кости. Считается, что так человек быстрее разорвет связь с этим миром, и перенесется в другой.

- Вторичное погребение, - я читал о таком. - кивнул Штольман.

Анна восхищенно посмотрела на мужа. Какой Яков начитанный! Она узнала о таком обычае лишь из рассказа духа.

-Я думал о мотиве такой подмены, - рассуждал Штольман. - Цыбиков не просто вывез тело. Он позволил украсть голову, думаю специально, и вовлек в это дело меня, как представителя власти на его родине. Думаю, он ожидает, что по приезду я выдам ему все необходимые бумаги для того, чтобы Хамбо Барадиева признали мертвым, и он официально исчез. Мистификация смерти будет успешно окончена.

Но достаточен ли мотив боязни врагов, охотников за габалой для того, чтобы успешному учителю, лекарю объявить себя мертвым в глазах всего общества, в том числе пациентов, не говоря уже о родных?

И не являются ли молодые монахи, или часть из них, соучастниками подмены? Они получили материал для ритуала. Цыбиков - невозможность опознать тело Хамбо.

- Любовь это тоже мотив. - сказала Анна, - Барадиев украл возлюбленную от мужа, за которого ее выдали насильно, и скрылся ней. Однако они опасаются мести со стороны бывшего мужа, он богат и влиятелен. Возлюбленные собираются жить под чужими именами, держа путь из России через Владивосток в Японию. Тело без головы собираются похоронить на родине. Тибетцы останутся с ритуальной габалой, а Барадиев с любимой Арьяной, и без опасения за свою жизнь.

- Завтра понаблюдаем за Цыбиковым, - сказал Штольман. - В Екатеринбурге я решу, что с ним делать.

- Яков Платонович, - вступилась Анна за доктора. - Они же никого не убили. Не украли, не ограбили и не предали. Доктор просто хотел помочь своему наставнику скрыться от преследователей и врагов. Давайте отпустим их! Тем более, с Цыбиковым мальчик. Он такой славный! Что с ним будет, если его отца арестуют?

- Анна! - Покачал головой Штольман. Помочь им? Они держали меня за идиота. Никакого уважения к власти. Авантюризм. Наглость и самонадеянность. У тела, что мне предъявили, была заранее отделена голова! Там не нужно быть доктором, чтобы заметить такой вопиющий подлог.

Цыбиков пришел к нам ночью, помешал Вашему сну. Эти монахи посмели попытаться напугать Вас.

Завтра я прижму его хорошенько и оценю мотивы его поведения. И уж потом решу, передавать ли материалы екатеринбургской полиции. Если всех отпускать, без хотя бы минимальной санкции, то люди перестанут уважать власть и наступит анархия. Сына доктора, в случае ареста отца, отправят к родственникам.

Аня задумчиво пила чай. Она сказала:

- Я за милосердие к людям.

- Это потому, что Вы очень добросердечны - улыбаясь, ответил ей муж.

- А девушку тогда, обманывающую и скрывающую правду от следствия, Вы пожалели. - подозрительно сказала Аня.

- Какую девушку? - удивился Штольман.

- По делу фотографа, - насупилась Анна.

- Ах вот Вы про что! - вспомнил Штольман и рассмеялся. - Та девочка только начинала жить, была молода и неопытна, за это и получила снисхождение. А вот доктор не вчера родился, вполне отдавал отчет своим действиям, планировал подмену не день и не два.

- А может, Вам просто девушка понравилась? - подозрительно спросила Анна.

- Мне, конечно, безумно приятна Ваша столь редкая ревность, но нет. В ту пору я, окромя Вас, никого уже не замечал и тянулся к Вам, как мог. Вы же, - Штольман усмехнулся, - регулярно устраивали мне холодный прием. Иногда казалось, что барышня Миронова меня едва терпит.

Яков взял ее ладони в свои руки и начал целовать пальчики. С трудом отрываясь от них, и глядя супруге в глаза, он сказал:

- Я хочу просить прощения. Сегодня я осознал, что не должен удерживать Вас дома, если Вы того не хотите. Вы меня простите за то, что все время пытаюсь командовать. Я почувствовал сегодня и Вашу растерянность, и Вашу обиду.

- Ваше раскаяние Яков Платонович, продлится ровно до первого подобного случая и, я уверена, Вы опять примитесь за старое. - мягко сказала Анна.

Яков выжидательно посмотрел на нее. Похоже, Аня выставляла свое условие.

- Вы не должны поступать так со мной. - заглянула она в глаза мужу, - я не зонтик, не трость и не котелок. Я не вещь, чтобы оставлять и запирать меня. Не Ваша собственность.

Моя! - тут же подумал Штольман и сжал зубы, чтоб не ляпнуть это вслух, чтобы Аня не расстроилась.