Он замолчал, но тут же заговорил снова:
— И ещё две вещи. Первая. Когда я попробовал запустить игру, я позвонил Илье, но в какой-то момент связь словно прервалась, и вместо его голоса я услышал хриплый голос девочки. Я спросил, слышно ли меня, а она ответила: «Да. А меня?» И вторая вещь. Ночью я получил сообщение, которое само удалилось, пока я шёл на работу. Я запомнил только обращение: «Папа». Теперь-то я понимаю, чей слышал голос, от кого сообщение, но зачем она это делала?
Он замолчал и отхлебнул немного чая.
Оля не спешила отвечать. Она обдумывала рассказ Сергея, который убедил её в собственных догадках. Было и много нового. Сейчас она чувствовала себя немного странно, осознавая, что сидит рядом с будущим мужем, если они оба выживут. Важно было в первую очередь это — выжить. Вредить девочке она не хотела — она её понимала, к тому же благодаря девочке она обрела себя. И в конце концов, она её мать. Но вечно прятаться, убегать, защищаться невозможно. Должен быть другой способ.
— Знаешь, — сказала Оля, — я думаю, эти случаи (да и все остальные, возможно) — просто детская шалость. Что касается эсэмэски, раз ты не запомнил её содержание полностью, значит, для тебя она не имеет важного значения. А поскольку она ещё и удалилась «сама» (как ты понимаешь, конечно, не сама), то и Юля хотела тебя попугать, только и всего. С телефонным разговором наверняка также. Ничего ведь страшного не произошло.
— Ну, со мной пока всё в порядке, так что, наверное, ты права, — Сергей явно обрадовался такому объяснению. Возможно, эти случаи можно объяснить иначе, но знать этого не хотелось.
Впрочем, оптимизм Сергея улетучился, как только Оля заметила:
— Хотя для окончательного объяснения ещё рано.
— Если честно, меня больше устраивает твоё первое предположение, — сказал он.
— Знаю, — улыбнулась Оля, словно последней фразой хотела подшутить над ним.
— Не смешно, — сказал Сергей мягко, но с серьёзным лицом.
Через мгновение и у него самого губы расплылись в улыбке. Так они и смотрели друг на друга, понимая, что и правда смешного мало.
В этот момент Оле пришла мысль, как можно остановить девочку. Однако сначала нужно сделать другое.
— Ну, теперь моя очередь.
— А ты ничего не скажешь относительно моего рассказа? Мне, конечно, Юля всё объяснила, но у тебя же есть свои мысли на этот счёт…
— Кое о чём я догадывалась, кое-что узнала. В общем да, мысли есть. Но сначала расскажу свою историю, а потом вместе всё обсудим. Как думаешь?
— Да, ты права. Ведь, скорее всего, моя картина неполная, — сказал Сергей, опасаясь показаться в глазах Оли глупым.
Оля начала с раннего воскресного утра, не упоминая пребывания в мире мёртвых, и закончила своим вечерним звонком ему. Рассказала она про утренний не-сон, про жжение над правой грудью, объяснения которому всё ещё не было, про ванну и прогулку после неё, про свои мысли, про два путешествия в её собственный «потусторонний» мир.
— Открытым пока остаётся вопрос относительно ощущения жжения, — закончила она.
Сергей слушал, открыв рот от удивления, и, когда Оля окончила, произнёс только «Ни фига себе…». Всё, что происходило с ним, вдруг показалось ему незначительным и не имеющим смысла (разве что диалог с девочкой был исключением): мало ли что это было, глюки или ночной кошмар, — отдохнёшь и пройдёт. Конечно, он испытал невероятный страх, но хотя бы не путешествовал по другим мирам. Однако это впечатление быстро прошло. У него был свой опыт, у Оли — свой. И то, что произошло с ним, имело для неё значение. Точно так же, как и произошедшее с ней, кое-что объяснило ему. В частности, он понял, почему Юля с ним не связалась. Однако что их ждёт впереди?
— Вижу, моя история тебя впечатлила, — засмеялась Оля.
— Это точно, — слегка растерянно ответил Сергей. — Твои события покруче моих будут.
— Но благодаря твоему рассказу я поняла кое-что важное: например, что это был за утренний не-сон.
— Правда? Расскажешь?
— Расскажу, — кивнула Оля. — То, что я видела до того, как проснулась внутри сна, было сигналом, что другая Юля рядом. Я видела её страдания, начиная с момента зачатия. Она была зачата в пьяном угаре. Не думаю, что она мне хотела это показать. Когда она появилась в этом мире, я через мир сна увидела, с чего всё началось. В тот момент я, разумеется, ещё ничего про себя не знала и не могла объяснить, особенно свою же фразу «Зачатие прошло успешно», которую очень хорошо запомнила. Она не про Юлино зачатие, потому что, хоть оно и произошло, нельзя назвать его успешным (разве в том смысле, что у нас других получилось это сделать), — про моё собственное. Думаю, ты понял, что я имею в виду, раз мы встретились.
Последовала небольшая пауза, в течение которой Сергей испытал невероятную смесь чувств: похоти, любви, страха, стыда и гордости. Он побледнел, покраснел, позеленел, даже успел вспотеть; глаза его не знали, на чём остановиться. Сергей понимал, о чём говорит Оля, но прямо сейчас его мозг работал только наполовину, другую поглотили инстинкты: он ощущал себя самцом, кобелём, и это в то время, когда разум должен взять верх над всеми инстинктами.
«Вот что значит мало общаться с противоположным полом», — с досадой подумал Сергей и вслух сказал:
— Да, понял.
Оля с интересом за ним наблюдала, периферийным зрением видя, что внизу у него никаких изменений нет. Ей хотелось улыбнуться, но она сдержалась — не стоило производить впечатление, будто она смеётся над ним. И она держалась серьёзно, но ей было очень приятно, что она вызвала такую реакцию. «Ты мне тоже нравишься», — думала она, и именно от этой мысли ей хотелось улыбнуться.
После его ответа Оля продолжила.
